естественным удивлением спросил: - Вы его знаете?
больших моих начальников, - пояснила она.
которых достаточно, чтобы больной не ослушался. Но должна вас
разочаровать: у нас много женщин. И ничего, справляемся.
мол, как ослушаться такого врача, от одной внешности которого можно
исцелиться; наверное и некоторые здоровые прикидываются больными, чтоб
лишний раз явиться на осмотр. Но вовремя прикусил язык.
красивую женщину. Изумительно правильный овал лица, прямой нос с тонкими
крыльями, трогательная ямочка над верхней губой красиво очерченного рта,
смелый разлет соболиных бровей. И глаза. Огромные, зеленые. С невероятной
длины ресницами. Густые тяжелые волны каштановых волос выбивались из-под
схватывающей через лоб золотистой широкой ленты и свободно падали на
плечи. Видимо, незадолго до моего неожиданного визита они с Лолой играли в
мяч - он лежал рядом в траве на лужайке: обе были одеты в облегающие
легкие костюмы с короткой юбкой. И когда Любава вставала, чтобы помочь
подруге разложить по тарелкам очередное блюдо, я любовался ее
безукоризненной фигурой. Бесспорно, и хозяйка была красива, но... Каких
сил стоило мне не выказывать восторженный трепет и вовремя отводить глаза!
На меня нашло наваждение, и, признаться, я на время забыл, зачем прилетел
сюда.
землю:
отметил, что сказано это было без тени зависти. Мое повышенное внимание к
подруге не ускользнуло от нее, но, очевидно, не уязвило.
естественно, как скромный молодой человек, постарался перевести разговор в
другое русло. Выдержав паузу, спросил:
знаком, - и постарался не упустить реакцию обеих.
вскинула взгляд на подругу. А та совершенно спокойно, как о давно
свершившемся, ответила:
поживает? Первое время часто прилетал сюда к детям, а потом куда-то
пропал. Правда, я не интересовалась.
пояснила: - В свое время я с Гэлом работала в одной экспедиции.
причинам вдаваться в подробности я не стал.
которые с бабушкой и дедушкой, ее родителями, где-то сейчас
путешествовали. Слушал я невнимательно, лишь поддакивая в нужных местах.
Зеленые глаза Любавы занимали меня куда больше. После разговора о погоде
хозяйка поднялась и спросила, обращаясь ко мне:
пробовали.
ты займешь гостя? - Уголками губ она улыбнулась подруге. - А меня прошу
извинить: ближе к вечеру я улетаю, надо собраться.
великим удовольствием предложил руку Любаве.
способ, каким муж расправился с соперником, ничего необычного в этом деле
не было. Заурядное, в общем-то, убийство на почве ревности, каких
человечество, к сожалению, знает великое множество за свою историю. Но как
все до мелочей продумано! Во-первых, узнал про этот жуткий обычай Тиллы.
Я, например, о нем понятия не имел. Во-вторых, полностью усыпил
бдительность жены: расстался с ней, предоставив полную свободу, улетел в
экспедицию, потерялся там для всех. А сам тем временем внимательно за ней
следил и записал несколько пикантных сцен. Это еще суметь надо, незаметно!
Ловок оказался Гэл Миз! Дальше-то все просто: переслал кристалл Юлии и
ждал результата. А вообще жестокий человек! Он же знал, что, согласно
обычаю, после смерти Фроса Юлия покончит с собой. Правда, может,
ослепленный жаждой мести, забыл об этом? Не исключено... Тяжелый грех взял
он на душу: подстроил убийство товарища по службе, может быть, в прошлом
друга. Как-никак они работали вместе в той трагической экспедиции на
Терфу... Кстати, о Терфе. Надо же, как все причудливо переплелось! На
планете происходят непонятные вещи, лучшая экспедиция при попытке их
разгадать в полном составе сходит с ума. Потом на Земле один пропадает,
начальник трагически гибнет, а третий странным образом умирает от
внезапной остановки сердца. Что угодно можно подумать. И вот такая
банальная развязка! И Терфа со всеми ее тайнами здесь ни при чем. Может,
когда-нибудь я и займусь этой планетой, но не сейчас. У меня каникулы, и
есть дела поинтересней. Правда, о разговоре с Юлией Фрос надо сообщить.
Только не Фоггу. Доложу прямо начальнику криминального отдела Службы. Ох,
и взгреют же Альбина Фогга за то, что отстранил меня от расследования и
сам ничего не делал!..
физиономию своего бывшего начальника. Наказание последовало без
промедления: коварный, низко летящий резаный мяч проскользнул под ракеткой
и угодил в магнитную ловушку. Она довольно чавкнула у меня за спиной.
пропустил специально, даже засмеялся. Кончай поддаваться, иначе не стану
играть!
мячей. Так хотелось увидеть ее торжествующей! Играла она в магбол сильно,
но я все-таки был чемпионом Академии Службы космической безопасности. А
вот этот мяч попросту зевнул. И потому с чистой совестью крикнул в ответ:
Твой удар был великолепен!
подбросила новый мяч. Не долетев метра до ракетки, он по кривой траектории
полетел к моей магнитной ловушке. Но я рассчитал точно: не шевельнув
ракеткой, коротким импульсом поля отправил его обратно. Теперь чавкнуло за
спиной Любавы.
ладони.
бродили по саду, купались в бассейне, загорали. Конечно, разговаривали. О
чем? - Наверное, не вспомню. Болтали обо всем на свете. Лишь об одном она
деликатно не спрашивала: что со мной приключилось в полете? Хотя нет. Было
еще одно, чем она не поинтересовалась - чем я занимаюсь? А может, ей было
все равно? В конце концов, какая разница, если человек нравится. А то, что
я ей понравился - точно! И ни при чем здесь мое самомнение. Не надо быть
тонким психологом, чтобы почувствовать это. Станут с тобой иначе болтать о
всякой всячине несколько часов кряду, как же. Никакая вежливость не
заставит! А уж как мне она нравилась!..
яростно нападала, а я, изображая невероятные трудности, защищался и
наблюдал за ней. Невероятно хороша была она в спортивном азарте! Удачно
отразив очередной удар, я заметил Лолу. Она стояла с краю площадки и
наблюдала за игрой. Одетая в светлую брючную пару, тщательно причесанная,
Лола, видно, уже собралась в дорогу. Нехорошо было задерживать
гостеприимную хозяйку, и, поймав мяч, я остановил игру.
опустила ракетку. Спросила: - Уже улетаешь?
Счастливое время быстролетно...
перевела взгляд на меня. - Если останешься, я должна дать тебе некоторые
наставления по дому.
площадке. Я двинулся следом. В спокойном вечернем воздухе до меня долетали
обрывки их негромкого разговора.
Лола.
бросила... - отвечала Любава.