научился за все эти дни, проведенные в нескончаемой охоте. И он тоже был
сильным и хитрым зверем.
пятки стали обломками скал, тяжелыми и тупыми. И живот его сделался
скалой: можно было разорвать кожу, но кровь не проступит сквозь плотно
сцепившиеся мышечные пласты. И весь Прыглец стал гранитным валуном. Даже
прекратил дышать и думать.
вдруг разверзлась бездна. Они заводили вздернутыми кверху мордами, нервно
закрутили хвостами - ох, и мяса же там, быстро подумалось Прыглецу. И еще
одна мысль проскользнула в его помертвевших мозгах: носогляды потеряли
его. Они находились в нескольких шагах от него, но глаз у них не было, и
они перестали его чуять.
пасть к небу и вдруг заухал, запричитал - разочарованно и раздраженно.
эти смердящие змеи. И уже нет ее! Одна трава да камни..."
до сих пор он чувствовал лишь мысли Ходуна, да еще Чужих из-за Реки. В
этот миг он обучился еще одному охотничьему приему, годному против
носоглядов и подобных им хищников. У носоглядов нет глаз, они видят
ноздрями. Притом видят не только запах жертвы, но и ее мысли. Хитрые и
опасные звери эти носогляды. Но Прыглец хитрее. А значит и опаснее. Потому
что он умеет все, что умеют носогляды...
на него - словно распрямившаяся упругая ветка, распластавшись в воздухе.
Но уже на лету снова потерял цель, потому что насмерть перепугавшийся
Прыглец мгновенно окаменел с ног до головы. И хищник, вырулив хвостом,
чтобы не расшибиться о невесть откуда возникший гранитный валун, мягко
шлепнулся в траву совсем рядом. Он вонял жестокостью, голодом и чуть-чуть
изумлением.
заистуканевшего Прыглеца, когда носогляд обходил его кругом, надеясь, что
добыча попросту прячется от него за камнем. Это был очень умный носогляд.
Но он так ничего и не понял.
осталось ни одной неразоренной носоглядами змеиной норы, ни одной
нерастоптанной грибницы. Невесть куда улетели все птицы, которые несли
яйца, и эти яйца можно было украсть и съесть вместе с мягкой кожистой
скорлупой. Видно, пока увлеченного храпуницами Прыглеца не интересовали
птичьи гнезда, птенцы вылупились, оперились и встали на крыло... Все чаще
Прыглец поглядывал в сторону Болота. Пройти через него казалось
невозможным. Да и что ждет полуголодного, измотанного опасностями охотника
за этой трясиной? Мерзкой, укутанной в липкое, кишащее бешеными комарами
одеяло испарений, откуда поднимается и плывет над долиной Плохой Дождь...
этом себе. Но его, как магнитом, притягивали простые и понятные мысли
Ходуна. Не то что злые, звериные мыслишки носоглядов. Прыглецу хотелось
отдохнуть неподалеку от Ходуна, укрывшись где-нибудь на дереве. Может быть
- подремать среди листвы, не опасаясь ни змей, ни храпуниц, которые
безвозвратно пропали. И пусть даже приснятся снова эти непонятные сны. А
потом будь что будет.
отдохнуть растаяло без следа.
где-то выследил и добыл себе зверя.
свезло. Он догадывался, что и тот чует его, но рассчитывал как можно
дольше скрываться от его глаз. Пригодилось и умение, приобретенное от
носоглядов. Прыглец заглушил свои мысли, подавил собственный запах и стал
почти невидим для Ходуна. Да тот и не вспоминал о нем: занят был своей
добычей.
поразило его сверх всякой меры. Ходун жрал носогляда!
лишь скрываться от них. Ходун же обманул одинокого носогляда, подманил его
поближе, а затем убил. Победа досталась ему нелегко: правый бок Ходуна был
располосован острыми когтями, но кровь не шла, потому что Ходун умел все
то же, что и Прыглец. И, как ни не хотелось этого признавать Прыглецу,
чуточку больше.
