Чтение 9–й страницы книги ~Время Оно~

отрицания и сомнения объяснить Жихарю, что в конце концов затосковал,
уставши губить земных красавиц, женился законным порядком на демонице
своего племени и даже самолично высиживал яйца. Демонята вылупились
прожорливые, вот ему, Демону, и приходится подрабатывать, разнося по всему
миру вести, и Яр-Тур за хорошие деньги нанял его, чтобы передать весточку
побратиму. Весточка была начертана на пергаменте, а содержание ее было
вестнику ведено выучить наизусть - вдруг да полоротый Демон выронит
грамотку на лету?

Демон повторил про племянника Мордреда.

- Так, - сказал Жихарь и вогнал топор в лесину. - Значит, там он младенец,
а здесь уже зрелый муж-отравитель? Забавно получается. Не начал ли Мироед
снова со Временем баловаться? Это мы обдумаем, а покуда читай дальше...

- "Круглый Стол по Вашему слову сооружен и пришелся моим рыцарям по вкусу -
никто не чувствует себя униженным или обделенным. В назначенный день мы
рассаживаемся вокруг Стола с утра и не приступаем к трапезе до тех пор,
покуда кто-нибудь из моих героев не попотчует собрание рассказом об
очередном своем пречудном и преудивительном подвиге, каковы есть:
освобождение заколдованной принцессы, убиение великана-людоеда, расправа
над разбойничьей шайкой, встреча со злой волшебницей с последующим ее
разоблачением и тому подобное. То один, то другой рыцарь время от времени в
одиночку отправляются искать подвигов; это наилучший способ создать
непобедимое войско.

Когда Вы устроитесь в своем государстве надлежащим образом - полагаю, что у
Вас это получится гораздо быстрее моего в силу Ваших неоспоримых
достоинств, - непременно посетите мой веселый замок Камелот и порадуйте
моих людей и меня самого рассказами о Ваших славных подвигах и свершениях,
каковых, полагаю, со времени нашего расставания накопилось превеликое
множество.

Засим остаюсь любящий и вечно верный Вам друг и брат, король логрийский
Артур. Дано в Камелоте на Майский день.

Постскриптум: ежели случится Вам повстречать на своем пути сарацинского
рыцаря сэра Джавдета, не убивайте его: он мой.

Постпостскриптум: наставник мой, славный чародей сэр Мерлин, велел попенять
Вам, что до сих пор не удосужились Вы прибыть к его собрату, славному
чародею сэру Беломору, с надлежащим отчетом о нашем победоносном походе,
что несогласно с благородными правилами. Полагаю, Вы незамедлительно
исправите это досадное упущение".

- Легко побратиму распоряжаться, - сказал Жихарь. - Вытащил меч из камня -
вот уже и король. А тут словно кляча последняя... Да я и вправду Беломору
не сподобился поклониться, свинство какое...

Демон тяжко вздохнул.

- У тебя-то что за беда? - спросил Жихарь.

- Дети, - прогудел Демон.

- Хворают? - встревожился богатырь.

- Хуже, - сказал Демон. - Еще не оперились, а уж ничего во всей природе
благословить не хотят.

- Совсем ничего? - ужаснулся Жихарь.

- Совсем ничего, - подтвердил Демон. - Даже отца родного. И в кого они
такие уродились?

- Действительно - в кого? - Богатырь сделал вид, что задумался. - Ну да
жизнь их выучит, рога пообломает... Нет, в самом деле - прям-таки
ничегошеньки?

Вместо ответа Демон изронил слезу. Плачут демоны крайне редко, зато слезы у
них не простые, а горючие. Вроде смолы. Если поднести к изроненной слезе
зажженную лучинку, то слеза загорится самым настоящим образом. Вот и сейчас
она упала на землю, а земля была сырая, и демоническая слеза зашипела,
пустив пар, и пошла в почву насквозь - прямиком в Адские Вертепы. Хорошо бы
угодила она там прямо на макушку Мироеду. Пусть попрыгает!

- Эй, не сиди, работать надо! - послышался голос.

Невзор, оставив кабак на попечение дружка своего, румяного Бабуры,
внимательно следил, чтобы кабальный богатырь без дела не оставался. Все
работы на постоялом дворе уже давно были исполнены; теперь кабатчик
напропалую отдавал Жихаря внаем за хорошие деньги. Богатырь уже вычистил
все отхожие места в Столенграде, поставил десятка два домов взамен
сгоревших в бунташное время, выкопал и оснастил срубами пару колодцев.
Наниматели кормили работника сытно, и Святогорова сила помаленьку
возвращалась.

Частенько приходилось Жихарю раздувать меха у Окула в кузнице. Там они за
работой, под звон молота, судили и рядили о том, как бы побыстрее
выкупиться из кабалы, какую бы гадость устроить Невзору, каким образом
обойти и оставить с носом закон. Кое-что уже и надумали: ежели гибкую
медную трубку, через которую Жихаря кормили во время смертного сна,
приладить к котлу, а в котел налить простой бражки да начать кипятить ее,
поливая трубку холодной водой, то из трубки должна закапать Мозголомная
Брага. Такое хозяйство Жихарь видывал у Беломора. Когда же затея удастся,
все люди из кабака переберутся за угощением к кузнецу, а Невзор пойдет по
миру, как ему и полагается...

