Чтение 9–й страницы книги ~Горец-2~

булата".

БЫЛО ЖЕ - ТАК:

ВОТ КАК БЫЛО:

"...На две части разделил Махайра отряд. И случайно ли, нет ли, но
оказались те части равными. И числом, и деяньями, кои им предстояло
свершить.

В первую часть - меткие стрелки, никогда не промахивающиеся. Были там
лучники, бьющие птицу в глаз на лету и способные пронзить стрелой доску из
дерева ангпиту толщиной в три пальца за четыреста шагов. Были арбалетчики,
разящие птицу в зрачок глаза и пробивающие такую же доску за семьсот
пятьдесят шагов.

Дерево ангпиту столь прочно и тяжело, что - всем ведомо - тонет в
воде.

И не только в воде рек, порожденных тающим ледником, но и в соленых,
вязких водах Океана.

Отделив стрелков, разместил он их за вершиной одного из холмов так,
что скрывал их гребень. И сказал: здесь ждите, пока скомандую я.

И еще сказал: начинайте разить на всю длину полета стрелы. Но при
этом будьте столь же метки, как если бы враг был от вас не дальше, чем
различим цвет глаз его.

Сумеете ли? - спросил.

И отвечено было ему, что сумеют.

Во вторую часть отряда - мечевые бойцы вошли. Из тех, что восемь
трехпальцевых досок разрубают, держа двуручный меч одной рукой. Это - о
силе сказано.

О быстроте же можно сказать: поставь такого с мечом на открытое место
и выведи против него троих лучников. И пусть пошлют в него свои стрелы
одновременно. И не будет другого исхода: две стрелы отобьет, от третьей
уклонится. Разве что такой исход: перерубит одну стрелу, а уклонится от
двух других.

Отобрав их, повел к невысокой гряде, где надлежало пройти Крагерам. И
сам встал в середину первого ряда. Нет, не встал, а лег. И отряд свой
положил на снег.

И сказал: лежите, пока не скомандую. Вам команда будет иная, чем тем,
кто залег на холме.

И нужды указывать вам, что делать, - нет. Пусть каждый делает то же,
что и я..."

А первые два отряда шли беззаботно, полагаясь на силу своих жезлов...
нет, автоматов. Перебрасывались шуточками, смеялись, не глядя по
сторонам...

И то сказать: к чему приглядываться? Открыта долина, ни спрятаться на
ней, ни залечь. Неровности - малы, и за ними тоже не укроешься.

Ну, не то что совсем не укроешься, - быть может, шагах в пятидесяти
тебя видно и не будет... Но - не ближе.

Если же кому-то хочется быть расстрелянным именно с пятидесяти шагов
- что ж, это его дело. Целиться так еще удобнее, чем, скажем, с
тысячешагового рубежа. А вплотную - все-таки не подойти.

Человек - не малая цель, в горного зяблика не превратится. Отряд -
тем более...

Большие холмы? Да, есть они. Но - по бокам долины. Вдалеке.

Вдалеке...

Должно быть, именно так думали Крагеры. По крайней мере, до того
момента, как по ним ударил сплошной ливень стрел.

"...И все сталось так, как и было задумано Стражем Границ.

Когда приблизились враги к поперечной гряде, трижды вскричал он,
коротко и пронзительно - так, как кричит горный жаворонок.

Это был сигнал для стрелков. Потому что не поют жаворонки, когда
земля укрыта снегом.

И встали стрелки, подняв свое оружие. Далеко было до Крагеров, лишь
немногим менее предела, на который посылает стрелу большой лук.

Сказал тогда младший из лучников:

- О, братья мои! Мыслимо ли - точно пустить стрелу в такую даль? Быть
может, в лошадь или быка попаду я - если будут стоять они на месте. Но не
могу я увидеть цвет глаз наступающих. И не по силам это смертному!

