Чтение 9–й страницы книги ~Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки~

- Ну что, Коля, зря все-таки ты хлобыстнул пива.

- А вот и не зря, Егор Саныч. Между корпусами дистанция метров
пятнадцать. Поднимемся на крышу неглавного здания, перекинем веревку с
повязанном на конце грузиком на трубу главного дома, она там обмотается и
зафиксируется... а мы, соответственно, перелезем по ней.

- А у кого веревку возьмем, догадливый ты наш?

- У тюков на первом этаже, Егор Саныч. Они чуть ли не стропами
парашютными обвязаны.

Смекалка - это еще не ум, по-крайней мере, у штатских. Так я себя
утешал, пока Кукин вязал веревку и привязывал к ней гирьку.

Мы поднялись на крышу. С неба смотрела на нас Венера каким-то
будоражащим подзуживающим взглядом. Пока я пересекался взглядом с хозяйкой
ночи, Кукин покрутил над головой утяжеленный веревочный конец, бросил его
и действительно зацепил дымовую трубу на соседнем здании, если точнее,
притороченную к ней антенну. Грузило там худо-бедно обмоталась - Кукин
подергал веревку и она не соскочила - после чего закрепил второй конец на
той трубе, что торчала рядом с нами.

- Парашютисты, само собой, высоты не боятся, - констатировал Коля и,
обхватив веревочную трассу руками и ногами, двинулся над пропастью.
Кстати, перемещаться приходилось "в гору", поскольку крыша главного
задания была повыше на этаж, чем жестяная кровля кирпичного дома.

- Лучше бы ты, Николай, был морским пехотинцем. Высоты бы боялся, но
зато хорошо вязал бы узлы.

Коля, несмотря на пиво, довольно бодро преодолел дистанцию, хотя было
заметно, что к концу пути он выдохся. Но Кукин ведь был крепким мышечно
развитым парнем, да и годков на десять посвежее чем я.

К середине пути я познал, что не могу одновременно держаться за
веревочную тропу и перебирать руками - хотя это необходимо для движения.
Скошенный вниз глаз нарисовал мне мрачный колодец, уходящий в погреб
небытия. Я задергался, но страстные телодвижения ничего не давали мне
кроме окончательной утраты силушек. Колодец тянул меня, наливал тяжестью,
высасывал волю, мне казалось, что на дне его вижу человеческую физиономию,
постепенно превращающуюся то в морду ягуара, то в клюв стервятника, то в
раскрытую пасть змеи. Обращение к положительным примерам, к подвигам
скалолазов и бравых спецназовцев, ничего не давало мне. Но потом перед
каким-то полувнутренним взором пролетела птичка типа колибри, оставляя
после себя светящийся след, как бы линию счастливой судьбы. И от птичкиной
легкости мне тоже полегчало, я будто сбавил килограммов сорок веса,
оставшись при прежней силе - казалось, взмахну ладошками и полечу. Но я
этого благоразумно делать не стал, а использовал прилив мощи, чтобы
закончить мучительный путь.

- Я уж думал - забурел командор. Вы бы ремнем для страховки
попользовались, - разумно сказал Коля.

- Раньше надо было предлагать, - гавкнул я, презирая собственную
тупость.

Конечно, Кукин не ощутил всего трагизма. Ведь не просто так ослабели
мои мышцы, ну не прибредилось же мне, что какая-то сила старается
отправить меня в режим пике. А может и прибредилось. В момент перебздения
черт те знает как начинает куролесить умная начинка черепа - это я по
войне знаю.

Впрочем, размышлять о подобных вещах было и бесполезно, и вредно,
ведь, когда играешь в футбол, не думаешь, что соперник шарахнет тебе в нос
из газового баллона.

Мы нашли на крыше "Хроноскафа" чердачное оконце - в отличие от
оконных проемов на этажах там не было никакой сигнализации, да и вообще
стекло разбито. Оставалось только влезть.

Вскоре стало ясно, что пожар прилично погулял и в главном корпусе. На
чердаке хранилось много всяких обгоревших вещей, не такого, правда,
барахла как в соседнем доме, но, в общем-то, ничего примечательного.
Почерневшие металлические шкафчики и сейфы свидетельствовали о некогда
протекавшей здесь секретной деятельности.

Впрочем ниже этажом мы увидели совсем не то, что ожидали. Большой
зал, разделенный невысокими прозрачными переборками, новомодная
обстановка, компьютеры-персоналки с модемами, факсы, ксероксы, стеллажи с
папками - обычное помещение для фирм, занимающихся торговой или финансовой
деятельностью. Заметно было, кстати, что ремонт и переоборудование
случились не так уж давно и не повсюду. Лестницы и коридоры сохранили
весьма унылый казенный вид, а кое-где остались отметины от сажи и копоти.
Я включил один из компьютеров, два накопителя были запаролены и не
получилось туда влезть, но открытые каталоги оказались полны всякой муры -
биржевые и фондовые справки, цены на мировых рынках, сведения по
поступлению товаров от поставщиков и отправкам получателям. Оптовая
торговля, да и только; не похоже, чтобы закрытые каталоги могли хранить
разведывательные данные или научные программы.

