АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
просто так. В знак протеста, что ли...
-- Ладно, переживём как-нибудь, -- утешил его Виктор Семёнович.
Но переживать было трудно. Славка горевал. И как раз в один из этих
дней, мама сказала:
-- Если уж так получилось, не переехать ли нам в Усть-Каменск?
-- Зачем?
-- Большой город... Театры, музеи. Окончишь школу -- под боком
институты.
Нужны были Славке эти институты, как в днище дырка. А никакой
мореходки в сухопутном Усть-Каменске, конечно, нет.
Но мама продолжала уговаривать.
Славка грубовато сказал:
-- Кому мы там нужны...
Мама очень смутилась:
-- Видишь ли... Туда переехал Константин Константинович. Он работает
в филармонии... Ну и... Я давно хотела с тобой побеседовать... Короче
говоря...
-- Короче говоря, он сделал тебе предложение, -- снисходительно
сказал Славка.
Бабушка Вера Анатольевна
В Усть-Каменске перед первым сентября мама купила Славке новый
портфель. Вместо потрёпанного ранца. Портфель был большой, коричневый, с
двумя блестящими замками и кожаной пряжкой посередине.
-- Смотри, -- смеясь, говорила мама, -- у портфеля лицо. Замки -- как
два глаза, а пряжка вместо носа. Похоже?
Славка слегка улыбнулся: похоже.
-- Выразительная физиономия, -- продолжала мама. -- Мне кажется, она
будет говорить о твоих успехах. Если всё хорошо -- будет весёлая. Если
чего-нибудь натворишь или получишь двойку -- тоже всё на ней отразится.
Так что лучше не скрывай свои грехи.
Славка пожал плечами. После истории со "Справочником вахтенного
офицера", которая случилась давным-давно, он ничего никогда от мамы не
скрывал. Вернее, почти ничего. Бывали, конечно, редкие случаи, когда он
помалкивал. Например, о том, как они с Анютой во время крепкого шквала
перевернулись посреди озера и бултыхались в волнах минут пятнадцать,
пока не подлетел на взмыленной моторке перепуганный Виктор Семёнович...
Славка не болтал об этом, чтобы маме не почудилось, что он был на краю
гибели.
А про оценки и про школьные дела он всегда рассказывал. Тем более что
и скрывать было нечего.
Но всё же мамины слова про лицо портфеля он запомнил. Казалось
иногда, что портфель поглядывает на хозяина с усмешкой и даже
пренебрежительно. Это могла заметить и мама. И Славка привык ставить
портфель носом к стенке.
Он не щадил портфель. Ездил на нём с ледяной горки, пинал, когда были
горькие минуты, и два раза дрался им с врагами. Кроме того, он провертел
внизу дырку, чтобы живущий в портфеле Артёмка не сидел в полной тьме и
мог хоть одним глазочком глянуть на белый свет.
Через год портфель выглядел так, словно его раскопали в древнем
кургане.
В этом году, когда Славка первый раз собрался в новую школу, бабушка
Вера Анатольевна осторожно сказала:
-- Какой он у тебя, Славушка... подержанный. Хочешь, я тебе новый
куплю?
-- Спасибо, Вера Анатольевна, я к нему привык.
Он и в самом деле привязался к портфелю, хотя сначала его не любил.
Вера Анатольевна вздохнула:
-- Ну, привык так привык...
И отошла.
Она всегда так: скажет что-нибудь, повздыхает и отойдёт. Или захочет
его по голове погладить и руку на полпути остановит. Славку это, по
правде говоря, слегка раздражало. И ещё раздражало, как она жуёт губами,
прежде чем сказать что-нибудь. Или начнёт что-то искать в своём шкафчике
и копошится, звенит многочисленными пузырьками с лекарствами. А ты стой
и жди...
Но Славка ни разу не выдал своего раздражения. Он чувствовал, что
Вера Анатольевна его любит. Только это была какая-то осторожная любовь,
издалека. Словно бабушка боялась, что Славка огрызнётся на ласку.
В доме у Веры Анатольевны были две большие комнаты с побеленными
стенами и несколько закутков и комнатушек. Мебель стояла старая, и её
было мало. Главным образом, кровати. Вера Анатольевна летом сдавала
комнаты отдыхающим.
-- Ведь не ради денег, Леночка, -- рассказывала она как-то маме. --
Скучно одной... А теперь вы приехали, вот у меня и праздник.
Мама вежливо поцеловала её в коричневую щёку. А Вера Анатольевна
нерешительно улыбнулась и сказала:
-- Умру когда, всё вам и останется...
