Чтение 9–й страницы книги ~В конце ноября~

названия и не мог терпеть, когда мне пытались помочь. -- Он уцепился за
плащ Снусмумрика и продолжал: -- Знаешь, что они говорили мне целыми
днями? "Где ты видел это в последний раз?" "Постарайся вспомнить" "Когда
это случилось?" "Где это случилось?" Ха-ха! Но теперь с этим покончено.
Я забываю и теряю все, что хочу. Скажу тебе...

-- Онкельскрут, -- сказал Снусмумрик, -- по осени рыба ходит у бере-
га, а не на середине реки.

-- Ручья, а не реки, -- радостно поправил его Онкельскрут. -- Это
первое разумное слово из всех, что мне довелось услыхать сегодня.

Он тут же побежал к реке, а Снусмумрик продолжал искать. Он искал
письмо Муми-тролля, прощальное письмо. Муми-тролль должен был бы его ос-
тавить, ведь он никогда не забывает сказать до свидания. Но все тайники
были пусты.

Лишь один Муми-тролль знает, как нужно писать письмо Снусмумрику.
По-деловому и коротко. Никаких там обещаний, тоски и прочих печальных
вещей. А в конце что-нибудь веселое, чтобы можно было посмеяться.

Снусмумрик вошел в дом и поднялся на второй этаж, отвинтил круглый
деревянный шарик на лестничных перилах -- там тоже ничего не было.

-- Пусто! -- сказала Филифьонка за его спиной. -- Если ты ищешь их
драгоценности, то они не здесь. Они в платяном шкафу, а шкаф заперт.

Она сидела на пороге своей комнаты, закутав лапы в одеяло и уткнув
мордочку в горжетку.

-- Они никогда ничего не запирают.

-- Какой холод! -- воскликнула Филифьонка. -- За что вы меня не люби-
те? Почему не можете придумать для меня какоенибудь занятие?

-- Ты можешь спуститься в кухню, -- пробормотал Снусмумрик, -- там
теплее.

Филифьонка не отвечала. Откуда-то издалека донесся слабый раскат гро-
ма.

-- Они ничего не запирают, -- повторил Снусмумрик.

Снусмумрик подошел к платяному шкафу и отворил дверцу. Шкаф был пуст.
Он, не оглядываясь, спустился вниз по лестнице.

Филифьонка медленно поднялась. Она видела, что в шкафу пусто. Но из
пыльной темноты шкафа шел отвратительный и странный запах -- удушающий и
сладковатый запах гнили.

В шкафу не было ничего, кроме съеденной молью шерстяной прихватки для
кофейника и мягкого коврика серой пыли. А что это за следы на слое пыли?
Крошечные, еле заметные... Что-то жило в шкафу... Нечто вроде того, что
ползает на месте сдвинутого с места камня, что шевелится под сгнившими
растениями. Теперь они уползли из этого шкафа -- они ползли, шелестя
лапками, тихонько позванивая панцирями, шевеля щупальцами, извиваясь на
белых мягких животиках...

Она закричала:

-- Хомса! Иди сюда!

Хомса вышел из чулана. Растерянный, помятый, он недоуменно смотрел на
Филифьонку, словно не узнавал ее. Хомса раздул ноздри -- здесь очень
сильно пахло электричеством, запах был свежий и резкий.

-- Они выползли! -- воскликнула Филифьонка. -- Они жили здесь и вы-
ползли!

Дверца шкафа скрипнула, и Филифьонка увидела, как в нем что-то опасно
блеснуло. Она вскрикнула. Но это было всего лишь зеркало на внутренней
стороне дверцы. В шкафу же было по-прежнему пусто.

Хомса Тофт подошел ближе, прижав лапы ко рту. Глаза у него стали
круглые и черные как уголь. Запах электричества становился все сильнее и
сильнее.

-- Я выпустил его, -- прошептал он, -- он был здесь, но я выпустил
его.

-- Кого ты выпустил? -- со страхом спросила Филифьонка.

Хомса покачал головой.

-- Я не знаю, -- сказал он.

-- Но ведь ты, наверно, их видел. Подумай хорошенько, -настаивала Фи-
лифьонка. -- Как они выглядели?

Но хомса побежал в свой чулан и заперся. Сердце у него сильно стуча-
ло, а по спине бегали мурашки. Стало быть это правда. Зверек пришел сю-
да. Он здесь, в долине. Хомса открыл книгу на той самой странице и стал
читать по складам быстро, как только мог: "Мы имеем основание предпола-
гать, что его конституция приспособится к новым обстоятельствам и осво-
ится в новой среде, после чего создадутся предпосылки для возможности
его выживания. Далее существует вероятность, однако это лишь наше пред-
положение, наша гипотеза, что через неопределенное время в результате
развития этой особи, причем характер его развития абсолютно неясен, он
вступит в фазу нормального роста".

Ничего не понимаю, -- прошептал хомса, -- одна болтовня. Если они не
поторопятся, он пропадет.

Он лег на книгу, зарыв лапы в волосы, и в отчаянье принялся сбивчиво
рассказывать дальше. Он знал, что зверек становится все меньше и меньше
и что выжить ему очень трудно.

