работать, используя аппарат, который был однажды изобретен и потом получил
какую-то инерцию движения, из которой выскочить мы не можем: это аппарат
греческой философии. Хотя те же самые вещи, о которых я говорил,
разумеется, высказывались, обсуждались и развивались и в восточной
философии. Но аппарат там совсем другой. Поэтому и существует разделение на
западную и восточную философию (я имею в виду индийско-китайскую). И они
были настолько разобщены, что в XX веке возникла, в общем, бредовая, на мой
взгляд, и - о том, что, мол, нужно привить восточный опыт к западному или,
наоборот, западный транспонировать на Восток. Она "бредовая" в кавычках,
конечно. Ибо есть реальная потребность в такой идее, но выражение ее
ошибочно в том смысле, что не существует никакой западной и восточной
философии. Философия существует только одна. Вот она - то, о чем мы будем
рассуждать. Но с одной стороны, что рассуждать о философских проблемах
можно и в других понятиях, например, в терминах восточной философии. Но
поскольку у нас язык индоевропейский, с греческими и латинскими терминами,
мы выбираем аппарат греческой философии. И поэтому будем совершать
историкофилософские экскурсы в область греческой философии.
вырастает. Слово "свобода" прошу понимать в философском или метафизическом
смысле - пока без каких-либо конкретных ассоциаций, политических или
какихлибо других. Сейчас вы поймете, о чем идет речь. Однако прежде я хочу
коснуться двух тем.
"чудо мышления". Вторая тема связана с тем, что я говорил об удивлении в
философии. Я пояснял, в каком смысле философ удивляется. Теперь мы сможем
понять это более конкретно. Но сначала о бытии. О полноте бытия, чтобы
одновременно показать вам, в каком смысле философия есть способ обсуждения
условий свободы. Человек состоит из стремлений, желаний, состояний,
требований, ожидании, потребностей. Вот 'мы хотим, например, добра, и
избегаем зла и часто считаем, что философия начинается тогда, когда
человеку вдруг приходит в голову мысль или понимание, что добро есть
хотение добра. Ведь мы считаемся добрыми, потому что хотим добра. А философ
скажет: нет, добро не есть хотение добра. Недостаточно просто хотеть, чтобы
быть добрым. Почему? Что сказал этим философ? Он сказал, а точнее -
осознал, что эмпирические, психологические состояния человека (желание
добра есть психологическое состояние) несамодостаточны в качестве добрых
состояний. Делать добро пли быть добрым совсем не то же самое, что
чувствовать себя добрым; это - искусство. Приведу пример: в литературной
критике часто всплывает фраза, что "хорошая литература не пишется добрыми
побуждениями". Можно хотеть сделать романом добро, но добро романа есть
просто хороший роман. Произведение искусства! И в этом своем качестве оно
не зависит от намерений, из которых исходил автор. Точно так же, кстати,
как и честность есть искусство.
того, что человеческие поступки, деяния, диктуемые определенными
намерениями, вливаются в общие сцепления и в общий контекст бытия, и свой
смысл обретают или получают там, а не в голове совершающего поступок. В
каждый данный момент, когда мы делаем что-то, мы совершаем зависимые
поступки, которые кажутся нам свободными, продиктованными нашими желаниями,
а в действительности они вызываются натуральным ходом событий. Вот, скажем,
я сейчас сижу, разговариваю с вами, а что-то, имеющее отношение ко мне и к
вам, существенное для нас, происходит где-то в другом месте. Что-то
известное, но не нам, и что мы завтра встретим в виде судьбы. Хотя известно
уже сегодня. Уже сегодня сцепилось что-то, что произойдет завтра, в этот
момент здесь и сейчас. Отсюда и возник старый идеал философии как философии
спасения или жизненной мудрости (первичный смысл философии). Именно поэтому
я говорил вам сначала о честности, различая честность и добро в смысле
наших состояний или намерений. Увы... это разные вещи.
основана философия спасения): через философию выражается идеал собранного в
одну точку целого сознательной жизни, всего того, что имеет к нам
отношение. Сейчас я специально буду использовать метафорические выражения,
которые способны навести вас на то, чтобы вы уловили стиль и способ
философского рассуждения, так как слова и учения меняются, а стиль и способ
остаются.
полностью свершиться". Узнаете идеал? О нем говорится еще в античной
трагедии. Что такое "пребыть раз и навсегда, или полностью, первый и
единственный раз свершиться"? Вспомните, что ищет, например, Эдип. (Это и
есть философское содержание трагедии, которое можно рассказать и на языке
трагедии, и на языке более изощренного аппарата философии.) Эдип ведь не
просто хочет узнать, что он представляет из себя в смысле эмпирического
индивида. То есть как бы посмотреть на себя в зеркало. Не в этом смысле
познать самого себя. Познать самого себя означает - задать себя целиком во
всем том, что ты есть, но чего ты не видишь.
Эдипу. Кому известно? Неважно кому. В бытии есть это знание о самом Эдипе.
