штемпель ограничивается только первыми двенадцатью буквами, но на обратной
стороне каждого письма ставится второй штемпель с полным названием. (Примеч.
пер.). Так что миссионеры, которым выпало создать из этих выкрутасов целый
язык, облизывались от удовольствия и превзошли самих себя в исхищренностях и
длиннотах. Раскрыв словарь наугад на слове "bust", я обнаружил, что
по-мальгашски это будет так: "Ny tra tra seriolona voasokitra hatramin ny
tratra no ho miakatra". И никаких объяснений, идет ли речь о финансовом
крахе или о женских прелестях: по-английски будет и так и так. Если же
все-таки речь идет о лучшем украшении женщины, то я представляю, каково
несчастному возлюбленному, если он решит начать воспевать красоты своей
любезной с этой соблазнительной части тела. Пока он выговорит, зазнобушка
просто решит: "Какой грудолюбивый маньяк!" - и пошлет его подальше. В общем,
слишком длинный язык для объяснений, а тем более в романтической любви.
отель. Заняли две большие спальни с ванной. Во второй спальне разместили все
необходимые принадлежности (складные клетки для животных и тому подобное), и
кроме того, она бы нам очень пригодилась в случае прибытия телевизионщиков
из "Чэннел телевижн". Эта телекомпания много лет снимала нашу успешную
работу в зоопарке на острове Джерси. Шанс заснять настоящую экспедицию по
отлову ай-ай явился для них ценным подарком, они ухватились за него обеими
руками и грозились свалиться сюда со всеми причиндалами - от кинокамер до
генераторов. Подросшие лемуры, отправленные в столицу малой скоростью, также
благополучно прибыли благодаря нежной заботе Эдварда и Мианты, и вскоре мы
комфортабельно разместили их в зоопарке Цимбазаза. Что же касается
детенышей, то ввиду того что их нужно было часто кормить, мы решили пока
подержать их в гостинице.
хочется вставать и кормить малышей, как вдруг из соседней комнаты, где мы их
разместили, раздались встревоженные хлопающие звуки; звуки пошли крещендо,
но внезапно стихли. Я испугался: что же могло случиться с моими маленькими
подопечными? Вдруг в номер прокралась кошка или крыса и теперь с
наслаждением доедает наших драгоценных крошек?! Жуткая мысль подняла меня с
постели, и едва я раскрыл дверь, как в нее своей чаплинской походкой вошел
Эдвард (так мы назвали самого крошечного), поглядывая на меня большими
невинными глазами. Каким-то образом он поднял крышку и удрал. Очевидно, он
слышал, как мы готовим пищу в соседней комнате, и настроился позавтракать.
Но едва я наклонился, чтобы поймать его, лемур в ужасе залаял и бросился к
двери,- видно, я показался ему злым великаном или волшебником. Я захлопнул
дверь, чтобы не дать ему улизнуть, а Эдвард встал в оборонительную стойку на
задние лапы, прислонившись к стене, раскинув руки и вызывающе тявкая на
меня. Я подхватил отважного и как только поднял до уровня лица, он тут же
принялся играть моей бородой, урча как котенок.
банана. Взяв свой драгоценный трофей, он тут же перебежал через лицо Ли и
уютно устроился на подушке. Я открыл дверь, чтобы взглянуть, как себя
чувствуют соплеменники Эдварда, и увидел, что они затеяли возню на полу.
Видимо, они как-то подсмотрели, каким способом Эдвард удирал из корзины, и
повторили его подвиг. Мне не стоило никаких усилий собрать компанию в тесный
кружок, поставив на кровать блюдце молока, и я возблагодарил Бога, что им не
пришло в голову исследовать оборудование, потому что отлавливать беглецов
среди рюкзаков и аппаратуры было бы куда сложнее, чем по лабиринту коридоров
Хэмптон-Корта.
остатки полуизжеванного банана, в то время как я вытирал на кровати молочную
лужу (манеры поведения за столом у этих крошек оставляли желать лучшего),-
но я была бы рада сбыть их в зоопарк.
постоянные хлопающие звуки создают впечатление, что у нас тут круглосуточно
идет попойка.
лемуров и ухаживать за ними, к нашей радости, назначен Жозеф
Рандрианаиворавелона. Он был одним из первых мальгашских студентов,
проходивших практику у нас на Джерси, и мы знали, что вся эта шумная орда
попадет в надежные руки.
