Чтение 9–й страницы книги ~Спаситель Океана, или Повесть о странствующем слесаре~

Бабушка оправдывалась, будто я мог о ней подумать плохо, и старалась
бросить тень на книгу, говорила, что она скучная. Нет, в другой раз я бы в
самом деле вывел бабушку на чистую воду, потому что видел сам, войдя на
кухню, как она читала, жадно впившись глазами в буквы.

Но, к счастью бабушки, сегодня утром мне было не до нее. Все уголки в
моей голове целиком заполнили новые сведения из жизни мушкетеров, и в ней
просто не оставалось места для других мыслей.

- Ешь, не вертись, - сказала бабушка. - Ты что, до сих пор не видишь, что
сегодня на завтрак твой любимый омлет? Можно подумать, что тебе явился
пришелец с другой планеты, если ты жуешь омлет, точно безвкусную траву. Было
бы любопытно узнать, что это такое, - добавила она с усмешкой.

Но в ее голосе я уловил плохо скрытый интерес - ей и в самом деле
хотелось узнать, что так меня взбудоражило.

- Ты уже давно взрослая, и если я скажу, конечно, будешь смеяться, - так
ответил я бабушке.

- Напрасно так думаешь, - сказала она, почему-то обидевшись.

Я выскочил из-за стола, прихватил в комнате портфель и побежал на улицу.
Здесь у ворот меня ждали братья и даже Зоя, каким-то чудом сумевшая сегодня
вовремя собраться в школу. Они поняли сразу, что у меня есть тайна.

- Давай говори, - нетерпеливо потребовал Феликс.

- О чем говорить? - притворился я удивленным.

Моим друзьям стало ясно, что я хочу поважничать, и они, уважая права
владельца тайны, набрались терпения и начали ждать своего часа.

По дороге в школу они оберегали меня, будто я содержал внутри себя, точно
в футляре, что-то крайне бесценное.

- Вася, иди вот здесь, - сказал Феликс, когда мы обходили лужу, и бережно
взял меня под руку.

- Вася, стой! Погоди! - завопил Яша на углу улицы, хотя горел зеленый
свет и до ближайшей машины было еще два квартала.

И все же держались братья очень стойко до самой школы, болтали со мной о
разных пустяках, хотя на лицах их были написаны ужасные муки. Только Зоя,
пользуясь тем, что мужество для девочек не обязательно, спрашивала через
каждую минуту:

- Вася, тебя еще рано спрашивать, да?

- Зоя, ты о чем? - опять прикидывался я непонимающим.

Я наслаждался владением тайны целых восемь минут. На девятой, когда из-за
угла показалась школа, мне стало совестно перед ребятами за свой эгоизм, за
то, что я мучаю их, а сам упиваюсь тайной И к тому же вовсе не моей, а
принадлежащей совсем другому человеку.

Я решил сейчас же все рассказать ребятам и открыл было рот, но тут же
вспомнил, что воспитанный ребенок должен прежде спросить позволения у
истинного хозяина тайны.

- Вася, что с тобой? - встревожился Феликс

- Ты заболел, да? - испугался Яша.

- Вася, ты уж потерпи, не болей пока, - попросила Зоя.

- Ребята, это тайна не моя, чужая тайна, - сообщил я, чувствуя себя самым
несчастным мальчиком на земле.

- Ну, - протянул презрительно Яша. - У меня чужих тайн знаешь сколько?
Мильен! У меня есть тайна моего папы!

- Слушай, Вась, а по какому праву ты тогда важничал? - возмутилась Зоя.

А Феликс даже не произнес ни слова, только усмехнулся и вошел в вестибюль
школы, следом за ним вошли Яша и Зоя, а уж за ними и я, страшно ругая себя
за то, что не спросил у Базиля Тихоновича, можно ли рассказать моим друзьям
о содержании его тетрадки.

Если бы кто знал, как тяжело хранить в одиночестве тайну! Она жгла меня,
давила изнутри, мешала примерно сидеть на уроке.

- Иванов, я не узнаю тебя, - сказала наша старая учительница. - Ты всегда
был образцом дисциплины, а сейчас вертишься как юла. Ну-ка, ступай к доске,
мы посмотрим, как ты выучил домашнее задание.

Я выучил задание назубок, но получил твердую двойку, потому что чужая
тайна уже выросла, стала огромной и заняла исключительно все мои мысли.

- Садись, Иванов, - сказала учительница. - Теперь я тебя узнаю. Ты копия
своего отца. Он тоже удивлял меня, когда учился в моем классе. Видать, и
вправду яблоко недалеко падает от яблони!

Я вернулся на место и оцепенел от горя. И ничто не могло вывести меня из
этого состояния. Даже одноклассник-всезнайка, сидевший за моей спиной, и тот
подергал меня сзади за воротник, пошептал насчет моего глаза и отстал,
ничего не понимая.

На перемене ко мне подсел Феликс и мрачно сказал:

- Так и быть, будем нести ее вместе.

Это была великая честь - принять помощь от такого благородного ребенка,
как Феликс.

