едой, они отвели разъяренного зверя от Бо, а мамонта мы съели. Они приносят
нам удачу Подумайте обо всем, что я сказал.
внушительных размеров шкуры. Миновав черный круг кострища, они направились к
реке. Колька, накинув на голову куртку- чтобы не так промокнуть, пошел за
ними следом. Мужчины, разделившись на группы, вошли, придерживая друг друга"
в поток. Он валил их с ног, но они удерживались каким-то чудом, и, поставив
шкуры против течения, пытались перегородить реку у берега. Вскоре, вконец
измотанные, они вынули свои примитивные неводы из воды. Б шкурах трепыхалась
рыба. Ее было немного, но она была. Подпрыгивая и выкрикивая радостные
слова, мужчины двинулись к стойбищу. А Кольке припомнился вдруг тонкий
капроновый невод, что всегда сушился на гвоздиках, вколоченных в стену дома.
Как редко снимал его отец - только по воскресеньям, да и то не всегда. Вот
бы сюда невод! И Колька понял, что если и дальше придется оставаться здесь -
кто знает; цела ли Машина Времени, можно ли на ней вернуться в будущее? - то
ему придется изобретать все, что давным-давно изобретено. Но гут же сознался
себе, что это все легче, когда вещь знакома тебе, когда она уже кем-то
придумана, кем-то была изготовлена, и ты держал ее в своих руках. И еще он
подумал, что пора приняться за дело. Он попросил Огея собрать в их пещеру
всех женщин.
высушенные, превращенные в тонкие нити, которыми сшивали обычно одежду.
Колька показал, как надо ссучивать жильные нити в нетолстые веревки Он
привязал веревки к длинному копью, попросил нескольких женщин удержать копье
на месте Второй конец каждой веревки Спиридонов привязал к другому копью,
натянул и тоже закрепил. Слов-но огромные гусли легли на каменный пол
пещеры. Тогда, привязав жильную нить к продолговатому, заостренному куску
дерева, стал Спиридонов протягивать эту импровизированную иглу то над, то
под основой, связывая места перекрещения нитей так, что получились небольшие
клетки. Потом он провел еще ряд. И предложил женщинам делать то же. Они
начали с другого конца невода, и, надо сказать по совести, у них получилось
лучше, чем у самого "изобретателя",
клетки - неровные, но Колька решил попытать счастья. Привязали к нижнему
краю камни - для груза, привязали к верхнему краю куски дерева - поплавки -
и забросили невод в клокочущую реку, перегородив течение. Сеть натянулась,
но не лопнула. Через некоторое время, ее попробовали вытащить - и не смогли.
Собрали все племя. Мужчины и женщины, даже малыши, даже совсем-совсем
старики, - все вцепились в концы невода, и он медленно пополз на берег.
Заколесила в нем рыба, забилась. И грянул в честь великого изобретателя
воинственный клич: "Ойктоэто! Ойкудажеты!"
каждой пещере. И в каждой пещере, кроме одной, говорили о том, как хорошо,
что живут вместе с племенем пришельцы с неба. И только вожак да друзья его
были мрачны: теперь не заставить первобытных съесть своих богов.
нежданной бедой. Их врагом оказался не дикий пещерный медведь, часто
пугающий племя своими набегами, и не гигантский носорог, ростом с доброго
слона, не наводнение, не пожар. Их врагом оказался невидимый малюсенький
вирус гриппа, который занесли они на своей одежде из двадцатого века в век
каменный, из века атомного в век каменного ножа и каменного топора. Даже в
далеком двадцатом веке, в котором еще так недавно и так беззаботно жили
Колька Спиридонов и его сестра, на границах Государств стояли посты
биологической службы, которая запрещала перевоз из страны в страну животных
и растений, чтобы случайно не завезти незнакомые вирусы и микробы. И когда
космонавты доставили с Луны первые пробы лунных пород, то и самих
космонавтов и все, что доставили они на Землю, довольно долго держали в
карантине, нужно было проверить: нет ли в лунных камнях микроорганизмов. И
это в двадцатом веке, когда есгь и пенициллин, и биомицин, и нафтизин, и
тетрациклин, и даже варенье из малины А что же тогда говорить о каменном
веке?
первобытного человека, и жил он, обычно, недолго. Но, кажется мне, гриппа у
него никогда не было. В первую очередь коварный враг, как всегда бывает,
сразил того, кто его доставил через века и версты.
так странно: они держались за носы и произносили одно только слово:
на глаза, и тогда он тоже радостно и протяжно чихнул:
принесло: все племя чихало.
рукоятки
настало. Маленький невидимка-вирус творил свое злое дело - на шкурах в
каждом жилище метались в жару люди.
добрыми, а теперь хотят нас всех уничтожить...
сомневаться: а вдруг он прав?
проклятый?!
охапку узколистой травы/пахнущей чем-то знакомым.
разотру, понюхаю, а вдруг лекарством каким-нибудь знакомым пахнет. И запахла
одна травинка чесноком. И вправду кто ищет, тот всегда найдет! И она запела:
Машины добраться, вожак опять затевает что-то Главное, у нас никакого оружия
нет, даже рогатки паршивой
Погоди, погоди выдергивать, сперва навар из чеснока сделаем
из грубо обожженной глины Следы прутьев были видны на ее красных боках, как
видны на бетонных стенах порой следы опалубки. Милочка налила воды, бросила
в нее чеснок, предварительно разрезав его на малые кусочки, поставила чашу в
костер, плотно закрыв ее глиняной крышкой Крышку она обмазала глиной, чтобы
пар не выходил и настой получился покрепче Через час она отодвинула костер,
оставив чашу на горячем камне- чтоб долго не остывала, раскупорила ее -
резкий чесночный дух наполнил пещеру.
пещеру, где жил Огей. Она увидела мальчика лежащим на шкурах Он был раздет
донага, и старый художник натирал его пучком красноватой травы Огей кричал и
вертелся, пытаясь вырваться, но увидев Милочку, замолчал и лежал покорно.
но тут же снова на лице его появилась улыбка.
причмокнул и одобрительно кивнул девочке
больные выпили. Это поможет...
жильную нитку, и вернулась к себе.
но пить отвар отказались наотрез. Хмуро постояли они у входа и ушли. Зато
все остальные входили, выпивали по нескольку глотков огненной воды,
возвра-щались в большую пещеру, где старый художник натирал их жгучей
красной травой и укутывал в шкуры.
к побегу.
выбросим, лишняя тяжесть... Перочинный нож - Огею. Спички Спичка одна
осталась, послед-няя. Жаль.
Плотно закрыв шкуры, чтобы свет костра не был виден снаружи, он выпрямился