будто мы находимся под ураганным пулеметным обстрелом.
дождевик, я все равно не мог удержаться от дрожи. Высунувшись из-за
брезента, который создавал только видимость укрытия, я взглянул туда,
куда показывал Свенсон. Громкий стук его зубов не могли заглушить ни
пронзительно-тонкое завывание ветра, ни барабанный грохот ледовой
шрапнели.
тонкая, серовато-белая полоса, казавшаяся с такого расстояния довольно
прямой и ровной. Я видел Барьер и раньше, да и смотреть там особенно не
на что, и все равно это такое зрелище, к которому человек никогда не
привыкнет: ведь эта скромная, малоприметная полоса представляет собой
кромку той ледовой шапки, что покрывает верхушку нашей планеты, которая
простирается от места, где мы стоим, до Аляски в Западном полушарии. А
нам предстоит нырнуть под этот массив, нам предстоит пройти под ним
многие сотни миль, чтобы отыскать терпящих бедствие людей, которые,
может быть, находятся на краю гибели, или которые, может быть, уже
мертвы. Мы не знаем, куда занесло этих умирающих или уже расставшихся с
жизнью людей, но мы обязаны с помощью чутья и Господа Бога отыскать их в
этих простирающихся перед нами бесконечных пустынных ледовых просторах.
"Морнинг Стар" не прекращал радиопередачи, стараясь поймать ответный
сигнал со станции "Зебра", но уходящая к северу, тускло отсвечивающая
льдом пустыня по-прежнему хранила молчание. Ни слова, ни звука, ни
малейшего шороха не долетало из этого царства зимы.
Барьеру и, напрягая все силы, сделал попытку пробиться к сердцу этой
страны льда. Считалось, что сейчас, когда зима еще только началась, лед
не такой толстый и прочный, как в марте, а по расчетам оборудованная
мощным корпусом и двигателями "Двина" могла пробить путь во льдах
толщиной до восемнадцати футов. Специалисты полагали, что при хороших
условиях "Двина" способна дойти даже до Северного полюса. Однако
выяснилось, что толщина ледового поля значительно превышает норму, так
что попытка "Двины" оказалась безуспешной.
глубину сплошных льдов, но там перед нею встала стена высотой около
двадцати футов над уровнем моря, да к тому же уходящая в глубину еще на
добрую сотню футов. Сообщалось, что "Двина" получила серьезные
повреждения и сейчас не оставляет попыток вырваться из ледового плена.
американцы, несколько раз отправляли в полет над этим районом свои
бомбардировщики дальнего действия. Несмотря на тяжелые облака и сильный
ветер, несущий снег и мелкие льдинки, эти самолеты сотни раз пересекли
вдоль и поперек те участки ледовых полей, где могла находиться станция,
прощупывая подозрительные места своими фантастически точными радарами.
Но все напрасно, радары не показывали ничего. В чем причина неудачи,
понять не мог никто.
бомбардировщиков Б-52, снабженных радаром, который на контрастном фоне
легко мог бы засечь небольшой домик в полной темноте с высоты в десять
тысяч футов. Предположения высказывались самые разные: что даже острый
глаз радара не сумеет отличить обледенелый домик от обычного тороса,
каких тысячи в этом районе зимой, что домиков вообще больше не
существует и, наконец, что поиски велись не там, где следует. Ближе к
истине, скорее всего, были те, кто утверждал, что луч радара отражается
от повисших в воздухе облаков ледяной пыли, искажая и размывая
получаемую на экране картину. Как бы там ни было, дрейфующая станция
"Зебра" продолжала молчать, словно ее никогда не существовало.
Свенсону приходилось надрывать глотку, чтобы я его расслышал. - Лучше уж
нырнуть и двигаться дальше.
четверти мили от нас тяжело и лениво покачивался на волнах большой и
широкий траулер. "Морнинг Стар", который провел последние два дня у
самой кромки ледового поля в напрасной надежде поймать сигнал со станции
"Зебра", собирался возвращаться в Гулль: запас горючего у него был на
исходе.