обратилась к Прыглецу, губы дрогнули в предупредительном оскале. Но запах
свежего мяса дурманил Прыглецу голову, и теперь ни о чем ином он не мог и
помыслить. Прыглец выпрямился и шагнул навстречу Ходуну. Это была явная
угроза, и он не скрывал этого, ловя бегающий взгляд ненавистного врага. И
без того обоим было ясно, что схватка будет не на жизнь, а на смерть.
беспощадным бойцом. Его мышцы медленно собирались в тугую пружину, которая
должна была распрямиться и поразить Ходуна в тот миг, когда он не будет
готов обороняться. Но Ходун нашел в себе силы отпуститься от растерзанного
носогляда и подготовиться к атаке Прыглеца. Да он и сам был непрочь
атаковать - очень уж не терпелось ему продолжить пиршество.
противно-знакомо окаменел, превратился в отвратительную черно-белую
плоскость. А когда наваждение пропало, то между Ходуном и Прыглецом снова
лежал Радужный Дракон.
крыла. Попятился, не отрывая взгляда от недвижной змеиной головы на высоко
вознесенной шее. Уперся спиной в некстати подвернувшееся дерево, вжался в
него, закрыл руками лицо. До него долетали обрывки страхов, овладевших
Ходуном, который, однако же, не желал оставлять добычу.
медленно переступил толстыми лапами. Одна из них задела тушу носогляда и
передавила ее пополам.
сожрать. Но Ходун уже не сильно боится его, жадность застит ему глаза. Он
не отдаст мясо Дракону, пусть тот намного сильнее и больше его. Ходун
задумал напасть на Дракона. Он совсем обезумел. Если уж ему удалось убить
носогляда, так он решил, что и Дракон ему нипочем!
Ходуна, носогляда и примется за Прыглеца. А это очень и очень плохо.
возместил ее недостаток злостью и оторвал себя от спасительного дерева.
Голова Радужного Дракона качнулась и плавно пошла на Прыглеца.
Распахнулась многозубая пасть, мертвенно блеснули тусклые очи. Огромная
змея уставилась на Прыглеца, взглядом приковывая его к месту. Всякое
намерение нападать выветрилось напрочь. Да и как можно было причинить вред
такому существу - сверкающему, неуязвимому?!
ногами и отлетел прочь, воя от боли. Но удар был ужасный, потому что в
Ходуне таилась невероятная сила.
утративший рассудок от страха Прыглец неожиданно для самого себя достал
кулаком его левый глаз... Ему почудилось, будто рука врезалась в
раскаленную скалу. Остро заныло предплечье. Но пораженный драконий глаз
ослеп - жизнь окончательно ушла из него, свечение зрачка угасло.
Судорожно заметался стрельчатый хвост, свиваясь в тугое кольцо. Валявшийся
в траве Ходун, скуля, укатился было за деревья, но тотчас же вылез оттуда,
волоча обеими руками тяжелый корявый сук. Пригибаясь от порывов ураганного
ветра, он подбирался к поникшей морде радужного Дракона, покуда Прыглец
мотал онемевшей кистью руки, пытаясь вернуть ей чувствительность. В его
мутной от боли голове зрело недоумение перед беспомощностью и неуклюжестью
Дракона. А страх понемногу уступал место привычной охотничьей ярости.
Прыглеца. Воспользовавшийся этим Ходун подкрался вплотную и обрушил свое
оружие на голову чудища. Сук переломился о костяной воротник, в руках
опешившего Ходуна остался жалкий обломок. Но Дракон попятился и грузно
осел на задние лапы. Он никак не ожидал такого отпора. Его морда вихлялась
из стороны в сторону, словно он не мог решить, с кого начать вершить
возмездие.
ему второй глаз.
хорошо, как носогляды. Наконец-то он наметил себе жертву: двинулся на
Ходуна, который отшвырнул бесполезный обломок дубины и проворно попятился
на безопасное расстояние. Оказалось, Дракон почти не умел ходить, он