Гроза подходила все ближе, вспышки молнии сверкали здесь и там. Неп-
рерывно слышался треск электричества, деревья дрожали, и зверек чувство-
вал: "Вот, вот, наконец-то!" Он все рос и рос. Вот опять засверкали мол-
нии, белые и фиолетовые. Зверек стал еще больше. Он стал уже такой
большой, что ему необязательно было принадлежать к какому-нибудь виду.

Тофту стало легче. Он лег на спину и смотрел на окно в потолке, за
которым виднелись сплошные серые тучи. Он слышал дальние раскаты грома.
похожие на ворчание, идущее глубоко из горла, когда тебя хорошенько ра-
зозлят.

Медленно и осторожно спускалась Филифьонка вниз по лестнице. Она ду-
мала, что все эти страшилища, скорее всего, держатся вместе, затаились
сплошной густой массой в какомнибудь сыром и темном углу. Или тихо-тихо
сидят в какой-нибудь потаенной и гнилой осенней яме. А может быть, все
не так! Может, они забрались под кровати, в сапоги или еще куда-то?!

"Какая несправедливость! -- думала Филифьонка. -- Никто из моих зна-
комых не попадает в подобные истории. Никто, кроме меня!"

Перепуганная, она помчалась длинными прыжками к палатке, дернула зак-
рытую дверцу и с отчаяньем прошептала:

-- Открой, открой... Это я, Филифьонка!

Только в палатке она почувствовала себя увереннее. Она опустилась на
спальный мешок, обхватила колени лапами и сказала:

-- Теперь они вышли на свободу. Их выпустили из платяного шкафа, и
сейчас они могут быть где угодно... Миллионы насекомых притаились и
ждут...

-- А кто-нибудь еще видел их? -- осторожно спросил Снусмумрик.

-- Конечно, нет! -- раздраженно ответила Филифьонка. -Ведь это они
меня поджидают!

Снусмумрик выколотил свою трубку и попытался найти подходящие слова.
Удары грома послышались снова.

-- Не вздумай говорить, что сейчас будет гроза, -- угрюмо сказала Фи-
лифьонка. -- Не говори, что насекомые давно уползли или что их вовсе не
было или что они маленькие и безобидные, -мне это вовсе не поможет.

Снусмумрик взглянул ей прямо в глаза и заявил:

-- Есть одно место, куда они никогда не заползут, это кухня. Туда они
никогда не явятся.

-- Ты в этом уверен? -- строго спросила Филифьонка.

-- Я это знаю, -- заверил Снусмумрик.

Снова ударил гром, теперь уже совсем близко. Снусмумрик взглянул на
Филифьонку и ухмыльнулся.

-- Все-таки будет гроза, -- сказал он.

И действительно, с моря пришла сильная гроза. Блистали белые и фиоле-
товые молнии, он никогда не видел так много красивых молний. Внезапно
долина погрузилась во тьму. Филифьонка подобрала юбки, засеменила через
сад к дому и захлопнула за собой кухонную дверь.

Снусмумрик поднял мордочку и принюхался, воздух был холодный, как же-
лезо. Пахло электричеством. Теперь молнии струились параллельными стол-
бами света и у самой земли рассыпались на большие дрожащие пучки. Вся
долина была пронизана их ослепительным светом! Снусмумрик топал лапами
от радости и восхищения. Он ждал шквала ветра и дождя, но они не прихо-
дили. Лишь раскаты грома раздавались между горными вершинами, казалось,
огромные тяжелые шары катались взад и вперед по небу, и пахло паленым.
Вот раздался последний торжествующий аккорд, и все затихло. Наступила
полная тишина, молнии больше не сверкали.

"Удивительная гроза, -- подумал Снусмумрик, -- интересно, куда удари-
ла молния?"

И в тот же миг раздался страшный рев, от которого у Снусмумрика по
спине поползли мурашки. Кричали у излучины реки. Неужели молния ударила
в Онкельскрута?

Когда Снусмумрик прибежал туда, Онкельскрут подпрыгивал на месте,
держа обеими лапами окуня.

-- Рыба! Рыба! -- орал он. -- Я поймал рыбу! Как ты думаешь, что луч-
ше: сварить его или зажарить? А есть здесь коптильня? Может ли кто-ни-
будь приготовить эту рыбу как следует?

-- Филифьонка! -- сказал Снусмумрик и засмеялся. -- Одна только Фи-
лифьонка может приготовить твою рыбу.

На стук филифьонка высунула свою дрожащую мордочку и пошевелила уси-
ками. Она впустила Снусмумрика, задвинула засов и прошептала: "Мне ка-
жется, я справилась".

Снусмумрик кивнул, он понял, что она имеет в виду не грозу.

-- Онкельскрут впервые поймал рыбу, -- сказал он. -Правда ли, что
только хемули умеют ее готовить?

-- Конечно, нет! -- воскликнула Филифьонка. -- Только филифьонки уме-
ют готовить рыбные блюда, и хемулю это известно.