Чтение 9–й страницы книги ~Хальдор из Светлого города~

— Вы не боитесь, что госпожа Альдис утонет в болоте? — брякнул Хальдор. Барон, снова с трудом отлепившись от книги, переспросил:

— Кто утонет? Эта кикимора?

Хальдор с тоской отвел глаза. Нужно было как-то поизящнее уйти. Зачем он вообще явился сюда с разговорами? С чего он взял, что не показываться барону на глаза невежливо?

— А ты чего пришел? — спросил барон.

— Ничего, — буркнул Хальдор и двинулся к выходу, изнывая от злости.

— Да подожди ты, — сказал барон. — Давай раздавим банку компота, раз ты пришел.

Хальдор отмолчался. Барон отложил книгу и выволок из-под кровати обширный, заросший пылью сосуд с темно-красной жидкостью.

— Ну, будешь пить?

Хальдор покосился на сосуд и мотнул головой.

— А жаль, — искренне сказал барон.

Неудержимая ненависть, копившаяся подскудно, вдруг вырвалась наружу и захлестнула Хальдора.

— Будьте вы все неладны, — процедил он.

— Да что случилось? — удивился барон.

— Что здесь могло случиться? — завизжал Хальдор. — Здесь как в раю! Здесь ничего не случается! — Он чувствовал, что по его лицу поползли слезы. — Будьте вы неладны, — повторил он. — Будьте прокляты! Вы, с вашим благородством! — Последнюю фразу он уже выкрикнул. — В гробу я видел ваши благодеяния! Вы меня не покупали!

Барон слегка покраснел. Хальдор бросился к выходу, но зацепил туалетный столик, тонконогий, похожий на малярийного комара и, не удержав равновесия, рухнул. Поднимаясь на ноги, он грязно выругался. Барон дождался, чтоб он снова утвердился на ногах, и серьезно сказал:

— Что ты себе позволяешь в комнате моей сестры?

Хальдор символически плюнул.

— А чего? — развязно сказал он. — Ее же все равно тут нет.

Барон встал.

— Идем, — сказал он холодно.

Какое-то мгновение Хальдор смотрел на него. Я ворвался в уютный вечер и смертельно обидел этого мальчика, от которого видел только добро. Обидел потому лишь, что боялся его и ненавидел в себе этот страх. Не надо было поддаваться на приглашение Осенней Мглы, не надо было пить. Хальдор давно уже протрезвел, и только злость все еще не отпускала его. Он знал, что из всех последствий опьянения ненависть к людям проходит у него в последнюю очередь.

Барон слегка подтолкнул Хальдора к выходу. Они прошли по кирпичной кладке пола галереи к деревянной лестнице и спустились во двор, где по случаю позднего часа уже никого не было. Камни остывали после теплого летнего дня.

Барон сделал Хальдору знак подождать и нырнул в какой-то подвал. Хальдор с недоумением смотрел на полуоткрытую дверь. Проклятье, эти идиоты здесь не запирают дверей. Он глубоко засунул руки в карманы штанов и задрал голову к небу. Великие боги, чего они все от меня хотят? Чтобы я вел себя паинькой? Я-то знаю, кто я такой. Я могу быть исключительно скотиной. Я плебей, сказал он сам себе, словно это могло его утешить или послужить источником гордости. Я вырос в таких трущобах, какие и не снились этим чистоплюям. Он упрямо наклонил голову. Я не аристократ их Желтых Камней. И даже не солдат. И к почтенному сословию мастеров тоже имею весьма косвенное отношение. Он усмехнулся.

Из подвала, выпрямляясь, выешл барон с двумя солдатскими мечами в руках. В ярком свете луны были хорошо видны узкие клинки, простые рукояти, обмотанные сыромятными ремнями.Барон безмолвно протянул их Хальдору.

Поединок? Да с удовольствием! Он ощутил нечто вроде благодарности. В Светлом Городе его бы просто выдрали кнутом.

Хальдор, не выбирая, взял наугад один из мечей и молча посмотрел на барона. Они были почти одного роста. Темно-серые глаза мальчика в полумраке стали совсем черными, растрепанные волосы торчали, как перья, придавая ему сходство с ушастой совой. Совенок, подумал Хальдор почти с нежностью. Губы барона сжались в полоску, словно кто-то задел его лицо летучим росчерком пера.