Но до этого следовало еще дожить.

- Нечем мне тебя отблагодарить за добрую весть, - вздохнув, сказал Жихарь
Демону. - Вот один медный грош добрая старушка сунула, и всех денег...

Демон Костяные Уши поглядел на грош с презрением, и за дело.

- С оплаченным ответом, - сказал он.

- Покормить бы тебя, - сказал Жихарь, взвалил заостренное бревно на плечо и
пошел к изгороди. Демон взлетел с плетня и сел на бревно, точно выбрав
такое место, чтобы работник не утратил равновесия, бредя по грязи.

Вдвоем они быстро поставили бревно в заранее выкопанную яму и забили его
поглубже с помощью копра, причем Демон поднимал каменную шар-бабу наверх с
нечеловеческой легкостью.

Солнце уже клонилось к обеду.

Служивший в кабаке Бабура заворчал, что и самого-то Жихаря кормить не за
что, не говоря уже о всяких крылатых проходимцах, но Демон молча царапнул
когтем столешницу, Бабура оценил глубину царапины и заткнулся, выбросив на
стол остатки вчерашнего угощения. Демон, надо сказать, и тому был рад.

После еды полагался отдых, и этому даже Невзор не смел противиться, хотя и
шипел насчет лежебок и дармоедов.

Жихарь лежал на бревнах и думал, что же передать побратиму. Писать было
нечем, не на чем да и не о чем: то-то Яр-Тур обрадуется, узнав, что сэр
Джихар Золотая Ложка ходит в последних батраках!

- Передай на словах, - сказал он наконец, - что я в своем государстве
тружусь за все про все. Меня, скажи, так в народе и прозвали: царь-плотник.
Пальцы от работы закостенели, перо не удержат. Как всю работу переделаю,
так непременно буду в гости. Не женился покуда, достойной себя не нашел. К
Беломору наведаюсь днями, - добавил он с сомнением. - Братние клятвы помню
и соблюдаю... - сказал он с еще большим сомнением. - От Лю Седьмого
известий не было. Должно быть, отшельничает, как и собирался. Ну вот вроде
и все. Повтори.

Демон повторил слово в слово, ободряюще похлопал его крылом по плечу,
оттолкнулся от бревен и полетел на закат.

Дождик прекратился, и трава, казалось, полезла из земли прямо на глазах.
Вернувшиеся птицы, склевывая с деревьев жуков и гусениц, взахлеб
рассказывали друг дружке, в каких краях зимовали да что повидали. Жихарь
пожалел, что на Разнозельной Делянке, встретившейся им с Яр-Туром в походе,
среди множества полезных и чудесных трав не попалась ягода Сорочье Яйцо -
ведь человек, съев такую, научался понимать все как есть на свете языки,
хотя бы и птичьи.

- Впрочем, что мне теперь толку языки знать, - сказал он вслух, наблюдая,
как скрывается в небесах Демон - пусть и при службе, а все-таки вольный. -
Теперь мне отсюда не выбраться до седых волос, как княжна сказала...

В самом деле, прямого и честного выхода он не видел. Можно, конечно, и
сбежать, да ведь от себя не убежишь. Денег на выкуп нету. Можно, конечно,
вечерами выбегать на большую дорогу - портняжить деревянной иглой, да о том
скоро все узнают. И без того купцы стали обходить Многоборье стороной.

Можно поискать клад, только клады лежат заговоренные на три головы, на
десять голов, на тридцать голов, - вот сколько людей придется самолично
погубить искателю, прежде чем сокровище дастся ему в руки.

Есть клады и не кровожаждущие - чтобы взять подобный, достаточно, спеть без
перерыву двенадцать песен, но не простых, а таких, чтобы ни в одной не было
сказано ни про друга, ни про недруга, ни про милого, ни про немилого,
только песен этих еще никто не придумал сложить. Разве что у каменных
варкалапов перенять...

Жихарь встал, растер сам себе ладонями ноющую спину и пошагал на прежнее
место - оставалось обновить еще добрую половину частокола.

За время Жихаревой кабалы народ в Столенграде здорово обленился - ведали,
что даже за мелкую медную денежку жадный Невзор пошлет богатыря на любые
труды. Одна такая денежка угодила не к кабатчику, а к Жихарю в пустую мошну
- добрая старушка тайком сунула, хоть богатырь и не просил. С этого грошика
надлежало начаться будущему богатству...

Возле бревен сидел прямо на вешней траве нищий. В прежние года, до княжения
Жупела, побирушек в Многоборье не водилось: всем всего хватало, и своим, и
пришлым. При Жупеле народ начал бедовать, многие пошли с сумой. Злодею это
не понравилось, потому что иноземные гости, послы и купцы, могли усомниться
в том, что Многоборское княжество сильно и богато, поэтому всех нищебродов
враз собрали в старый сарай якобы для совета, как дальше жить, да в том же
сарае и спалили, подперев двери бревном.

Нищий поднял голову в черном клобуке. Лицо у него было темное, морщинистое
и такое древнее, словно прочие люди на свете оставались вечно каждый в
своей поре, а он один старился за всех. Побирушка молча протянул руку с
длинными цепкими и узловатыми пальцами.

- Эх, дедушка, - вздохнул Жихарь. - Что бы тебе осенью-то прийти? Уж тогда
бы я тебя не обидел...