И ответил стоящий рядом с ним, старший по возрасту:

- Совета ли спрашивали у тебя? Либо твоего мнения, что по силам
смертному, что нет? Или и сам ты не знаешь, какого цвета глазная радужина
у твоих врагов? Черна она, словно провал бездонный, так как сквозь
глазницы их просвечивает нутро их души. Так делай же, что приказано!

И, ни слова более не сказав, натянул тетиву юноша. А разом с ним
взяли прицел все остальные.

И каждый из них различил цвет глаз того, в кого целился. Потому что
душа невидимо изливалась оттуда.

Когда же души нащупывают друг друга - нет между ними расстояния. И
уже нечто большее, чем сам человек, оценивает дальность, высоту, поправку
на ветер...

Да, не только человеческая рука натягивает гнутую палку. Не только
сплетенная из воловьих жил тетива вбирает в себя запас накопленной силы.

И не одна стрела летит в цель..."

Кто стрелял? Откуда?!

Те, кто успел вскинуть автоматы, открыли огонь наугад. Потом они
определили, на каком из холмов расположились стрелки. Но это им не
помогло. И даже не потому, что уже поздно было.

Расстояние было слишком уж велико не для пули - пуля-то, не будучи
живой, расстояний не выбирает - а для самих автоматчиков. Чтобы стрелять
на такую дистанцию - надо снайпером быть.

Да еще по едва различимым за гребнем мишеням. Да еще против солнца,
против его слепящих лучей...

Снайперов же - не хватало. По той же причине, что и осторожности не
хватило первым отрядам.

Слишком уж велика была вера Крагеров в собственную несокрушимость.
Мнилось им, что одно лишь нарушение Запрета само по себе даст им победу...

"Расстояние было большим, чем то, с которого пробивают доску ангпиту.
Да и доспехи ведь прочнее доски трехпальцевой...

Но не спасла наступающих удаленность, не спасла и броня. Свершилось
то, что предначертано.

Тех, кто не прикрыл лицо, стрелы били в лицо. Тех, кто прикрыл, -
поражали в глазную щель забрала. И не было промахов.

И не было раненых.

Через минуту же - не было первого из отрядов. Словно и не бывало
вовсе.

Лишь малая толика Крагеров уцелела - числом дюжины в четыре. Каждый
из них тоже пролил свою кровь. Поразили их стрелы в кисть правой руки - и
не держать им в ней больше жезл Запрета, за треххвостый цеп тоже не
схватиться.

Сделано это было не по недосмотру, а с умыслом..."

Стрела - даже на излете, даже идя по крутой дуге - сохраняет
достаточно силы, чтобы пронзить и мягкую плоть, и кости скелета. Главное -
суметь попасть...

Крагеры так и не поняли, как ухитрились это сделать их противники.
Хотя и очень стремились понять - чтобы овладеть подобной меткостью,
использовать ее во владении своим оружием Запрета.

Всегда Зайст защищался от них. Никогда им не приходилось защищаться
от других сыновей Зайста. Поэтому и не понимали они многого. Очень
многого.

И дивились их предводители, что нераскрытым остается для них секрет
предельной меткости.

И предельной силы.

И предельного - вернее, беспредельного, - мужества.

Потому дивились они, что неведомо им было, какая сила встает за
спиной человека, обороняющего свой дом и свою честь...

Пока что дело обстояло так.

Те, кто получил звенящую, трепещущую смерть в лицо - медленно оседали
наземь. Никто из них не успел почувствовать свою гибель.

Когда острие стрелы, пройдя сквозь череп, упруго звенит, ударяясь
изнутри о сталь назатыльника шлема, - смерть приходит раньше, чем боль...

Остальные же - раненые, обезоруженные - бежали. Нет, все-таки не
бежали: не таковы были Крагеры, чтобы спасать себя бегством.

Они были в полной уверенности, что просто перегруппировывают свои
ряды. Сейчас, вот сейчас они объединятся со вторым отрядом, который
следует за ними почти вплотную и уже изготовился к стрельбе...

Но, бросившись назад, они загородили обзор автоматчикам второго
отряда. Сбили им верный прицел.