жаркую дневную пору я лежал с книгой в тени, овеваемый ветерком, радуясь,
что не нужно ничего писать и в четыре часа мы снова пойдем на охоту. Я даже
писем никому не писал. Единственный человек -- не считая детей, -- который
мне по-настоящему дорог, был здесь со мной, и мне не хотелось делиться
впечатлениями этой чудесной жизни с теми, кто был где-то далеко; хотелось
просто жить, радоваться, испытывать блаженную усталость. Я гордился
меткостью своей стрельбы, верил в себя, и мне было так хорошо и легко, --
право же, переживать все это самому куда приятнее, чем знать об этом только
понаслышке.
холма. Но было уже почти пять, когда мы наконец увидели первого носорога:
неуклюже покачиваясь на своих коротких ногах, он перевалил через гребень
холма почти там же, где мы увидели его накануне, и скрылся в лесу неподалеку
от того места, где вчера у нас на глазах дрались два носорога. Спустившись с
холма, мы пересекли заросшую лощину и двинулись по крутому горному склону к
акации с желтыми цветами, служившей нам ориентиром.
дерева, и заткнул носовой платок под шляпу, чтобы пот не заливал очки. Я
знал, что, быть может, через секунду придется стрелять, и нарочно шел
медленно, чтобы не вызвать сердцебиения. На охоте по крупному зверю, если
охотник умеет стрелять и видит, куда стрелять, не может быть промаха, разве
что стрелок запыхался от бега, либо только что вскарабкался на крутой склон,
либо очки его разбились или запотели, а у него не нашлось тряпки или бумаги,
чтобы их протереть. Очки вообще доставляли мне кучу хлопот, и я носил при
себе четыре носовых платка, перекладывая их из одного кармана в другой,
когда они намокали от пота.
перепелок, перед которым собака сделала стойку. Однако носорога там уже не
оказалось. Мы обшарили всю опушку, видели множество следов и свежего помета,
а носорога не было. Солнце уже садилось, начинало смеркаться, а мы все
бродили по лесистому склону в надежде встретить зверя на какой-нибудь
прогалине. Когда в темноте стрелять стало почти невозможно, Друпи вдруг
остановился и припал к земле. Опустив голову, он рукой указывал куда-то
вперед. Мы подползли к нему и увидели двух носорогов, большого и маленького,
-- они стояли по грудь в кустарнике, отделенные от нас небольшой долиной.
мне разглядеть ее por. -- И он взял у М'Кола бинокль.
Интересно, куда девался самец? Слишком темно, стрелять можно, только если
столкнемся нос к носу.
эти животные никогда не ходят. Они либо бегут, либо стоят на месте.
не совсем стемнело.
откуда накануне наблюдали за носорогами в бинокль. Вместо того чтобы
спуститься, пересечь лощину и выйти к лагерю прежней дорогой, нам неожиданно
взбрело в голову пройти лесной опушкой прямо по горному склону. И вот в
темноте, придерживаясь намеченного пути, мы двинулись через глубокие
предательские ущелья, издали похожие на рощицы, скользили, цеплялись за
лианы, спотыкались, карабкались и снова скользили все ниже и ниже, потом
опять с невероятными усилиями взбирались по круче, а лес был полон ночных
шорохов, слышалось рычание леопарда, который охотился на бабуинов; я боялся
змей и со страхом прикасался в темноте к каждому подозрительному корню или
ветке.
перевалили через длинный и невероятно крутой отрог, на который взбирались,
цепляясь за камни, подтягиваясь, цепляясь и снова подтягиваясь, черепашьим
шагом, смертельно усталые, с трудом неся тяжелые ружья. Наверху мы вздохнули
с облегчением. Перед нами расстилалась долина, озаренная лунным светом;
потом мы снова шли вниз, вверх и напрямик через невысокие холмы; мы
изнемогали от усталости, но впереди уже показались огни, а там наконец и
лагерь.
попиваю виски с содовой в ожидании, пока брезентовая ванна наполнится на
одну четверть горячей водой.
говорю я.
заставляли.
них?
себя прошли бы весь путь за какие-нибудь трое суток.
каждый вечер совершать такие прогулки.
стояли за деревом, а я, не видя вас, наткнулся на вашу руку?
действительно так боитесь змей или только притворяетесь?
рассуждаете о войне?
парень с нашим виски? -- И, дурачась, он позвал тоненьким фальцетом: --
Кэйти! Эй, Кэйти-и!
проголодалась.
в свете костра на его лице мелькнула улыбка.
он ко мне.
голубом халатике и высоких сапогах, защищающих от москитов.
еще. Здесь отличная, теплая илистая вода.
и чуть не упала прямо на одного из них? -- спросил я у Мамы, так как под
действием виски вспомнил Вайоминг.
стаканчик.
Обшарили опушку и глубокие долины, где Друпи перед восходом солнца видел
буйволов, но их уже и след простыл. После долгих поисков мы вернулись в
лагерь и решили послать грузовики за носильщиками, а затем пешком двинуться
туда, где в русле реки, бравшей начало на горном склоне, рассчитывали найти
воду, -- это было чуть подальше того места, где произошла накануне наша
встреча с носорогами. Неподалеку от горы мы хотели разбить лагерь и оттуда
обследовать новые места на краю леса.
от нас. Его там, кажется, одолела хандра, или отчаяние, или то и другое
вместе, и надо было его выручать; на следующий день ему предстояло
отправиться в Рифт-Велли, чтобы добыть мяса и поохотиться на сернобыка. А
если бы мы выследили хорошего носорога, то сразу дали бы ему знать. В пути
решено было стрелять только при встрече с носорогами, чтобы не распугать их
заранее. А между тем наши мясные запасы подходили к концу. Носороги, видимо,
очень пугливы, а я еще в Вайоминге убедился, что все пугливые звери покидают
удобные для охоты места -- небольшую долину или гряду холмов -- после первых
же выстрелов. Старик посоветовался с Друпи, мы разработали план действий и
отправили Дэна на грузовиках вербовать носильщиков.
красивых туземцев, во главе со спесивым вождем -- единственным обладателем
пары коротких штанов. Карл осунулся, побледнел, в глазах появилось усталое
выражение, почти отчаяние. Он провел на охоте восемь дней, упорно выслеживая
антилоп в холмах, лишенный возможности перекинуться с кем-либо хоть словом
по-английски, и за все время видел только двух самок куду да спугнул одного
самца, не успев подойти к нему на выстрел. Проводники уверяли, что видели и
второго самца, но Карл решил, что это конгони, или вообразил, будто они
сказали ему, что это конгони, и не выстрелил. Он был очень раздражен,
сердился на своих помощников, -- словом, охота была неудачна.
Карл. Охота на куду была теперь его больным местом, и мы поспешили
Доставалов Александр
Акунин Борис
Херберт Фрэнк
Верещагин Олег
Доценко Виктор