Ниже этажом были офисы, тоже модернового вида. Кукин довольно умело
вскрыл парочку из них и у меня возникли большие сомнения насчет рода его
занятий на гражданке.

Судя по папкам в шкафах и бумагам в столах, тут тоже настойчиво
занимались коммерцией.

На втором этаже аналогичная ситуевина. Видимо здание подверглось
серьезному переустройству.

На первом этаже располагались столовые, буфеты, подсобки и - ничего
намекающего на иные реальности, машины времени, хрональные поля и тому
подобное фуфло.

В конце коридора, в вестибюле, у входных дверей, кемарил вахтер.

- Наверное, не стоит тревожить его покой и бить по кумполу, - шепнул
я компаньону. - Нынче "Хроноскаф" - это куча всякого малоинтересного
говна. Недаром же он в справочнике присутствует, как и любая нормальная
коммерческая контора.

- Ладно, тогда шуруем на крышу. Вам, Егор Саныч, уже не карабкаться,
а съезжать по веревочке предстоит. Так что приободритесь.

На третьем этаже Кукин неожиданно задумался:

- Сбоку от вахтера какая-то дверка была, а перед ней несколько
ступенек вниз. Может, она в подвал ведет?

Мне уже неохота было возвращаться, но Кукин настаивал:

- Если мы сейчас, Егор Саныч, обратно через забор полезем и нас
заметут, так ведь зазря пропадем, чувство неудовлетворенности останется. С
ним в тюряге трудно будет жить и работать.

После таких убедительных слов мы вернулись вниз. План действий был
идеально прост. Я уронил в коридоре ведро с пожарного стенда, вахтер
очнулся и отправился глянуть, с чего это шум. На входе в коридор его
скрутил Кукин, а потом я на пару с бывшим десантником принайтовал
охранного воина к стулу.

- Что в подвале, любезный? - вежливо спросил я пленного.

Вахтер зашнырял туда-сюда глазками, но, осознав, что спасения ждать
неоткуда, быстро раскололся:

- Да туда во время пожара и даже после того сносили вещи со всего
здания... Но там ничего интересного, только разная рухлядь.

- Суди, дружок, не выше сапога... А кто, кстати, велел туда все
сносить?

- Генерал... извините, зам директора по административно-хозяйственной
части Сайко.

Уж не тот ли гэбэшник Сайко, который прозвучал в рассказе доктора
Крылова?

- Ну, пленный, а где же ключи от подвала?

Вахтер показал челюстью - руки-то были связаны за спиной - на стенд.
Там имелся и искомый ключ, и кнопка, снимающая сигнализацию с подвальной
двери.

В благодарность за это Кукин вложил вахтеру в рот жевательную
резинку, а в связанные руки - какую-то железяку, названную смекалистым
пареньком противотанковой гранатой. Кажется, вахтер поверил. Он замер,
боясь сделать лишнее телодвижение, а мы со Николаем направились в
подвальный поход.

Это был не подвал, а Подвал. Капитальнейшее сооружение, полностью
воплотившее замысел архитектора-маньяка: создать кносский лабиринт.

Лабиринт отражал историю здания в частности и историю человечества
вообще.

Тут была мебель минувших веков, венские стулья, бюро стиля "барокко",
сервант стиля "ампир", дубовые столы стиля "советский вампир", красные
знамена, противогазы, плакаты Осоавиахима и НКВД. Ворохи каких-то
брошюрок, инструкций, циркуляров, относящихся к работе органов внутренних
дел тридцатых-сороковых. Энциклопедии Брокгауза и Граната, французские и
немецкие книжульки девятнадцатого века, разные там Бенжамены Констаны и
Клейсты, здесь валялись даже дипломные и диссертационные работы
петербургского университета за девятисотые года. Похоже, подвальная
коллекция появилась за счет знаменитых чекистских реквизиций. Конечно же,
ценное имущество утекло во всякие Гохраны и на красно-чиновные дачи, а
никому не нужные следы изъятых жизней оказались здесь.

Впрочем, мы со Кукиным искали то, что имело бы отношение к работе
специнститута КГБ СССР.

И странные вещи стали попадаться. Вислоухие идолы с островов Океании,
шаманские маски из Монголии, черепашьи панцири для гаданий из Китая,
статуэтки Будд из Непала и мандалы из Тибета, каменные фаллосы Шивы из
Индии, древнеегипетские саркофаги, шумерские клинописные таблички,
южноамериканские амулеты, африканские... высушенные головы - этого добра
здесь тоже хватало.

Подвальный коридор раздвоился, потом растроился, наши попытки
разделиться и вести поиски по нескольким направлениям разбивались о
сложное устройство подземелья. Больше всего хотелось не потеряться в
откровенно жутковатой тьме, где там и сям на тебя могли взглянуть то