Тогда она была счастлива, и они с Джеком были как одно целое. Они
нуждались друг в друге и во всем зависели друг от друга. О чем это она?
Разве сейчас они не нуждаются друг в друге?
прошла мимо него в узкий коридор. В Колумбии они понимали друг друга с
полуслова, а теперь этого не удавалось достичь даже во время
продолжительных бесед. Что-то, связывавшее их, ушло, но она знала, что
именно работа загнала ее в тупик и она слишком озабочена этим. Джек
вежливо улыбнулся ей. Он вел себя так, словно она была чужой! Джоан
повернулась к снимкам, чтобы он не видел слез, стоявших у нее в глазах.
носки, ремень и пара скатанных белых брюк. Он вытряхнул их из ящика, и
облако пыли окутало его. Закашлявшись и повернувшись в другую сторону,
он заметил галстук, висевший прямо перед носом. Ослеп он, что ли, что не
заметил его! Он взял галстук и посмотрел в сторону ванной.
пор, как перестал бывать на Уолт-стрит. Но для нее он готов был на все,
даже на галстук. Сегодня особый вечер. Она увидит, что он умеет
обращаться с этой высокомерной публикой не хуже, чем кататься на водных
лыжах.
перед уходом.
странно, что удалось туда втиснуться со всем своим хозяйством, включая
термобигуди, фен, полный набор косметики, накладные ногти и одежду. Она
невесело подумала, что, может быть, это дает ей слабую надежду
претендовать на получение Пулитцеровской премии.
зацепить колготки, когда Джек спустился вниз. Она посмотрела на него.
никогда не видела его в галстуке и знала, что он надел его, чтобы
доставить ей удовольствие.
похожим на одного из ее героев, но сегодня это особенно бросалось в
глаза. Он подал Джоан руку и, немного поколебавшись, привлек ее к себе.
женщиной, какую он когда-либо встречал. С тех пор как они познакомились,
он уже не мог смотреть ни на одну женщину. Стоило ему только подумать о
Джоан, как его охватывало волнение. И теперь, когда она стояла так
близко от него, он подумал: а не могут ли они "немного опоздать", как
это принято в светских кругах? "Нет, - решил он. - Лучше не спрашивать".
Для Джоан сегодняшний вечер был особенным, и именно он хотел подарить
его ей.
ударился головой о висящий баллон акваланга. Он потер ушибленное место,
все поплыло у него перед глазами. Словно сквозь туман он увидел Джоан,
которая улыбалась ему своей очаровательной улыбкой, украшавшей ее щеки
ямочками. При виде этой улыбки он терял всю свою уверенность и
становился податливым, как воск. Она дотронулась до его головы, в глазах
появилась тревога. На сей раз Джек не смог удержаться: он заключил ее в
свои объятия и крепко поцеловал.
***
этого нельзя было отрицать. Неожиданно она пожалела, что им надо идти на
вечер. Она хотела, чтобы он обнимал ее, хотела принадлежать ему.
Интересно, догадывался ли он, как на нее действовали его поцелуи?
его объятиях, чувствуя себя в полной безопасности. Наконец, они покинули
яхту и прошли в конец пирса, где одиноко стояло единственное
транспортное средства - мотоцикл.
на Джека.
смирившись с судьбой. Джек был неисправим.
свое прибытие в отель сегодня вечером. Она игриво села на мотоцикл
боком, как в дамское седло, чтобы не испортить дорогое платье.
чем они тронулись с места. С оглушительным ревом мотоцикл понесся по
улице.
три ряда возвышались контейнеры с провизией и другими необходимыми
вещами. В первом ряду стояли коробки с пивом и закусками. Во втором ряду
хранились новые пеньковые канаты, моторное масло и запасные части к
"Анджелине". В третьем ряду размещался один большой деревянный контейнер
без какой-либо маркировки.
со стороны контейнеров донеслось негромкое рычание. Это было по меньшей
мере странно - на территорию пирса не допускались никакие животные, да и
тех, что обитали в окрестностях, можно было пересчитать по пальцам.
Раздавшийся затем кашель дал недвусмысленно понять, что необычные звуки
принадлежали человеку. "Анджелина" мерно покачивалась на воде,
прокалывая ночное небо высокой мачтой. Минуты шли, но больше ни один
странный звук не нарушил ночной тишины.
Глава 4
Вечерний воздух дышал теплом, был наполнен шелестом листвы и напоен
ароматом множества благоухающих цветов. Море замерло в спокойном
ожидании, а все улицы города были запружены дорогими спортивными
машинами, седанами и лимузинами, направляющимися к казино и отелям. Их
фары заливали ослепительным светом деревья, цветы, парки, отели и
рестораны.
золотого монолита. Как вдовствующая королева, казино возвышалось над
своими подданными, поскольку ни одно здание в городе не выглядело столь
величественно и царственно. Между двумя изысканными куполами на крыше
второго этажа красовались часы, украшенные затейливой резьбой. Три пары
стеклянных дверей были распахнуты настежь, и роскошный красный ковер
устилал лестницу до самого тротуара.
зрелище. Его архитектура в стиле "belle Epoque" заставила Джоан
совершить путешествие во времени. "Он просто подавляет своей красотой",
- подумала она, глядя на позолоченные зеркала, хрустальные люстры и
богато отделанные стены. И повсюду - в садах и игорных комнатах -
виднелись потрясающе одетые женщины, шедшие под руку с богатыми
американцами, дипломатами, иностранными знаменитостями и французскими
военными при полном параде.
туалетов от знаменитых кутюрье и великолепных драгоценностей. Здесь она
поняла, что как нельзя кстати купила себе это платье - ведь на своем
вечере она должна быть неотразима. Ее поглотило море шифона, крепдешина
и органди всех цветов радуги. По одежде гостей - по мундирам почтенных
чиновников и послов, сверкавших и переливавшихся, как драгоценные камни,
и новомодным тканям лилово-фиолетовых оттенков, в которые были облачены
их дочери (неужели это их дочери?) - Джоан научилась распознавать
авторство некоторых дизайнеров. Вот это шелковое, лимонного цвета платье
- от Оскара де ла Ренты, гладкое, черно-белое, ниспадающее - от
Валентине, а малиновое с широкими плечами - явно от Нолан Миллер.
думала.
обвел взглядом толпу, чувствуя себя явно не в своей тарелке. Здесь были
герцоги, лорды и леди, маркиз и махараджа с махарани. Все были разодеты
в пух и прах. Джек засунул палец за тугой воротник в надежде ослабить
его. Галстук-то он надел, но все присутствующие - в отличие от него -
были в смокингах. Он посмотрел на Глорию, которая наблюдала за ним. Было
видно, с каким злорадством она следила за его тайными мучениями.
которая мирила его с Глорией и со всем происходящим, была Джоан, а для
нее этот вечер имел огромное значение.
и она всем улыбалась, надписывала книги и отвечала на вопросы.
Взяв один из них, Джек сразу же осушил его. Официант, стоявший с
бутылкой, вновь наполнил бокал. Внимание Джека привлек седовласый барон,
который поднял бокал, призывая к тишине.
нашу жизнь романтикой и любовью, особенно мою нудную, никчемную жизнь.
Пожелаем Джоан Уайлдер написать еще тысячу романов!