- Спасибо, если бы ты знал... Я не могу тебе сказать, - сказал я, чуть не
плача.

Феликс вскинул на меня удивленный взгляд и произнес:

- Неужели ты думаешь, что я из любопытства? Теперь я просто хочу тебе
помочь. А в этом случае, наверное, можно.

- И все равно нельзя. Тогда я буду слабый, малодушный ребенок!

Феликс подумал и согласился со мной. На следующей перемене ко мне подошел
Яша, он предложил мне отойти в угол класса, где никого не было, и, вздохнув,
предложил:

- Ладно, давай меняться. Ты мне свою тайну, а я тебе мою.

- Эх, Яша, - с горечью сказал я. - Если бы это была моя тайна!

- Так ведь и у меня папина! - сердито возразил Яша.

- Нет, не могу.

- Ты только послушай, что я тебе предлагаю, - сказал Яша, совсем
рассердясь. - Мой папа собирает марки и очень стесняется. Об этом знаю
только я. Даже мама ни-ни. Ну как, взвесил?

Я покачал головой, отказываясь, - говорить у меня не было сил.

- Вася, я думал, пусть лучше я. Но у меня ничего больше нет, - сказал
жалобно Яша.

О том, что со мной стряслась беда, стало известно всему классу. Весь урок
я ловил на себе сочувствующие взгляды. А перед самым звонком учительница
получила из третьего ряда записку и, прочитав ее, сказала:

- Иванов Вася, что же ты не предупредил меня? Такое ведь может случиться
с каждым.

Ну ничего, мы будем считать двойку недействительной.

Сразу после звонка я убежал в коридор и спрятался в пионерской комнате.
Но мне не удалось даже отдышаться там, потому что открылась дверь, и в
комнату вошла Зоя.

- Вылезай из-под стола, вылезай. Вася, я вижу твои ноги, - сказала Зоя.

Я вылез из-под стола, встал на ноги и увидел перед своими губами
вожделенный Зоин бутерброд.

- Скажешь, дам откусить, - объявила Зоя. - Можешь даже откусить с этого
края, здесь джема больше. - И она повернула бутерброд другой стороной.

- Нет! - крикнул я и закрыл глаза руками, чтобы не видеть этот чудесный,
этот самый вкусный в мире бутерброд.

- Учти, это было последнее и самое сильное средство. Но тебе, видно,
понравилось страдать? Что ж, пойду, дам откусить Яше, - сказала Зоя обиженно
и унесла бутерброд в класс.

Мечта о Зоином бутерброде отодвигалась в далекое будущее. Еще вчера я
считал себя счастливчиком. Жаль только, что соперники не видели этой сцены и
не могли оценить мое мужество.

Я еле досидел до конца уроков. Затем, выскочив первым из класса, помчался
прямо к Базилю Тихоновичу. У меня совершенно не было сил носить в одиночку и
дальше такую большую и прекрасную тайну.

Я влетел во двор и остановился. Возле входа в котельную прохаживалась моя
бабушка. Вид у нее был крайне нерешительный, словно ей нужно было сделать в
котельной что-то очень важное, но она не решалась туда войти.

Бабушка то и дело подходила к дверям и тут же, оробев, поворачивала
назад. Она была настолько углублена в свое странное занятие, что даже не
заметила меня. И я воспользовался этим и, как только бабушка отступила в
очередной раз от двери, прошмыгнул за ее спиной в котельную.

И успел вовремя: Базиль Тихонович стоял с чемоданчиком в руках в дверях
своей каморки и говорил коту:

- Дядя Вася, я только зайду в восьмую квартиру, и потом мы закончим наш
спор.

- Базиль Тихоныч! - крикнул я, задыхаясь. - В вашей тетрадке большая
тайна?

- Самая большая из всех, какие я знал, - не задумываясь ответил слесарь.

Во мне все так и оборвалось. Я подумал, что теперь мне предстоит мучиться
всю жизнь, и чуть не заплакал.

- Э, что с тобой? - испугался слесарь.

- Я хотел рассказать ребятам. Я больше не могу знать один, - пояснил я,
еле сдерживая слезы.

- Ну и расскажи. Что же тебе мешает? - удивился Базиль Тихонович.

- Но это же тайна. Вы сами сказали: очень большая.

- Я так и сказал, - подтвердил слесарь. - Но тайна от взрослых. Потому
что обо всем этом им совсем неинтересно знать.

Откуда-то рядом, словно из стены, прозвучал голос истопника Ивана
Ивановича:

- Вот ты сидишь тут, Вася, рассуждаешь черт знает о чем, а жильцы из
восьмой квартиры ждут тебя, воду отключили.

Я вначале принял этот упрек на свой счет, а потом вспомнил, что Базиль
Тихонович тоже Вася.

- Иван Иваныч, да не о пустяках мы. Дело выясняем серьезное, - ответил
Базиль Тихонович.

Иван Иванович осуждающе крякнул и невидимо прошуршал подошвами, куда-то
удаляясь... А Базиль Тихонович вновь повернулся ко мне.

- Значит, я все могу рассказать? И Феликсу? И Яше? И даже Зое? - спросил