Славка увидел, как маме это не понравилось. Ему тоже. Что они, за
наследством сюда приехали? Но Вера Анатольевна торопливо добавила:
-- Ты только не обижайся, Леночка, вы ведь у меня одни...
Славка знал от мамы, что муж Веры Анатольевны был директором школы в
Новочеркасске и умер пятнадцать лет назад. Давным-давно была ещё
маленькая дочь, но она погибла под бомбёжкой в первые дни войны.
Конечно, невесело жить одной...
В тот день, когда Славка получил пятёрку по математике, он вернулся
домой в самом лучшем настроении. Мамы не было: она ушла договариваться
насчёт работы. Славка решил, пока её нет, оборудовать свой угол. Он жил
в комнатушке с одним окном и хотел сделать её похожей на каюту.
Когда он здесь поселился, Вера Анатольевна сказала:
-- Не тесно тебе, Славушка? В угловой комнате попросторнее...
-- Нет, спасибо. Вера Анатольевна, здесь хорошо.
-- Ну, хорошо так хорошо... -- Она повздыхала и принесла из сарайчика
обшарпанную, но прочную этажерку.
Узкий, будто корабельная койка, диван, столик, этажерка, вешалка за
дверью -- что ещё надо?
А сегодня по дороге из школы Славка купил в книжном магазине большую
карту мира. Она могла закрыть всю стену над диваном.
-- Вера Анатольевна, можно, я её повешу?
-- Да что ты спрашиваешь... Твоя комната, делай как хочешь. Говорил
бы ты мне, Славушка, "баба Вера". Не чужие ведь...
-- Хорошо... баба Вера. А молоток у вас есть? И гвоздики...
Он прибил карту, а потом, над столиком, рисунок Женьки Аверкина, Тут
Вера Анатольевна позвала его обедать. Пока Славка жевал котлету и глотал
компот, она всё поглядывала на него издалека. Потом сказала:
-- Всё не пойму, похож ты на своего папу или нет... Иногда вроде бы
совсем такой же, а иногда -- непохожий.
Славка вытряхивал в рот прямо из стакана компотные ягоды (что,
разумеется, никогда не должны позволять себе воспитанные дети). Он
прожевал их и сообщил:
-- Мама говорит, что я ни на кого не похож. Все в роду тёмные были, а
я русый.
-- Папа твой тоже светленький был...
-- Да что вы, Вера Ан... ой, баба Вера... У нас же карточки есть. У
него тёмные волосы! И мама говорила...
-- Мама-то его не видела маленького. А у меня есть фотография. Хочешь
взглянуть?
-- Спасибо. Хочу, конечно.
Они пошли в комнату, и баба Вера опять долго звенела пузырьками в
шкафу, из которою пахло лекарствами. Достала картонную коробку. В ней
лежали вперемешку разные снимки.
-- Вот он, Валерик... Папа твой. Сколько уж прошло-то? Двадцать пять
лет почти... Это когда мама его уже болела, и он у меня жил.
Славка даже замигал. На лужайке среди пушистых одуванчиков и солнца
стоял мальчишка лет восьми с велосипедом "Школьник". С прямыми светлыми
волосами и кисточкой на макушке. В сбившейся на животе клетчатой
рубашке. Он смотрел весело и смело. В глазах -- блестящие точки.
-- Наездник, -- шёпотом сказал Славка.
-- И верно, наездник, -- согласилась баба Вера. -- Всю жизнь за
рулём. Вот и... А что ни говори -- похож.
Не может быть, что столько лет прошло! Снимок будто вчера сделали.
Прочный, блестящий, без всякой желтизны. И чёткий-чёткий. Каждое семечко
видно на одуванчиках, каждый узорчик на шинах велосипеда. А у мальчишки
-- каждый волосок. И царапинка на лбу. И крошечная родинка под левой
коленкой -- такая же, как у Славки. И даже видны прожилки в радужной
оболочке глаз, обращённых прямо на Славку.
"Это папа... -- мысленно сказал Славка. -- Па-па..." Он словно
пробовал на вес это слово. Он его так редко говорил.
Кому скажешь?
Но и этому мальчишке не скажешь. Это просто Валерка Семибратов.
Похожий на Наездника пацанёнок, не знающий, что у него будет когда-то
сын Славка.
Или... знающий всё-таки?
"Ты кто?"
"Я... Славка... Твой сын".
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 [ 9 ] 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
|
|