Мальчишка неожиданно оказался противником пострашнее старенького учителя фехтования. С трудом отражая его великолепные атаки, Хальдор вдруг вспомнил рассказ мэтр д'арма о мече, который носил женское имя и пел каждый раз, когда его обнажали. Вот такой меч подошел бы барону. Хальдор начинал беситься.Ему было ясно, что барона не победить, и он с тоской понял вдруг, что это ему безразлично. Скорей бы, что ли, его убили — и чтобы не очень больно, пожалуйста.

Меч Хальдора звякнул о булыжник и затих — узкая, как луч, ясная полоска. Хальдор увернулся от удара, споткнулся и упал. Сидя на камнях, он быстро отполз к стене и, задрав голову, посмотрел на барона. Тот стоял на ним, опустив руку с мечом, — невысокий, худенький. Черные глаза, невидимые в тени, смотрели на Хальдора в упор.

— Ну, хватит издеваться, — сипло сказал Хальдор, изнемогая от отвращения к самому себе.

— Дурак ты, — сказал барон.

— Какой есть! — заорал Хальдор, подскочив на камнях. — Вас никто не просил! Лучше б я сдох!

Барон ковырнул острием меча травинку, пробившуюся между камней. Хальдор молчал. Его трясло так, что зубы постукивали. Он плотнее прижался к стене и подтянул к себе ноги.

— Ну, что с тобой? — спросил барон, усаживаясь рядом.

Хальдор помолчал еще немного и ответил, перемогая дрожь:

— Я вас боюсь.

— Почему? — поразился совенок.

— Да просто потому, что вы барон! — крикнул Хальдор. — Потому что я вижу барона в первый раз в жизни! Ясно?

— Не кричи, — сказал барон. — Ты что, всерьез это?

Хальдор вздохнул. Он знал, что потом его будет терзать стыд, но остановиться он уже не мог. В темноте чуткий, молчаливый собеседник казался ему старшим и мудрым и никак не связывался с представлением о тринадцатилетнем мальчике. Хальдор выложил ему все. Скудная жизнь Светлого Города в его описании предстала настолько зримо, что ее мелкие подробности, убогие, но многочисленные и вездесущие, как тараканы, заполнили собой ночь почти осязаемо. Воспоминания сгустились, как кошмар. И среди хлама жизни опять мелькнула физиономия Гисли. Интересно, что с ним сделали?

— Послушай, — негромко сказал барон из темноты, — а этот твой мастер Гисли…

— Что? — насторожился Хальдор.

— С ним-то что случилось?

— Не знаю, господин барон. Я же сбежал.

— Его могли схватить, убить?

— Не знаю, — повторил Хальдор и добавил: — Он пьяница.

— Если он погиб с оружием в руках, то можно договориться с Одином, чтобы его забрали в Вальхаллу. У него было оружие в руках?

— Ножка от табуретки, — уныло сказал Хальдор.

— По большому счету можно рассматривать как оружие и это, — заметил барон рассудительно. — Только не знаю, как убедить Одина.

— Да почему вы думаете, что он погиб? — не выдержал Хальдор.

— Я ничего не думаю, — сказал барон и замолчал.

Только сейчас Хальдор увидел и почувствовал ночь. Ослепительная луна, чуть-чуть не дотянувшая до полнолуния, горела в небе, умытом сильными ветрами, и рядом с ней подрагивала светлая красноватая звезда, о которой Хальдору почему-то хотелось думать, что это Бахрам.

Хальдор поежился, неловко шевельнулся и встал, сразу ощутив холод. Выбитый бароном из его рук меч ясной полоской светился среди темных булыжников мостовой. Стены замка чернели вокруг, и Хальдору казалось, что они полны жизни и тепла. Он подобрал свой меч и оглянулся на барона. Тот сидел неподвижно и был почти невидим в темноте. Хальдор стоял посреди двора, с чужим клинком в руке, в одежде с чужого плеча, в самом центре чужой для него жизни, под холодной, молчаливо горящей луной. Он вдохнул запах весны и понял, что это запах дороги и леса. Не сказав ни слова, он бесшумно двинулся к центральным воротам замка, которые были открыты днем и ночью. Барон, сидевший возле стены, так и не шевельнулся.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЛОХМОР

