Чтение 9–й страницы книги ~Тайна гремящей расщелины~

снова начало багроветь небо в том же самом месте. Багровое пятно разливалось
среди звезд, как отблеск далекого пожара. Но это не могло быть отблеском.
Светилось само небо, и сквозь красноватую вуаль продолжали мерцать звезды.

"Может, мне кажется?" - промелькнуло в голове Озерова.

Не отрывая взгляда от уже бледнеющего пятна, он принялся трясти Жамбала.
Монгол вскочил, как ужаленный.

- Смотри туда, - шепнул Озеров, указывая в темное небо.

Жамбал стремительно вскинул винчестер.

- Нет, нет, не стреляй. Только смотри. Видишь что-нибудь?

Жамбал вытаращил широко открытые глаза и растерянно озирался.

- Видишь что-нибудь на небе? - повторил Озеров, боясь оторвать взгляд от
почти исчезнувшего пятна.

- Звезда вижу... Много з-звезда, - заикаясь, проговорил Жамбал, с испугом
поглядывая то на небо, то на Озерова.

- Смотри еще! - приказал Озеров. - Сейчас оно появится снова. Жамбал
вскинул винчестер

- Нет. Только смотри, - сказал Озеров, беря у него из рук оружие.

Они долго стояли закинув головы, смотрели в черное небо. Красноватое
пятно больше не появлялось.

- Ватник надень, - прошептал Жамбал, глянув на Озерова - Мороз...

Аркадий вдруг почувствовал, что совсем окоченел. Торопливо засунул
негнущиеся руки в рукава ватника, набросил полушубок. Взгляда он не мог
отрывать от той части неба, где ярко блестел в темноте большой крест Лебедя.
Временами ему казалось, что небо снова начинает краснеть, но Жамбал уверял,
что ничего не видит. Багровое пятно больше не появилось.

"И все же это не была галлюцинация, - думал Озеров. - Я убежден, что
видел свечение неба над плато А вдруг это свечение и помехи в радиосвязи
вызваны одним источником?"

Мысленно ругнув себя, что не подумал об этом раньше, Озеров включил
радио. Ровный, звенящий треск донесся из наушников. В эфире ничего не
изменилось.

Восток уже розовел. Озеров чувствовал, что уснуть он теперь не в
состоянии. Необходимо было собраться с мыслями.

Вскинув за плечо винчестер, он быстро пошел по каменистому плато в
сторону светлеющего горизонта. Первые порывы утреннего ветра прилетели
откуда-то из бескрайних просторов Заалтайской Гоби, зашелестели пучками
сухой травы. Склон, по которому поднимался Озеров, закончился небольшим
уступом. Ниже тянулись темные волны спящих песков.

Озеров присел на карниз шероховатого песчаника, курил, думал.

Надо во что бы то ни стало проникнуть в глубь плато, осмотреть его
расщелины Он испытывал странное чувство, словно стоял на пороге открытия.
Остается сделать еще шаг, поднять завесу - и все станет ясно.

"Спокойно, спокойно, - сказал он себе. - Не дай понести воображению".

Яркий луч света скользнул среди темных песков, потом другой. Озеров
вскочил. Сердце его стремительно забилось. Прошло несколько секунд, прежде
чем он сообразил, что идут машины.

"Нервы сдают", - мелькнуло в голове.

Он принялся сигнализировать светом карманного фонаря. Фары машин светили
все ярче. Вскоре послышался натужный гуд моторов, с трудом прокладывающих
колею по сыпучим пескам.

Наконец первая машина доползла до подножия уступа и остановилась.

Озеров торопливо спустился вниз.

- Почему один среди пустыни? - было первым вопросом Тумова, когда он
выпрыгнул из кабины.

- Лагерь рядом Я пошел вам навстречу.

- А почему молчали? - заорал Тумов, так обнимая Аркадия, что у того
затрещали кости. - Я одну машину назад послал за вами к старому лагерю.

- Ваше радио работало? - быстро спросил Озеров, с трудом освобождаясь из
рук приятеля.

- А что ему сделается.

- Включите передатчик. Немедленно.

Радист выскочил из закрытого брезентом кузова, поставил на песок зеленый
ящичек, выдвинул антенну, начал крутить рукоятки настройки. Вскоре на его
лице появилось растерянное выражение.

- Ух, черт! - пробормотал он, поглядывая то на Озерова, то на Тумова, -
прямо барабанные трели.

- Так, - сказал Озеров. - Значит, только возле плато. Кажется, мы напали
на след, Игорь.

* * *

Лагерь поставили у горячего источника. Вскипающая пузырьками газа вода
проточила в скалах коридор с глубокими котлами и ваннами. Стенки ванн были
гладко отполированы быстрыми теплыми струями. Зеленоватый песок устилал дно.
Можно было подолгу лежать в удобных ваннах, под тенью зубчатых карнизов,
потягивая тепловатую воду, вкусом напоминающую нарзан.