животных в неволе лучше всего в стране происхождения. Беда заключалась в
том, что во многих из этих стран нельзя было предпринять подобные попытки
из-за отсутствия квалифицированного персонала. Это навело нас на мысль
основать Международный учебный центр при нашем зоопарке на Джерси. Здесь
студентов приучали к рутинной работе по уходу за животными, а также
прививали им основные принципы охраны природы и экологии. Некоторым
студентам платили стипендии направившие их страны, некоторые получали
стипендию от нас. После прохождения курса обучения они возвращались к себе
на родину и с нашей помощью организовывали центры по разведению исчезающих
видов фауны. Схема возымела колоссальный успех: на момент написания этих
строк подготовку в нашем центре прошли 282 студента из 65 стран. У такого
обучения есть еще один положительный момент: обращаясь друг с другом,
студенты разных национальностей приходят к пониманию, что больные проблемы -
скудость средств, непробиваемая бюрократия, тупое правительство, наконец,
население, для которого зверь хорош только в кастрюле, а дерево только в
виде мебели - есть не только у них в стране. Это порождает в них бесценное
чувство товарищества, и, разъезжаясь по родным краям, студенты не чувствуют
себя в изоляции. Для поддержания контактов между нашими студентами мы
специально для них основали журнал "Солитер" (так называется птица,
исчезнувшая с лица земли, как и додо), чтобы они могли узнавать о проблемах
и успехах своих коллег. Нам показалось особо ценным, что Жозеф, один из
наших первых студентов-мальгашей, возьмет на себя заботу о редкой коллекции.
предстояло сделать гораздо больше. Где в странах происхождения следует
организовывать центры разведения исчезающих видов животных? На первый взгляд
ответ кажется очевидным: в местных зоопарках. Беда в том, что многие
зоопарки во всем мире влачат жалкое существование из-за скудости средств, а
подчас и из-за недостатка опыта. Если бы удалось довести эти учреждения до
высоких стандартов, тогда они могли бы играть жизненно важную роль в деле
разведения исчезающих видов в неволе. Но где взять средства на обновление?
крупных, хорошо организованных зоопарков во всем мире должны бы проявить
интерес к уникальной малагасийской фауне и изъявить желание посодействовать
сохранению всего этого богатства. Состоятельные учреждения могли бы
поддержать своих менее благополучных коллег. Совместно с Ли и моей преданной
и дальновидной командой на Джерси мы разработали формулу, показавшуюся нам
подходящей. Прежде всего следовало создать инициативную группу, и каждый
зоопарк, желающий в ней участвовать, должен платить установленную сумму
ежегодно. Эти средства помогают встать на ноги местному зоопарку, идут на
оплату советов экспертов, обучение персонала, ремонт или обновление клеток.
налаживаются, члены группы и сам зоопарк совместно запускают программы
разведения исчезающих мадагаскарских животных. Тут есть еще вот какой важный
нюанс. Животные и их потомство, выведенное в зоопарках за пределами страны,
остаются в собственности правительства Мадагаскара и в любой момент могут
быть отозваны обратно. Этот ход мы придумали, подписывая соглашение с
малагасийскими властями, чтобы не дать повода для толков, будто другие
страны только и жаждут разграбить богатую фауну острова и нисколько не
заботятся об интересах родины вида. Этим положением мы стремились завоевать
к себе доверие и показать, что ни в коей мере не намерены эксплуатировать
зоологическое наследие страны.
множество зоопарков, хотя иной раз мы натыкались и на непонимание со стороны
директоров. Так же, как филателист не понимает, как это можно собирать
марки, не приобретая их в собственность, так и директора зоопарков не могли
понять, как это содержащиеся в зоопарке животные не являются его
собственностью. И тем не менее набрался-таки кворум директоров зоопарков,
понявших ценность идеи. Так родилась Группа в защиту фауны Мадагаскара
(МФГ).
главный зоопарк Антананариву - парк Цимбазаза, так как в столице создать
условия для разведения редких видов животных легче. Это не только
благотворно повлияет на животных, уже обитающих в Цимбазазе, но и будет
иметь огромное воспитательное значение. Когда Мадагаскар был французской
колонией, система школьного обучения разрабатывалась, естественно, во
Франции. Мальгашские дети учили про разных там братцев-кроликов, дядюшку
Зайца и тетушку Лису, а таких животных нет в лесах Мадагаскара. В то же
время лемуры, хамелеоны и черепахи как-то ускользнули из школьной программы.
Когда я впервые посетил Мадагаскар в 1970-х годах, единственным источником,
откуда мальгашские дети, да и взрослые тоже, могли узнавать о местной фауне,
были дрянные картинки на спичечных коробках. Было очевидно, что собрание
живой местной фауны в центре столицы имело бы колоссальный образовательный
потенциал, тем более что сам парк уже обладал богатой коллекцией автохтонных
деревьев и растений. Им управляли наши старые друзья - Воара Рандрианасоло и
его жена Бодо, которые страстно любили свое детище и горели желанием
превратить его в ценнейшее национальное собрание животных и растений.
ставить на ноги Цимбазазу. Двое сотрудников этого парка (в том числе Жозеф)
проходили обучение на Джерси и вернулись на родину не только с богатым
опытом обращения с животными и научными знаниями, но и с тысячью мелочей,
необходимых для основания питомника по разведению самых разных животных. Мы
посылали в Цимбазазу и своих сотрудников в краткосрочные командировки, но,
как правило, из-за финансовых трудностей дело подвигалось медленно.
Орловский Гай Юлий
Маккарти Кормак
Конан-Дойль Артур
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Шилова Юлия