расстилалась неспокойная серая вода залива.
неприбрано. Синяка хотел было сказать Хильзену, что все жители оставили
Ахен и ни одной живой души здесь не осталось. Но Хильзен был увлечен
беседой с Норгом, а прилюдно окликать этого высокомерного юнца Синяка не
решился.
пустых, и закопали в одном из дворов несколько убитых.
вдруг ощутил легкий толчок. В нем словно что-то встрепенулось. Он поднял
глаза к зеленым ставням, аккуратно прикрытым, но не запертым на замок.
Здесь кто-то прятался. Весь дом так и сочился страхом. Завоеватели уже
топали по доскам, настеленным вместо дорожки поверх луж и опавших листьев.
Норг на всякий случай вытащил длинный нож. Он улыбался.
комнате возле беленой печи в высокой корзине из ивовых прутьев лежали
мотки пряжи. На стенах, ближе к печке, висели пучки высушенных трав.
оказалась холодной. Впрочем, капитана это никоим образом не успокоило. Он
сделал знак приступить к обыску.
кладовки, где на полках, застеленных бумагой, стояли банки с вареньями и
соленьями. Хильзен, стройный и тонкий, одним гибким движением спрыгнул в
подпол. Громыхнула какая-то жестянка.
двора стоял небольшой сарай, черный от времени и сырости. Несколько минут
Синяка бродил, раскидывая ногами листья. Он чувствовал, что неподалеку
кто-то прячется, прислушиваясь к каждому шороху. Этот кто-то был совсем
рядом.
В саду показались Норг и Хильзен - Хильзену было лень таскать тяжести, а
Норг составил ему компанию. Они тоже заметили сарай, и Норг, распахнув
покосившуюся дверь, обитую куском старого паруса, остановился на пороге и
расплылся в улыбке.
жалась насмерть перепуганная молодая женщина. Она прятала за спиной
ребенка - девочку лет пяти. Девчушка недовольно вырывалась из рук матери и
мотала головой - ей хотелось посмотреть. Руки у женщины были крупные,
белые, на ее бледном лице еле заметно проступали золотистые веснушки. Под
большим серым платком угадывались две толстых косы. Услышав голос Норга,
она сильно вздрогнула.
Норг слегка посторонился, и Хильзен вошел в сарай. На лице женщины
появилось злое выражение. Не обращая на это никакого внимания, Норг
продолжал радостно ухмыляться. Его светлые усы слиплись от варенья и
торчали, как две стрелы.
не хватало.
напротив раскрытой двери стоял Синяка и ворошил ногой опавшие листья.
помочь. Я хочу поговорить с ней... с этой вот... Да иди же сюда! -
рассердился наконец Норг, потому что Синяка не двигался с места.
гримасе и сделала охранительный знак, отгоняя злого духа. Юноша давно
привык к такому и потому не обратил на это никакого внимания.
переступил с ноги на ногу.
расставил ноги, чересчур рослый и широкоплечий для тесного низенького
сарая. Приоткрыв рот, женщина посмотрела на него снизу вверх и вдруг, к
великому отвращению Синяки, начала заискивающе улыбаться.
на Синяку. Тот нехотя перевел женщине вопрос. Глядя ему в рот, женщина
ответила: "Далла". Голос ее прозвучал глухо.
хлама, сваленного в сарае, и, с достоинством отряхивая с себя пыль,
объявил:
приглушенно попискивала. Чуть громче, чем в первый раз, женщина что-то
сказала, отрывисто и горько. Синяка проговорил, обращаясь больше к
Хильзену, чем к Норгу:
схватил Норга за пояс и чуть ли не силой вытащил его из сарая, поспешно
захлопнув за собой дверь.
подоле малышки, которая вытаращила на мать круглые глаза и застыла от
удивления.
их волосы.
забирали все съестные припасы, какие только находили, - мешки с крупой,
кадки с солеными огурцами, муку, сало, домашние колбасы, мед. Все это они
складывали в телегу с тем, чтобы после перевезти в башню.
дома. Почти все они получили значительные повреждения. Полуразрушенным был
и тот дом, возле которого остановился Бьярни. Оглядывая хозяйским глазом
тяжелую дверь с деревянным лаковым гербом (сова, сидящая на колесе),
капитан хищно шевелил носом: здесь будет чем поживиться. Что с того, что
рухнул флигель и выбиты стекла? Основная-то часть уцелела!
все дома, куда заглядывали Завоеватели, Синяка входил первым. Бьярни не
желал попусту рисковать своими людьми. Если ахенцы оставили в подарок
незваным гостям ловушки, пусть попадется их же соотечественник.
мраморные статуи по обе стороны от двери, ведущей в господскую половину.
Синяка толкнул эту дверь и вошел. Здесь почти ничто не пострадало, если не
считать разбитых стекол.
Его худая фигура в лохмотьях бесшумно скользила среди стен, затянутых
расписным шелком, зеркал в позолоченных завитушках, мебели из светлого
ореха. Бесцеремонные завоевательские сапоги топали по анфиладе роскошных
комнат. Некоторые окна были выбиты, и осколки лежали на темном
полированном дереве пола.
наконец, оказались в небольшом кабинете, где были только полосатый
сине-желтый шелковый диван и конторский стол, за которым работали стоя. На
полу возле дивана скорчился лицом вниз уже закоченевший труп. На покойнике
была просторная рубаха из тонкого полотна с кружевами. Косматый Бьярни
сильным ударом ноги перевернул его на спину. Открылось лицо, похожее на
восковую маску. На лбу синело пятно. Из середины живота странным
чужеродным предметом торчал осколок толстого оконного стекла. Скорее
всего, человек погиб во время взрыва башни два дня назад.
Хильзену. Хильзен высвободил ногу из-под жесткой пятки и задумчиво
поглядел на свой сапог.
ворошили содержимое сундуков.
глазами Хилле и Тоддина, которые выносили труп, и поскорее убрался в
соседнюю комнату.
огромный буфет с колонками из массивного дерева и медным рукомойником,
сделанным в виде рыбы. На полке за темными стеклами стояла фарфоровая
посуда. Приоткрыв рот, Синяка рассматривал чашки и плоские тарелки,
украшенные тонкой золотой росписью. Тонущие в тумане горы, крошечные
беседки, уродливые деревца, из последних сил тянущиеся к свету, - таких
диковинных и чудесных картинок он никогда еще не видел.