больше, увидев, как побледнел чародей. Тот резко повернулся и неверными
шагами направился к ближайшей двери. Прежде чем раствориться в ночной
темноте, он обернулся и бросил на Дойля еще один полный ужаса взгляд.
откуда-то из-за спины Дойля. Дойль повернулся и встретил подозрительный
взгляд дородного мужчины в фартуке, который поигрывал мясницким ножом с
небрежностью, выдающей профессионала. - Я не слышал никакого взрыва, -
сказал он Дойлю. Тем временем молодой толстяк устремился вдогонку
Ромени. - А вы погодите здесь, покуда мы не разберемся хотя бы с тем,
кому платить за испорченный обед.
убедительно. Это было не так просто, ибо он заметил, что некоторые из
окружавших его людей щеголяют ботфортами, сюртуками до колена и
короткими париками, говорят на практически непонятном диалекте, - в
общем, он начинал понимать, что с ним случилось. - Мне надо выйти
отсюда, поймите. Вы, конечно, можете попробовать помешать мне, но я так
напуган, что действительно постараюсь выйти отсюда, что, в свою очередь,
может весьма неблагоприятно сказаться на всех присутствующих, а сейчас,
как мне лично кажется, не самое подходящее время, чтобы я мог позволить
себя изувечить.
Ну, Беннер, подумал он, сдавливая ее в кулаке, будем надеяться, ты
способен на такие штуки. Он сжал кружку изо всех сил, аж пальцы побелели
- разговоры в комнате стихли, и все, даже хозяин заведения, с интересом
наблюдали за его действиями, - потом удвоил усилия. Все шероховатости
кружки впились в его ладонь и пальцы, руку до плеча свело... но кружка
не поддавалась.
ухмылялись, а за дальними столами уже хохотали в открытую. Даже хмурый
трактирщик невольно улыбался. Дойль сделал несколько шагов к двери, чем
вызвал новый приступ всеобщего веселья. Вот так, сопровождаемый
насмешками и улюлюканьем, он вышел, сгорая от стыда, но зато никто не
пытался задержать его.
сделал вдох и чуть не задохнулся; показалось даже, что от холода пошла
носом кровь. Дверь за спиной захлопнулась. О Господи, да что же это
такое? Это не может быть Англия - этот сукин сын закинул нас на Огненную
Землю или еще куда-нибудь в этом роде.
теперь он сунул покрасневшие от холода руки в карманы тонкого - слишком
тонкого! - плаща и устремился по узкой, темной улице в надежде отловить
Ромени и силой заставить его найти хоть какое-то теплое место, где они
могли бы отогреться.
паренька, съежившегося у стены в квартале от трактира; в слабом лунном
свете Дойль не заметил его и прошел бы мимо, но услышал беспомощное
всхлипывание. Замерзшие слезы приклеили щеку Сэмми к кирпичной стене, и
когда Дойль нагнулся и осторожно поднял голову юноши, послышался слабый
хруст.
прострации. - Куда он пошел? - Не получив ответа, он встряхнул его за
плечи. - Скажи, куда? - Дыхание вырывалось у него изо рта клубами пара.
сказал: посмотри на себя, - и я послушался, и увидел, как они все
извиваются. - Сэмми снова заплакал. - Я не могу вернуться и домой тоже
не могу - они тогда заберутся во всех.
выносят холода. Я сам видел, как все они - слышишь, все! - выползли и
умерли. А теперь скажи, куда пошел этот ублюдок? Сэмми шмыгнул носом.
раз и ощупав одежду, юноша начал дрожать.
Чертовски холодно. И... да, вы хотели узнать, куда он пошел?
почти не ощущал и начинал всерьез опасаться, что цепь намертво примерзла
к коже.
железные, - пояснил Сэмми.
катушку, решил Дойль. И это всего за пару секунд! Пожалуй, не стоит
слишком обнадеживаться, что он меня боится... - Да, кстати, -
спохватился он, когда Сэмми уже собрался идти, - где мы? Я заблудился.
месте.
повернулся и, не в силах больше стоять на месте, побежал обратно в
трактир.
Дойля со стуком распахнулось окно.
позволял себе горланить по ночам под окнами!
холода глаза и пытаясь разглядеть, какое из дюжины маленьких окошек
приоткрыто. - Я страдаю от... - а почему бы и нет, подумал он, - от
мозговой лихорадки и лишился памяти. Мне некуда идти. Не пустите ли вы
меня переночевать на кухню или не одолжите ли мне одежду потеплее? Я...
именно. Чертовски типично для эпохи Кромвеля, подумал он и вздохнул,
выпустив изо рта облачко пара. "Выходит, - прикидывал он, двинувшись
дальше, - я попал куда-то между 1660-м и... когда там умер Карл?
Кажется, около 1690-го. Час от часу не легче. В 1810-м у меня по крайней
мере имелся шанс найти людей Дерроу и вернуться с ними домой или - в
противном случае - принять то, что суждено мне судьбой в девятнадцатом
веке, и без особых проблем прожить остаток дней как Вильям Эшблес...
черт, холодрыга какая!.. Ну что ты за идиот такой, куда тебя занесло? И
зачем? Написал бы по памяти стихи Эшблеса, съездил бы в Египет,
пользовался бы умеренной популярностью и пристойным состоянием... что
еще? Ах, да: красавица жена. Но нет, угораздило же тебя приставать к
чародеям, и вот результат: история утратила Вильяма Эшблеса, а сам ты
торчишь в Богом проклятом столетии, где не чистят зубов и не принимают
ванны, а человек в тридцать лет, можно сказать, старик".
узенькую полоску неба в просвете между крышами пересекла причудливая
фигура, и он вжался в стену, так как это был никто иной, как доктор
Ромени, - лысый череп, развевающийся плащ и пружины на подошвах не
оставляли ни малейших сомнений.
***
отклонять его вниз, увеличивая на глазах мелькавшие внизу крыши высоких
строений Лондонского моста и неподвижную белую ленту замерзшей реки,
доктор Ромени заметил, что прыжки его уже не так высоки, как всего
несколько минут назад, а его оболочка из активизированного воздуха дает
брешь, пропуская внутрь ледяной холод. "Значит, это вовсе не означало
удвоения моих сил, - подумал он. - Просто обычная сила моей магии
распространяется шире в более архаичной и, следовательно, более
восприимчивой к волшебству среде, а теперь эффект понемногу начинает
сходить на нет, - думал он, отталкиваясь обеими ногами от выступающего
конька крыши и изящным сальто приземляясь на булыжную мостовую. - Так
человеку, некоторое время сражавшемуся чужим, более тяжелым мечом, свой
кажется еще легче, чем он есть на самом деле, хотя это ощущение новой
силы довольно быстро проходит. Вряд ли оно сохранится у меня даже до
утра... а окно во времени, расположенное в разгромленной нами гостинице,
закроется еще до рассвета.
изображавшую пляшущего мавра, - мне необходимо как можно быстрее
связаться с Фике и Мастером и рассказать им, кто я и как здесь
оказался".
***
вообще любивший наслаждаться изысканными яствами, коими Братство Антея
обыкновенно потчевало своих членов. Он долил в свой стакан портвейна из
бутыли, стоявшей у камина, - в эту лютую зиму даже шампанское
приходилось отогревать у огня полчаса, а уж клареты и крепленые вина и
все полтора. Отхлебнув все еще ледяного вина, он подошел к маленькому
тюдоровскому окошку - только оно не замерзло из-за близости печи. Он
Шилова Юлия
Махров Алексей
Шилова Юлия
Березин Федор
Шилова Юлия