несколько дней потерпи наше сходство... Понимаешь, я твердо решил...
подушку.
искусственную горбинку на носу сделать,- сказал я,- как ты считаешь... вот
такая пойдёт мне или нет?..-Я прилепил к носу горбинку из пластилина.
он почему-то рассердился и сказал:
надо мной снова все смеялись, что у меня родной брат с таким носом? Попроси
хирурга себе сделать нормальную горбинку. Вот такую, какую хотел сделать
я...--Саша достал из кармана сложенный вчетверо листок и развернул его. На
листке был изображён Сашин прямой нос и пунктиром небольшая индейская
горбинка в духе Фенимора Купера.
Помнишь, мы смотрели по телевизору?..-сказал я.
значением: "А потому что ему тоже не везло в любви, как и мне!.." Но Саша
меня спросил совсем о другом:
раньше был вполне приличный брат. И какая тебя муха укусила?.. Ты можешь
изменить свой характер?
можешь придумать что-нибудь серьёзное?.. Если уж тебя действительно муха
укусила. Ты знаешь, например, кто придумал первую вязальную машину?
она была бедная и вязала чулки на спицах и продавала их, понимаешь?
грустно-грустно.
свою идею насчёт, правда, не мухи, а насчёт комара...
девочку... - я мужественно не назвал Танино имя, я сказал просто: одну
девочку,- всё время кусают комары, а нужно сделать под микроскопом
малюсенькую пипетку, потом поймать одного комара и залить ему нос
расплавленным парафином и потом этого комара отпустить, и через несколько
часов на нашем участке не останется ни одного комара...
комара?.." Но Саша меня не спросил, он вообще меня не слушал, он настолько
высунулся из окна, что даже непонятно было, как он не падает на землю.
на крыльцо своей дачи и тут же скрылась в доме. При виде Тани у меня внутри
что-то заболело, но я сразу как-то не смог разобраться, что у меня болит и
где, я просто сказал вслух:
комара!..
прикладывать к своему выходному костюму спортивные курточки и смотреться в
зеркало.
внимания,- что я тебя не отговариваю от операции, я один мог терпеть твои
штучки, может, и всю жизнь... но я теперь не один... то есть не совсем
один... - поправился Саша.
потому что Саша действительно теперь не один, то есть не совсем один, но
вместо этого сказал:
которому зальют жало парафином, скажет остальным комарам: "Летим, братцы,
отсюда скорей, а то здесь носы парафином заливают!.." И тогда одну
девочку... перестанут кусать комары... Ну, пока, Саша, прощай,- сказал я,
стараясь не смотреть на своего брата. Когда я смотрел на Сашу, то казалось,
что как будто это я в эеркале собираюсь на свидание.-Прощай,-сказал я ещё
раз.
же не слож-ная операция... не очень сложная...
родные братья... С этими словами я вышел из дому на крыльцо.
говорит, что в это время он испытывает какую-то мышечную радость, которую
открыл академик Павлов, про которого я видел кино по телевизору. В кино,
правда, он про эту радость ничего не говорил, но Саша говорит, что он про
неё писал в какой-то книге. А раз Саша говорит, что академик Павлов писал
про эту радость,-значит, это правда. Мой брат не я, он врать не станет.
мышечная радость или нет, я стал его мыть, потому что на улице снова
показалась Таня Кузовлева и мне так захотелось, чтобы она хоть на одну
секунду приняла меня за Сашу, что я ничего не мог сделать с собой, хотя
после всего, что произошло и вообще... и в частности... мне совсем не
следовало этого делать. Размазав тряпкой воду по лестнице, я так не сводил
всё время глаз с Тани, что даже не заметил и не услышал, как возле крыльца с
авоськами в руках появилась моя мама. Она ласково посмотрела на меня и
спросила:
У меня опять где-то что-то сильно заболело. Это была совсем незнакомая и
поэтому совсем непонятная мне боль, поэтому, когда за штакетником нашей дачи
появилась Таня Кузовлева, я от неожиданности сел на мокрые доски крыльца, и
мы долго пристально смотрели друг на друга.
сказал?.. Это было просто подло с моей стороны".
сейчас... его позову...
юг в темноте, в тумане, ночью, пролетая над Великим или Тихим океаном?
Никто, оказывается, не знает, как они ориентируются. Ни один учёный. А я
думаю, что они узнают так, как Таня узнала, что я - это Лёша, а не Саша.
Мама не узнала, а Таня узнала. А как Таня это узнала? Может быть, она
узнала, как птицы безошибочно узнают дорогу на юг, пролетая в темноте, в
тумане ночью над Великим или Тихим океаном...
я всё как-то машинально размазывал тряпкой воду по доскам лестницы и всё
старался не смотреть на них. Я всё смотрел на врагов, появившихся в поле
моего зрения,- Тулькина, Мешкова и Дерябина - и думал об академике Павлове,
что придумал эту мышечную радость, которую человек испытывает, скажем, моя
грязную лестницу. Никакой мышечной радости, по-моему, от этого в жизни нет и
не может быть... И вообще в жизни нет никаких радостей: ни мышечных и
никаких других... Тем более, если тебя ждёт такая операция... А Тулькин там,
по-моему, какой-то плакат приготовил, думает, наверно, что они вчера со мной
сполна рассчитались. Но я-то помню, как я вчера дал всей пятернёй Сутулову
по морде... Меш-кову и Тулькину тоже, кажется, немного попало. Сейчас, как
солнце начнёт поярче светить, так у Сутулова на щеках проявится отпечаток
моей ладони, у меня, правда, тоже пожелтеет ладонь правой руки, но руку в
крайнем случае можно держать в кар-мане, а щёку в карман не засунешь. И
Лютатовский вылез. Интересно, о чём это они с Тулькиным сговариваются?.. Ну,
если они только заденут Сашу с Таней, я им покажу...
посоветова-лись... ты это,- сказал Саша, почему-то краснея,- ты, пожалуй, не
делай эту операцию... Ладно уж! Мы уж потерпим... твоё сходство с нами... то
есть со мной. Таня сказала, что уж раз родились мы близнецами, то...- Саша
замолчал, продолжая стоять совсем рядом со мной и стараясь не смотреть
почему-то мне в лицо.
мне не нужно приделывать к носу индейскую горбинку в духе Фенимора Купера и
Сирано де Бержерака, но я почему-то не испытал от этого сообщения никакой
радости. Мы помолчали ещё немного, и потом я спросил:
замечательно, что на свете есть такие мальчишки, как ты!
не такие, как ты, а такие, как я,- сказал Саша,- то Таня сказала, что тогда
можно было бы просто умереть со скуки.
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Андреев Николай
Семенова Мария
Посняков Андрей
Махров Алексей