13

Ночь встретила его спокойно и приветливо. Она не была беспросветно темной, и Хальдор хорошо различал некое подобие тропинки между деревьями. Ночь жила и дышала, бессонная и чуткая, и еще одно дыхание она приняла как должное. Сначала Хальдор шел стремительно, почти бегом, торопясь уйти подальше от замка и от соблазна вернуться, но потом, пару раз налетев на стволы сосен, замедлил шаги. Меч мешал ему, но бросать оружие не хотелось. Луны за деревьями уже не было видно. Вообще в гуще леса было намного темнее, чем во дворе замка. Хальдор подумал о том, что неплохо было бы поспать, присел и потрогал землю — годится ли для ночлега. Под пальцами оказался сырой и холодный мох. Хальдор в задумчивости покачался, сидя на корточках. Если просто идти неизвестно куда, то добром это явно не кончится. Лучше всего было бы идти куда-нибудь. Например, к той хибаре, где он встретил гнома. Хибара — вполне приемлемая цель, хотя бы потому, что это человеческое жилье и, судя по всему, ничейное. Он встал, решительно прошел метров пятьдесят по бурелому в низину и неожиданно столкнулся с чем-то мягким и до странного теплым.

— Мама! — пискнуло это странное петушиным спросонок голосом и подскочило. Хальдор отлетел на несколько шагов и плюхнулся в мох, стремительно напитавший влагой его штаны. Из мрака донесся знакомый ломкий басок:

— Кто это здесь, а?

— Это я, — ответил юноша. — Хальдор из Светлого Города.

— Во имя берегов Лох Бел Драгон, — воззвал басок, — почему ты топаешь тут, как кентавр… — Басок вдруг замолчал и после паузы с совершенно другой интонацией переспросил: — Хальдор? Это ты был тогда с Лоэгайрэ?

— Я, — сказал Хальдор. — Это… это ты, дракон Лохмор?

В темноте засопели и завозились.

— Ну я, — нехотя сказал Лохмор. — Куда ты несешься ночью сломя голову?

— Куда глаза глядят, — эпически ответил Хальдор.

— Глядели бы они получше, — порекомендовал дракон. — Не налетал бы ты, Хальдор, на спящих драконов. Советую.

— Хорошо бы спящие драконы не путались у меня под ногами, — беззлобно огрызнулся Хальдор.

— Ладно, — сказал дракон добродушно и переступил с лапы на лапу. — Ой, да тут, оказывается, так сыро… Пошли отсюда.

Он затопал вниз, к реке. Хальдор шел за ним по небольшой просеке, которую могучее создание прокладывало в зарослях сорной ольхи своей широкой грудью. Они вышли на низинный берег реки. В глине сверкали и серебрились под луной многочисленные лужицы, собравшиеся в ямках следов. Высокий берег реки, как стена замка, был темным, теплым и уютным. Лохмор с тихим плеском вошел в воду и перешел реку вброд. Отряхиваясь на склоне, поросшем травой, он повернул одну голову к Хальдору и небрежно сказал:

— Не трусь, тут мелко. Кстати, это место называется Ат Драгон.

— Чего? — недоверчиво переспросил Хальдор. Глина звонко чавкнула под его ногой.

— «Брод дракона», — пояснил дракон. — В честь меня.

Хальдор снял башмаки и штаны, стараясь минимально вывозить их в сырой глине, и взял их в руки. Ему не хотелось пасовать перед драконом. Вспомнилось, кстати, и то, что Лохмор еще совсем мальчишка. Гигантскими прыжками, выдергивая немеющие ноги из ледяной воды, Хальдор форсировал реку и, обтерев глину с ног о траву, обулся. Дракон развалился на траве, как большая собака. Две его головы лежали между лап, третья лениво следила за Хальдором.

— А ты не такой противный, как мне сперва показалось, — заявил дракон милостиво. — Замерз, а?

— Замерз, — признался Хальдор.

— Ну, тогда собери хворост, — распорядился Лахмор с оттенком превосходства в голосе. Хальдор воткнул свой меч в песчаный берег и нехотя направился к кустам. Сухих веток он набрал много. Заодно притащил совсем уж издалека высохшую елочку, которую выкорчевал из почвы. Он долго и неумело складывал все это в кучу и оказалось, что дров почему-то очень мало и нужно принести еще. Хальдор стоически принес еще.