полноту бытия. Полнота бытия - вот что имеет отношение ко мне, рассыпанное,
как в осколках зеркал. Мы отражены в тысячах зеркал, которые не собираем,
хотя эти отражения и есть мы. Все движение Эдипа есть собирание "снимков" с
осколков зеркал. Он собирает себя, чтобы пребыть в каком-то поступке.
Пребыл" целиком, иначе - совершается кровосмешение. Совершенно независимо
от намерений и желаний. Или - когда не знаешь, убиваешь отца. Встретился
путник на дороге... ссора и - убил. Известно, что это отец, Эдипу - не
известно. Кому известно - не важно, но это знание и есть бытие. Его нельзя
отменить. Так как же собрать то, что есть я и одновременно все, что
ускользает от меня, распадается в тысяче осколков зеркал? - Пребыть
целиком. На Востоке это выражали иначе (у пифагорейцев, кстати, тоже были
аналогичные слова). Там говорили так: "Оторваться от колеса рождений".
Колесо рождений и есть то, о чем я говорю: сцепились события (мои или мною
вызванные), являющиеся содержанием моего бытия, но мной не собранные. И они
воспроизводят что-то. Я снова рождаюсь, снова совершаю какие-то деяния,
ошибки, а карма этих ошибок, то есть судьба, заставляет меня снова
родиться, скажем, в виде поросенка. Такое допущение было в восточной
философии.
являются собиранием себя в точке, целиком, когда ты уже не зависишь от
того, как что-то сцепится, - ты собрался. Это собранное и называется
"полнотой бытия". Это собранное и есть философский идеал мудрости,
первичная философия. И, одновременно - свобода. Потому что те рождения,
которые вызваны неизвестными мне последствиями и содержанием моих
собственных поступков, суть (как выражались древние) "зависимые рождения".
Это не я рождаюсь как свободный человек, а меня рождает что-то в каком
угодно виде и смысле, подвластном натуральному ходу вещей. Рождает
страданием, связанным с тем, что я в разных местах и не собран. Поэтому со
мной можно сделать что угодно. Теперь вы понимаете, почему я сказал, что
философия есть обсуждение условий свободы - в философском или
метафизическом смысле слова. Свобода - это свободные, а не произвольные
деяния -не делаю, что хочу, а делаю, собравшись, такое, что не зависит от
того, в реку каких последствий и в какие сцепления упадет мой поступок.
-единственном смертном, которому посчастливилось (или не посчастливилось)
побывать одновременно в царстве мертвых и остаться живым. Он был в
обморочном состоянии на поле боя и отправлен в царство мертвых, но вернулся
оттуда и помнил то, что там видел. Хотя смертным не дано видеть и вернуться
к жизни, а он подглядел и увидел странные вещи. Платон рассказывает, что в
царстве мертвых людям была дана возможность заново совершать поступки, то
есть исправить свою прошлую жизнь. Им была предоставлена уникальная
возможность выбора, но, как заметил Эр, выбирали они плохо. Например, тиран
- что он делал? Все тираны обычно погибают от того, что они всегда, в силу
природы самого тиранства, создают вокруг себя пустоту. Нет друзей. Но
каждый раз ведь это эмпирический факт. И тирану дан шанс изменить свою
жизнь. А он хочет остаться таким же, а жить подругому. И Платон, устами
Эра, замечает: "Он нрава своего не видит". То есть продолжая быть тираном,
пытается иметь другую жизнь. Не выйдет, поскольку он не заглядывает в себя,
не собирает себя, и заново, в несобранном виде, совершает в общем-то
прежние поступки. Он стремится быть умнее, рассудительнее, пытается
избегать каких-то ошибок, но дело не в частных ошибках, а в сути. Между
прочим, аналогичная фраза есть и в "Царе Эдипе", когда один из собеседников
Эдипа говорит ему: "Ты сердишься, а нрава своего не замечаешь". Возьмите
здесь слово "нрав" в широком смысле. Ты пытаешься изменить какие-то
конкретные поступки, не изменив своей натуры. Но ведь чтобы изменить
натуру, надо в нее заглянуть. А ты еще не заглянул в нее. И, следовательно,
снова во власти чего? - Во власти судьбы. Или во власти того, что я называю
натуральным сцеплением событий. Тиран снова погибнет. Не поможет ему новый,
более умный расчет. Вот такая совокупность вещей, проблем, состояний задана
внутренним понятием
собравшись целиком.
по которым можно пойти, и все тропинки интересные. Но я не могу по ним
шагать из-за недостатка времени. Вторая тема, связанная с первой, но
немножко иначе выраженная - "чудо мышления". Я уже объяснял, в каком смысле
философ удивляется. Он удивляется не тому, что в мире кавардак, а тому, что
есть хоть какой-то порядок. Это удивительно. Удивляться тому, что есть
хаос, войны и т.д., - не философское занятие. Философское занятие
начинается тогда, когда перейден край отчаяния и начинается трагическое
осмысление, возникает ровное и спокойное расположение духа.
Акунин Борис
Каргалов Вадим
Гюго Виктор
Херберт Фрэнк
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия