покрывшиеся мхом, да и ставшие уже словно частью самого дуба.
словно возвещая:
гостями!"
были беспородные, но была среди них и овчарка, и два пуделя, и упомянутый
уже дог.
изумлении разглядывая котенка. А Томас, бесстрашно задрал хвост трубою, и, в
свою очередь, разглядывал их.
котенку, вильнули возле него хвостами - что ж - дело было решено - раз так
того хотели повелители, котенок был гостем принят в лесную стаю.
Король же, радушно, словно бы в извинение за грубость дога, сам вызвался
показать Джою и котенку свое маленькое королевство и угостить их.
большое дупло - в этой древесной пещерке лежала сухая трава, а так же -
дремал старенький пес.
основательная лестница вела под углом и собаки легко могли подниматься. На
подстиле дремали, а также кувыркались щенки - следила за ними колли, которой
- нацепи на нос очки - выйдет старушка-воспитательница. Щенята радостно
повизгивали, а когда увидели такую диковинную игрушку, как котенок, пришли в
такой восторг, что залили всю поляну своим визгом.
под тенью павшего ствола, крылся вход в пещерку. У входа лежал, свернувшись
клубком, бульдог - увидев своего повелителя, он отошел в сторону да и
выпучил глазищи на Томаса...
портились по несколько дней - как раз на сколько был рассчитан этот запас
предназначенный для щенков, и немощных псов.
тельце какой-то птахи.
не знали, как отблагодарить короля - Джой усиленно вилял хвостом, ну а
Томас, потягиваясь, мурлыкал...
угостить своих гостей. А тушки, которые он им выделил были самые свежие.
Желудок Томаса, хоть и в первый раз, спокойно принял сырое мясо. А вот
желудок Джоя взбунтовался!
хвост, теперь сник, а сам он стоял, глядел своими печальными глазами и
тяжело дышал.
которые могли за ним позаботится... Он, все же, вышел из пещерки, но тут, к
великому сожалению короля, заскулил, и не мог уже дальше никуда идти.
тебя излечим, и ты привыкнешь к нашей пище!"
кажется, остался прежним... Снаружи то все покрылось коркой боли, а внутри
то - внутри погребенный под этой коркой, словно в темнице - прежний я, Дима.
и, вообще, зачем она...
этой ненавидящей нас горной стране. Целый день беготня среди развалин -
кругом трескотня выстрелов - сколько трупов с сожженными лицами - плачь
голодных детей из подвалов. Но самое страшное: страшнее трупов, страшнее,
даже детского плача - это лица людей которые меня окружают. Это же мертвые
лица! Меня окружают мертвые безумцы! Они сосредоточенны до крови из носа, но
внутри то у них происходит постоянный надлом.
чем на эти растворившиеся в войне лица...
весна моя ясная, светлая?! Как же, каждый день, в аду вспоминаю я то
мгновенье, когда видел тебя... Так и Дьявол, этот несчастный, в бессчетных
тысячелетиях, в смертной муке вспоминает те дни, когда был он еще могучим
ангелом и видел небо; и как и ему - воспоминания дают силу не умирать духу,
подниматься выше этот грязи! Болота, темного облака, топи... О, любимая,
останься со мною, не меркни! Прошу! А я, ведь, даже и не знаю твоего
имени... Но я знаю тебя лучшего кого бы то ни было во всем мире. В одном
мгновенье - вечность. Я пробыл с тобой вечность! Господи, не дай мне сойти с
ума! Вырваться - как же жажду вырваться из смерти туда - в жизнь...
полуразрушенном доме - на улице этот адский свинцовый стрекот - кто-то вопит
- пахнет кровью - воздух упругий, гневливый - грудь давит... Еще один
разрыв... Кажется, меня зовут - нет не меня - кого-то другого.
последним... Быстрее, быстрее вырвать эти строки:
со двора налетела целая волна отчаянных воплей, ворох взрывов, безумная
трескотня пулеметов...
знание того, что надо делать и, затаенный до поры до времени, ужас от
непонимания, что это его окружает, и что за безумие, и по какой причине он
творит.
НЕДОЗВОЛИМОГО, заорал он на Диму:
Встать!
дальше...
Времени нет! Нас окружают!..
автомат отбросил, подхватил смятую тетрадь - отполз в густую тень под
рухнувшим перекрытием, забился там в самый темный угол - и, едва видя пред
собою лист, продолжил писать дрожащей рукою, и писал он теперь не шифром, но
обычным русским языком:
Трусость? Что я задумал - называют дезертирством. Не хочу оправдываться...
Да, черт, оправдываться не хочу! Хочу крикнуть во весь голос! Нам всем надо
уйти отсюда...