- Пройдут годы, и здесь вырастет курорт; будут большие дома,
электричество и киоски с мороженым, - мечтательно говорил Батсур. -
Обязательно приеду сюда отдыхать.

- Пока это единственное место, ради которого стоило ехать в Гоби, -
ворчал Тумов, неторопливо раздеваясь возле одной из ванн.

Уже несколько дней экспедиция обследовала южную окраину вулканического
плато. Тумов, Озеров и Батсур лазали по глубоким расщелинам, поднимались на
плоские вершины, колесили в лабиринте зияющих трещин. Некоторые трещины были
наполовину засыпаны крупными кусками черных пористых базальтов, другие
уходили на большую глубину, тянулись на километры, перекрещивались,
ветвились, превращались в глубокие каньоны и зияющими расщелинами
открывались на краях плато. Одни легко можно было перешагнуть, ширина других
измерялась многими десятками метров.

Удалось осмотреть несколько ближайших вулканических конусов. Они также
были иссечены трещинами. Жерла были засыпаны обломками. Никаких признаков
выделения вулканических газов, никаких следов вулканического тепла не
удалось встретить на мертвом плоскогорье.

Казалось, что вулканическая деятельность угасла здесь давно, может быть
много тысячелетий назад. Геофизические приборы не отметили нигде повышенной
радиоактивности пород.

Единственно, что настораживало исследователей, это бесконечный треск в
наушниках радиоприемников. Он был слышен только в непосредственной близости
плато, почти исчезал на расстоянии 20-25 километров от него и достигал
максимума возле края базальтовых обрывов. Дальше в глубине плато его
интенсивность не возрастала. Словно сами базальты были источником каких-то
радиоволн, которые, вопреки законам физики, распространялись не во все
стороны, а направленным потоком уходили вверх. Впрочем, радисты твердили,
что треск в наушниках с каждым днем слабеет. Действительно, сквозь него уже
стали слышны радиопередачи Улан-Батора, Алма-Аты и Урумчи. Не появлялось
больше и ночное свечение неба над плато.

Из-за этого свечения Тумов даже немного повздорил с Озеровым. Выслушав
рассказ Аркадия, Тумов со свойственной ему уверенностью объявил, что пятна -
фантазия, что они померещились Озерову, и добавил, что у всех глаза
воспалены от солнца и постоянных ветров. Разгорелся спор: Аркадий, не
выдержав, назвал Игоря близоруким слоном, который не хочет видеть дальше
своего хобота. Тумов обиделся. Сутки они не разговаривали друг с другом, а
потом снова заговорили как ни в чем не бывало.

Озеров не спал еще две ночи, стараясь увидеть ночное свечение. Оно не
появилось, и Аркадий перестал о нем вспоминать.

Лежа в теплой воде, Тумов мечтательно говорил Батсуру, голова которого
торчала из соседней ванны:

- Еще пара деньков - и конец. Пора возвращаться. Скорей в Москву - и за
работу. Надо кончать диссертацию.

- Выходит, возвращаемся ни с чем, - вздохнул Батсур.

- Как? - удивился Тумов. - Ты открыл месторождение; Аркадий составил
прекрасную геологическую карту, я принимал нарзановые ванны; мистер Алоиз
Пигастер убедился, что ракетных и лучевых установок здесь нет и что его
спутник отправился ко всем чертям без нашего участия. Все прекрасно, как
Гоби издалека.

- А почему погиб спутник?

- От неисправности одного из десяти тысяч приборов.

- А энергетический разряд в районе Адж-Богдо?

- Простое замлетрясение. Они здесь не редки. Их следы видны на каждом
шагу.

- Но при нас не было.

- И хорошо, - заметил Тумов, поглядывая на нависающие карнизы.

- Однако многое остается загадочным; например, этот треск в наушниках.

- Над этим пусть ломают головы радиотехники.

- Нет, Игорь Николаевич; по-моему, это дело геологов и геофизиков.

- Уже заразился от Аркадия, - усмехнулся Тумов. - Он тоже хочет объяснить
все, что попадается на глаза, забывая о границах своей науки.

- У науки нет границ, - возразил Батсур.

- Не лови на слове, дружище, - махнул рукой Тумов. - Перечитай лучше
"Гамлета". Там Горацио говорит по этому поводу неглупые слова принцу.

- Вы, вероятно, имеете в виду слова принца, обращенные к Горацио: "Есть
многое, мой друг Горацио, что еще не снилось нашим мудрецам"? Однако мы
живем на семьсот лет позже...

Тумов засопел.

- Победил, но не убедил, - пробормотал он, вылезая из ванны и закутываясь
в мохнатую простыню. - Чтобы ты не подумал, будто я окончательно оглупел в
этой Гоби, - продолжал он, усаживаясь на камне, - скажу тебе по секрету, что
все так называемые загадки Адж-Богдо объясняются очень просто. Черное
базальтовое плато поглощает огромное количество лучистой солнечной энергии.
Оно стало своеобразным конденсатором такой энергии. Это сложный и пока почти