собственном тире вместо мишеней портреты Сталина, а иногда и других членов
политбюро и шмаляет, шмаляет по ночам, стараясь попасть в лоб или же в глаз
вождю. Бывет, развлекаются целой компанией... Половые оргии производятся
прямо в тире, под выстрелы...
Поэтому я и пришел.
донос я сжег, ибо сообразил, что хоть он и прост, как правда, да мороки с
ним не оберешься, Нужно будет представить в деле вещественные доказательства
- пробитые пулями портреты Сталина и его урок, плюс баллистическая
экспертиза и прочая мура. Мне она была ни к чему. Рисковать я не имел
права... не имел...
скрытые враги и карьеристы затрудняют нашу Работу. Среди них есть
ненавидящие вас люди. Они и распускают слухи о том, как мягко вы относились
к кулачыо в бытность вашу замначособотряда в Шилковском районе.
Либеральничали якобы вы, брали взятки, присваивали ценности, на которые и
отмахали себе вот эту домину. Слухи, - гворю, - необходимо пресечь. Вы
человек умный, понимаете, что в сложное время партии легче рубануть лишнюю
голову, чем копаться в обкомовских сварах, поэтому нужен ваш ход конем.
очертания, как мешок инкассатора Панкова, в который заместо пачек купюр
бандиты наложили всей своей бандой огромную кучу... Выходить начал из
Влачкова через малюсенький проков душок большевистской безнаказанности,
выхоленного служебными удачами чванства, душок горлопанства и хамской
спеси... Выходить начал! Ну, а я, соответственно, подкачиваю Влачкова
вонючим страхом и жидкой растерянностью. Обрисовываю, вроде бы я его
доброжелатель, убийственную бесполезность переть с саблей на грязные
унитазы, гордо рыпаться и вызывать на суд чести доносчиков и мастеров свары.
и волоки в камеру хранения. Напомнил он мне сейчас одного урну, матерого и
знаменитого на весь гулаг, которого надзиратели отбили от кодлы, изолировали
и предложили: или жизнь, или подставляй жопу. Урка, по кличке Стальной, тут
же на вахте снял, дорожа жизнью, ватные брюки, и двое надзирателей,
подонками они были и садистами, под безумный хохот остальной псарни и
ужаснейшее негодование со стороны наблюдавших за экзекуцией блатных, пустили
Стального по шоколадному цеху...
акта?.. Его еще называют "печное дело", "пристроить дядю на один замес",
"вонючий шашлык ", "кожаный движок" и т, д.
тот японский сервизик за полбуханки черняшки?,. Не желаете. Тогда пойдем
дальше...
он в мою поддержку и сочувствие, я ему беру и советую шарахнуть ход конем.
Советую тиснуть письмо прямо Сталину. Но отправим мы его не просто по почте,
а по своим служебным каналам. Это, говорю. верняк, а остальные способы
защиты - фуфло. Пишите с ходу: время не терпит.
дорогому, родному и любимому. А я похлебывал водочку и не пьянел. Увлек меня
тогда, признаюсь, гон бешеной зверюги, еще не загнал я его, надо было ничем
себя не выдать, надо было отрабатывать на этом, на первом, совершенную
технологию поведения и беспощадной травли своих, захававшихся на партхарчах,
губителей. Одиннадцать их было в моем списочке. Одиннадцатый - ваш
папенька, гражданин Гуров.
рыло распухло от слез и каши всяких чувств... Хочу, говорю, почитать, если
доверяете. Кому же мне, всхлипнул, еще доверять? Беру письмо. И вот тут-то
чтение это чуть не погубило меня, чуть не погубило, страшно вспомнить,
ужасные были минуты. Заревел я не в голос, разумеется, взвизгнуло сердце,
затрясло меня от "скупо описанных фактов, демонстрирующих мою, Иосиф
Виссарионович, органическую преданность Вам и делу Партии".
его, гражданин Гуров, прочитайте и давайте, пожалуй, вздремнем. Я устал и
пытаюсь понять, получаю я удовольствие от долгожданной встречи с вами,
дающей мне наконец возможность полного самовыражения, или на хера все это
надо и стоило ли огород городить? Помолчите! Я раздражен и опустошен.. Так
что лучше помолчите. Читайте. Спокойной ночи.
14
Попроси, пожалуйста, заделать Гурову омлет с помидорами, а мне пожарить
картошки с салом. И не забудьте накрошить туда лука... Кофе - покрепче. С
каждым днем, пардон, ночью дрыхну я все хуже и хуже. Кстати, все найденные
ценности подробно опишите. Копайте происхождение крупных камешков. Может
быть, удастся узнать что-нибудь о наследниках некоторых вещичек. Церковную
всякую штуковину - в отдельный список. Потом тараньте все сюда. Пусть
подышат чудные вещи свежим воздухом. Не гнить же им до конца света в земле,
в бетоне и в печных вьюшках. А мы с Гуровым ими полюбуемся. Монет, слитков и
прочего рыжего дерьма не приносите. Все.
