Грязные Лужи. Приодели ходоков победнее - лапти-шмапти, онучи-вонючи,
рваные зипуны да треухи, пришли через всю страну в субботу утром к
Спасской башне Кремля, глядят и видят: на макушке заместо двуглавого орла
звезда о пяти рогах красным огнем горит. Слышат: куранты "Интернационал"
бьют: "Вставай, мол, проклятый! Подъем! На субботник пора!" Кремлевские
курсанты, как заводные куклы, по площади маршируют с винтовками со
штыками, ноги выше крыши задирают, как при Николае Палкине (крутой был
царюга, а вишь, допомогал Пушкину стихи писать: "Бориса Годунова", -
говорит, - ты мне, Пушкин, подправь к понедельнику. Вот тут и тут... И
концовку переделай. Что это у тебя "веселится и ликует весь народ"? С чего
бы это ему веселиться? Народ пусть безмолвствует. Понял, да?"
мостовой отмывают после гражданской войны. Субботник полным ходом идет...
В общем, записались ходоки у шофера Гулько Макара Егорьевича, который на
часах стоял в столь ранний час, на прием к экономисту Н.Ильину.
прешь, дурак?"
звезду.
из-за письменного стола, где диктует Нессе Армаггедон "Очередные задачи
Совместной Власти", и очень любезно спрашивает:
принесут, будем чай пить.
Если едет куда-нибудь на фронт - за ним чайник везут в бронепоезде.
мягкие кресла с крахмальными наволочками. Придворный кремлевский художник
Бродский уже тут как тут со своей палитрой - краски размешивает, полотно
на подрамник натягивает. А Неська Армаггедон, подружка экономиста
Н.Ильина, вносит чайник с кипятком, а чайник не простой - со свистком.
Чайник кипит - свисток свистит!
всю жизнь и сидели в креслах. Опять переглядываются: чудно, за людей их
здесь принимают, что ли? Да еще расспрашивают:
непечатном кризисе каково ваше мнение? Говорите правду, не бойтесь.
страшненькая. Чай в блюдцах разносит, с баранками, в мужской разговор не
встреет, свое место знает. Потеряли ходоки бдительность, стали резать
правду-матку в глаза:
иначе.
очередной виток спирали гонки вооружений?
- Дайте я скажу.
Н.Ильин.
народ хужее, чем при Чудище Лаяйющем. Спасу нет от твоего чудесного
Нацмена. Ух и грозный Нацмен, хуже Демона Революции! Всех достал!
Продразверсткой заел, в колхозы загнал, пятилеткой в четыре года забодал.
Национальный вопрос на ребро поставил и укатал, как асфальтный каток.
Совсем ухайдокал христианское население. А ты, видать, добрый и ничево о
том не знаешь. И бабенка твоя ничево, с библейской фамилией. Не еврейка
ли, случайно?.. Ну да ничево. А ты сам, случайно, не тово... А хоть бы и
так - ничаво. Ты - экономист, она - экономка. Естество требует. Ничаво.
Шведы нами володели, да не выволодели. Татары правили, да не выправили.
Поляки руководили, да не выруководили. Немцы царевали, да не выцаревали.
Властвуй над нами, лобастый. Твоя взяла, твой черед пришел. Будешь у нас
за Стеньку Разина, вождем мирового пролетариата и беднейшего христианства.
Как же без Стеньки?.. Но так, чтобы без дураков! Чтоб земля - христианам,
фабрики - рабочим, а дворцы - хижинам, как обещал. И чтоб лампочка Ильича
в каждой хате, чтоб ночью "Правду" читать. А за это будут тебе от нас
всякие льготы. Мы тебя поить и кормить будем, и экономку твою, и шофера
твоего, и всех твоих совместителей поить и кормить будем. Хлеб, масло,
мясо и яйца - предоставим по списку. А уж чай - сам покупай в Китае.
Договорились?
Комитет в разумной потребности, - совсем расщедринились ходоки. - По
рукам?
запретили!" - распили с ним ходоки по стакану вонючей буряковки, заели
хлебом с салом, и художника Бродского угостили, и Нессю Армаггедон по
спине похлопали. Проводила она ходоков до порога, фыркнула им в след, как
кобыла, а опьяневший Кремлевский Мечтатель вызвал на ковер Чудесного
Нацмена, чтобы задать ему перцу.
Н.Ильин.
Лужи переименуем в Красные. А штатному палачу передайте: ходоков этих, не
медля ни минутки, привести в общему знаменателю и захоронить в кремлевской
стене за нарушение запрещения самогоноварения. Все имущество -
экспроприировать. Никакие они не ходоки, а мироеды-кровососы. Чем больше
мы расстреляем этой публики, тем лучше для этой публики. А я пойду на
субботник бревна таскать.
Аверьяныч, староста Красных Луж, выйти из Боровицких ворот, как были
приведены кремлевскими курсантами к общему знаменателю у кремлевской стены
вместе с подвернувшимся под руку штатным палачом Леонардом Андреевым.
Родного дядюшку Соцреализма шлепнули за то, что тот опять напился и
распустил сопли:
расстреливать живых людей, душа не позволяет! Даешь электрический стул!
Душа требует гуманизации смертной казни!
понимавший язык межнационального общения. - Если требует, значит, получай.
Сам напросился.
ходоковской вонючей буряковки, то ли от тягания бревна на всесоюзном
субботнике, то ли еще от чего. Рвота, понос, конечности отнимаются, даже
чифир не помогает. Шофер Гулько Макар Егорьевич с ног сбился гонять в
автомобиле в аптеку за лекарствами.
отправился с личным шофером Гулько Макаром Егорьевичем в автомобиле на
остров Капри к Максимильяну Горькину подлечиться на этом средиземноморском
курорте. Приплыл он, значит, на Капри и начал вроде бы выздоравливать, но
черт его дернул сыграть партию в шахматы с другом Горькина, французским
гуманистом Ролен Романом. Зевнул экономист детский мат в три хода, и стало
ему совсем нехорошо, хотя в шахматы он играл неплохо. Пришла, значит,
пора, и медицина умыла руки. Собрался экономист Н.Ильин помирать. С
вещами, значит, на выход.
кожаный чемоданчик с двойным дном, тайну которого псы-сатрапы так и не
раскрыли. Да и как раскроешь: сверху там бельишко, электробритва, мыло и
Никитин Юрий
Сертаков Виталий
Мичурин Артем
Березин Федор
Прозоров Александр
Шилова Юлия