"Собираемся нырнуть и двигаться подо льдом. Не всплывем минимум четыре,
максимум четырнадцать дней..." - он повернулся ко мне и произнес:
неоконченной.
сотрудничество. Удачи и благополучного возвращения домой". -Когда
специальный прожектор замигал, передавая депешу, он удивленно добавил:
Неужели эти рыбаки ловят рыбу в Арктике даже зимой?
и изнеженные англичане!.. - На "Морнинг Стар" замигали световые сигналы,
и коммандер спросил: - Что они отвечают?
спустился по трапу в небольшое помещение под рубкой, протиснулся через
люк и по второму трапу добрался до прочного корпуса субмарины, одолел
еще один люк еще один трап - и только тогда очутился на одной палубе с
центральным постом. За мной следовали Свенсон и сигнальщик, а замыкал
эту процессию Хансен, которому пришлось задраивать два тяжелых
водонепроницаемых люка. Действия Свенсона при погружении могли бы
разочаровать ярых любителей кинобоевиков. Никакой беготни, никаких
парней со стальными глазами, лихорадочно манипулирующих непонятными
приборами, никаких воплей и рева сирен. Свенсон просто наклонился к
микрофону и спокойно произнес:
футов. Главный техник по электронике неторопливо включил ряды
индикаторов, контролирующих положение всех люков, отверстий и клапанов.
Круглые указатели остались мертвы, щелевые ярко вспыхнули. Так же
неторопливо техник пощелкал тумблерами для перепроверки, поднял глаза на
Свенсона и доложил:
все. Наше путешествие началось. Такое начало могло взволновать примерно
так же, как вид человека, трогающегося с груженой тачкой. Странным
образом, все это даже действовало успокаивающе.
прекрасно узнал коммандера Свенсона, он завоевал мои симпатию и огромное
уважение. Команда верила ему слепо и безоговорочно. Я тоже был готов
присоединиться к ней. Мягкий, сердечный, он досконально разбирался во
всем, что связано с подводными лодками, обладал острым, приметливым
глазом, еще более острым умом и сохранял невозмутимость и хладнокровие в
любых, самых сложных обстоятельствах. Хансен, его старший помощник, не
отличавшийся особым почтением к авторитетам, заявил мне прямо и без
обиняков, что Свенсон - лучший офицер-подводник американского флота. Я
надеялся, что так оно и есть, именно такой человек и требовался для
выполнения стоящей перед нами задачи.
Как вы себя чувствуете?
глаза смотрят одновременно вверх, вниз, прямо перед собой и по сторонам.
Наш нижний глаз - это эхолот, или ультразвуковой локатор, он показывает,
сколько воды у нас под килем. Конечно, сейчас, когда внизу пять тысяч
футов до дна и нам вряд ли грозит опасность наткнуться на риф или
отмель, мы включаем его просто для перестраховки. И все-таки ни один
серьезный штурман и не подумает его выключить. Два наших сонара смотрят
вперед и по сторонам, один прощупывает курс корабля, второй контролирует
сектор в пятнадцать градусов по каждому борту. Все видит, все слышит.
Кто-то уронит гаечный ключ на корабле в двадцати милях от нас - и мы уже
знаем об этом. Точно! И снова это кажется перестраховкой. Сонар
предостережет нас от ледовых наростов, придавленных сверху всей толщей
ледового поля, но за пять плаваний подо льдом, из них два к самому
полюсу, я ни разу не встретил ледяных преград глубже двухсот футов, а мы
сейчас на трехстах. И все равно держим и этот сонар включенным.
Свенсон. - Тут уж нам крышка обоим. Учтите, и русские, и наши ядерные
субмарины так и снуют подо льдами туда-сюда вокруг полюса в обоих
полушариях. Здесь сейчас движение оживленнее, чем на лондонской Тайме
Сквер.
пространстве в десять тысяч квадратных миль? Теоретически - никаких. А в
этом году уже было три таких столкновения. Так что лучше пусть себе
сонар попискивает...
вверх.
Громыко Ольга
Николаев Андрей
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Андреев Николай
Круз Андрей