одной из важнейших своих заслуг Влачков считал формирование отрядов "Красных
дьяволят"? "Молодежь нового типа, прошедшая через горнило беспощадной
ненависти к кулаку - главному врагу рабочего класса и рабоче-крестьянской
интеллигенции, молодежь, все пять чувств которой я старался всеми своими
силами привлечь на службу классовому чутью - основной эмоции,
унаследованной нами от Ильича и развитой, Иосиф Виссарионович, лично Вами".
красный дьяволенок! Операции по уничтожению кулака как класса описаны
довольно подробно в этом замечательном документе, который сам Сатана Дья
волыч Чертилов приобрел бы у меня за пару килограммовых изумрудов. "Хлебными
излишками" и Влачков, и вы - дьяволята, считали тогда последний пуд хлеба у
нежелающих вступать в колхоз. Ибо вы считали только пролетария человеком
труда, крестьянина же - паразитом, грабящим землю, пьющим само собой
льющееся из коровьих титек молоко и жрущим мясо убитой на тучных лугах
скотины. Жрущим, жадным, поставившим себе целью уморить город и пролетария
голодом.
души...
статейки, сочиненной в уме. В ней же я задавал Западу, благоговейно
взираешему, как Сталин и легионы Понятьевых и Влачковых наматывают на руки
наши кишки, наивный вопрос: неужели и ты, Запад, допустишь, чтобы твои
мужчины, твои бабы, твои дети, нажрамшись ложных идей, ополоумели вдруг,
взбесились, ослепли и стали пить кровь своих кормильцев-крестьян?
расчет Дьявола, который не смог в свое время искусить Христа хлебом. Не
смог, изговнился весь от обиды, начал мутить воду в Европе и, наконец, через
1911 с лишним лет мучительных исканий, небольших побед, частых неудач и,
казалось, окончательных поражений вдруг, совершенно неожиданно для себя, с
помощью своих бесов - большевиков и безумной интеллигенции, нашел
поддавшихся на искушение хлебом российских пролетариев. Потер Асмодей ручки,
грабь, говорит, ешь от пуза, товарищ, крестьянина я объебал начисто: землю я
ему пообещал, но не увидит он ее, товарищ, как своих ушей, он не хозяином
земли станет, а рабом ее крепостным и хер ему в горло, а не второго
царя-батюшку Освободителя. Ешь, товарищ! Будет у тебя хлеба, молока и мяса
вдосталь за то, что принял ты мое искушение, спасибо тебе! Ешь! Мужика
прикую я к земле, носом он, сукоедина, пахать ее станет, слезой и соплей
удобрять, лишнего не получит на трудодень, все ты съешь, товарищ, и твои
вожди. Лопай, пока припасы есть российские!
интересом и даже просите продолжить мою мысль. Ах, вы и сами думали, что в
семнадцатом произошло что-то не то? Прекрасно. Когда же вы начали думать об
этом? Не тогда ли, когда стали вам платить за усердие меньше, чем вам
хотелось бы, как человеку, бывшему Ничем, но вдруг ставшему Всем?..
надо, а то она не даст покоя.
цели - накормить массы. Хлебушком он рогато заманил эти массы в клетку, дал
последнему вошедшему в нее поджопник и захлопнул дверцу. Граница на замке.
Что из всего этого вышло, сами видите. Хлеб у сего мира покупаем. А жрать
трудовой массе нечего. Отравение ложными идеями кончается паршиво. Кровавая
блевотина с кусками сердца, вечная горечь души, вонь пропаганды изо рта и
мозга и так далее. А если бы, кстати, не совершенная, созданная Сталиным
система надзора, не палачи вроде меня и тучи красномордых карателей, если бы
не рабский крестьянский труд, то разбежались бы колхозички, как зайцы из
зоопарка, по всей одной шестой части света. Не одного райкомовца, не одного
обкомовца и гусей окрупнее допросил я, и каждого вызывал на откровенные
разговоры. Они ни капли даже не сомневались в том, что призваны именно
надзирать, погонять, выжимать соки и карать крестьянство, эту
архиреакционную массу, этих врожденных собственников, тормозящих движение
рабочего класса к завеомо недостижимой цели, к мировой коммуне.
могу, то толкоеать о заведомой недостижимости заветной цели, по меньшей
мере, невежествено... Не могу, признаюсь, доказать. Я не Ленин, который
Скальци Джон
Березин Федор
Сертаков Виталий
Ильин Андрей
Никитин Юрий
Шилова Юлия