кожу, изъеденную червями, легкую, пухлую книгу и рукавом осторожно отер
с нее пыль. Желтоватые, ветхие листы ее шли сверху вниз непрерывной,
сложенной зигзагами, полосою. Эти, переходящие одна в другую, страницы
были покрыты цветными треугольниками, величиною с ноготь. Они бежали
слева направо и в обратном порядке неправильными линиями, то падая, то
сплетаясь. Они менялись в очертании и цвете. Спустя несколько страниц
между треугольниками появились цветные круги, меняющейся, как медузы,
формы и окраски. Треугольники стали складываться в фигуры. Сплетения и
переливы цветов и форм этих треугольников, кругов, квадратов, сложных
фигур бежали со страницы на страницу. Понемногу в ушах Лося начала наиг-
рывать, едва уловимая, тончайшая, пронзительно печальная музыка.
книжным полкам, взволнованный и одурманенный никогда еще не испытанным
очарованием: - поющая книга.
идите ка сюда, скорее.
улыбаясь:
но большое, квадратное, матовое зеркало, перед ним стояло несколько та-
буретов и кресел.
те, что получилось.
тания огромных домов, окна, сверкающие закатным солнцем, машущие ветви
деревьев, глухой гул толпы наполнил темную комнату. По зеркалу, сверху
вниз, закрывая очертания города, скользнула крылатая тень. Вдруг огнен-
ная вспышка озарила экран, резкий треск раздался под полом комнаты, ту-
манное зеркало погасло.
нам надо бы итти, Мстислав Сергеевич, ночь скоро.
равнине к берегу канала. Солнце быстро уходило за близкий край поля, и
кануло. Ослепительно алое сияние разлилось на месте заката. Резкие лучи
его озарили полнеба, и быстро, быстро покрывались серым пеплом, - гасли.
Небо густо темнело.
Она всходила, как гневный глаз. Несколько мгновений темнота была насыще-
на лишь ее мрачными лучами.
зеленоватые созвездия, - ледяные лучи их кололи глаза. Мрачная звезда,
восходя, разгоралась.
звезду, сказал:
щую между созвездиями далекую родину. Его лицо было печально и поблед-
невшее.
нала.
меньше лунного, и стал подниматься над кактусовым полем. Длинные тени
легли от лапчатых растений.
второй спутник Марса. Круглый, желтоватый диск его, так же меньший луны,
клонился за зубчатые горы. Отблескивали на холмах металлические диски.
ног шарахнулась чья-то тень. Мохнатый клубок побежал по лунным пятнам.
Заскрежетало. Пискнуло - пронзительно, нестерпимо тонко. Шевелились,
поблескивающие в мертвом свету листья кактусов. Липла к лицу паутина,
упругая, как сеть.
ло. Все стихло. Гусев и Лось большими прыжками, содрогаясь от отвращения
и ужаса бежали по полю, перескакивали через ожившие растения.
та. Добежали. Присели, отпыхиваясь.
отвинтил люк и полез в аппарат.
звезд черным фантастическим силуэтом плыла крылатая тень корабля.
рил трубочку и поглядывал на звезды. Тонкий холодок слегка знобил тело.
ные вещицы. Потом голова его высунулась из люка:
кам - цены нет. Эти вещи в Петербурге продать - десять вагонов денег.
Вот дуреха-то моя обрадуется.
Гусев.
бочку. Чорт знает что такое! Откуда на Марс могли попасть африканские
маски с этим отличительным, третьим глазом в виде сот в междубровной
впадине? А мозаика? Погибающие в море, летящие между звезд великаны?
Изображение головы сфинкса на щитах? А знак параболы: - рубиновый шарик,
- земля и кирпичный, - Марс? Знак власти над двумя мирами. Непостижимо.
А поющая книга? А странный город, появившийся в туманном зеркале? Затем,
- почему весь этот край покинут, заброшен?
настал день. Очевидно, что марсианин-летчик даст знать куда-нибудь в на-
селенный центр. Быть может, их уже и сейчас разыскивают, и проплывший
перед звездами корабль, именно, послан за ними.
жалась к зениту, лучик от нее шел в самое сердце.
печалью глядел на восходивший Марс. Это было позапрошлой ночью. Лишь од-
на ночь отделяла его от земли, от мучительных теней. Но какая ночь!
многоводная, так расточительно жестокая к своим детям, политая горячей
кровью, и - все же любимая, - родина...
жой пустыни на железной коробке, как дьявол одинокого, покинутого Духом
земли. Тысячелетия прошлого и тысячелетия грядущего - не одна ли это
непрерывная жизнь одного тела, освобождающегося от хаоса? Быть может,
этот красноватый шарик земли, плывущий в звездной пустыне, - лишь живое,
плотское сердце великого Духа, раскинутого в тысячелетиях? Человек, эфе-
мерида, пробуждающийся на мгновение к жизни, он - Лось, один, своей бе-
зумной волей оторвался от великого Духа, и вот, как унылый бес, презрен-
ный и проклятый, один сидит на пустыре.
соскочил с аппарата и влез в люк, лег рядом с похрапывающим Гусевым.
Так, стало легче. Этот простой человек не предал родины, прилетел за
тридевять земель, на девятое небо, и только и смотрит, что бы ему захва-
тить, привезти домой, Маше. Спит покойно, совесть чиста.
утешение. Он увидел берег земной реки, березы, шумящие от ветра, облака,
искры солнца и воде, и на той стороне кто-то в белом машет ему, зовет,
манит.
тока на запад, покрывали утреннее небо. То появляясь в густо синих прос-
ветах, то исчезая за розовыми грядами, опускался, залитый солнцем, лету-
чий корабль. Очертание его трехмачтового остова напоминало карфагенскую
галеру. Три пары острых, гибких крыльев простирались с боков его.
повис над кактусами. На крайних его коротких мачтах мощно ревели верти-
кальные винты, не давая ему опуститься. С бортов откинулись лесенки, и
корабль сел на них. Винты остановились.
вых, яйцевидных шлемах, в серебристых, широких куртках, с толстыми во-
ротниками, закрывающими шею и низ лица. В руках у каждого было оружие, в
виде короткого, с диском посредине, автоматического ружья.
лядывал, как марсиане выстроились в два ряда. Их ружья лежали дулом на
согнутой руке.
Русанов Владислав
Русанов Владислав
Андреев Николай
Доценко Виктор
Прозоров Александр
Шилова Юлия