порядок. И вот такая, казалось бы, твердь зашаталась. Для Спиридона
Меркулова их уход не был неожиданностью. Крупные провалы и неудачи в России
не могли сойти благополучно для японского правительства. Крах. Новый
токийский кабинет во главе с адмиралом Като поспешил заявить об изменении
дальневосточной политики. Назначена конференция с Дальневосточной
республикой. Ниже этого нельзя пасть.
Трудные времена наступили. Выворачивайся как умеешь. С одной стороны,
японцы, с другой - вечно голодные солдаты и офицеры российского воинства.
Двадцать пять тысяч ртов. И для себя кое-что надо отложить, иначе какой тут
смысл рисковать башкой!
подносом. Традиция. На подносе стаканы с крепким чаем и тарелочка с
ломтиками лимона. Матово светятся тяжелые серебряные подстаканники.
Послышались знакомые звуки: тоненький звон ложечек о стекло. Спиридон
Денисович, прижав ложкой желтое колесико лимона, тоже сделал несколько
глотков. Это его освежило.
закрылась резная массивная дверь. Меркулов видел, как опустилась и снова
стала на прежнее место ярко начищенная медная ручка.
иностранных дел Брайковского. Все его предположения - гадание на кофейной
гуще, а ведь любит поговорить... Потом выступил финансист, человек верткий,
оборотливый. Вот слышатся раскаты могучего голоса брата Николая. Он недавно
еще плавал капитаном на амурском пароходе. А теперь крупный промышленник и
военно-морской министр. Спиридону Денисовичу и сейчас слышалась в его голосе
властная капитанская команда: "Отдай концы!" Но сознанием Меркулова все
больше и больше овладевал другая мысль. Вчера он конфиденциально беседовал с
одним японским коммерсантом, господином Ямаги, которого знал преотлично: оба
неплохо погрели руки на торговых сделках. На этот раз японец вел себя
немного странно. Он несколько раз предупредил, что все сказанное им - только
его мнение. Этим он лишь насторожил Меркулова и убедил в обратном. Он понял
намеки. Больше, чем намеки... Выходит, дело так: японцы могли бы задержаться
в Приморье, но только при одном условии. Для всего мира, и прежде всего для
американцев, должно быть ясно, что японцы необходимы для русского Востока. А
для этого... То, что сказал дальше Ямаги, даже для привычного на всякое
Меркулова казалось страшноватым. Международная авантюра с далеко идущими
последствиями...
вкрадчивый хрипловатый голос, - неожиданность. Большая тайна... Когда японцы
будут грузиться на пароходы, надо сделать беспорядок, большой беспорядок...
Несколько хунхузских банд... Вы понимаете меня, господин Меркулов: хунхузов
тоже надо сделать. О-о, это очень просто: деньги и оружие. Моя фирма может
помочь в этом. Но это мое мнение, лично мое. Не забывайте этого, господин
Меркулов... Хунхузы будут резать людей, грабить магазины. Хунхузы будут
кричать: "Приморье принадлежит китайцам!" Население очень недовольно, люди
скажут: "Японцы, оставайтесь. Без японцев совсем-совсем плохо. Пожалуйста,
японцы, оставайтесь!" Вы пошлете отличную депутацию. Она будет просить
японского главнокомандующего... И тогда японцы останутся. - Глаза господина
Ямаги сверкали. - Японец не отдаст русскую землю китайцам. Через три дня
японский главнокомандующий сделает порядок. Он повесит хунхузов на фонари. А
потом японцы сделают настоящее русское правительство. Скоро, очень скоро,
через двадцать пять лет. А пока временное правительство будете возглавлять
вы, господин Меркулов... Это мое личное мнение. Не забудьте об этом... И еще
в правительстве будет господин Семенов, главнокомандующий всех вооруженных
сил и походный атаман казаков русского Восточного побережья".
подобрать. Вряд ли мы могли бы договориться с атаманом". "Господин Семенов
вас будет очень, очень любить, - сказал японец, будто прочитал мысли
собеседника. - Надо подумать, господин Меркулов, очень подумать, - обнажив
длинные зубы, внушал он. - О-о, мы еще увидимся с вами!"
статью какого-нибудь ученого о правах китайцев на Приморье. Даже... русского
ученого. Это же не будет официальной точкой зрения. Мы напечатаем эту статью
в Харбине в китайских и русских газетах накануне хунхузских беспорядков. Да,
да, статью известного русского ученого", - подчеркнул японец.
Кому из своих можно довериться в таком деликатном деле?
такого знаю. Черт возьми, как я мог забыть такую фигуру, как Силантьев!
Завтра же вызову, а может быть, и сам к нему съезжу".
насчет железной дороги. Половина членов совета высказалась против продажи, -
шептал он, изобразив на лице улыбку. - Ты слышал, как Андросов прошелся по
твоей персоне?
встал и, держа руку на спинке стула, начал речь. Меркулов призывал к
единству всех группировок.
мебель в комнатах, - надо гасить огонь. Ну, а деньги... Деньги лежат всюду,
надо только уметь их взять. От того, что дорога будет принадлежать японцам,
ничего не изменится: мы, так же как и раньше, сможем ею пользоваться. Больше
того, перевозки обойдутся нам дешевле... Временное приамурское правительство
находит, - закончил Меркулов, - что японские войска в Приморье принесли краю
только пользу, сохранив его от окончательного разорения. Дальнейшее
пребывание японских войск во Владивостоке и Приамурье не может встретить ни
малейших возражений со стороны нашего правительства. - Спиридон Денисович
знал, что японскому командованию будет известно каждое сказанное здесь
слово. - Вчера я причастился. Сегодня опять чувствую себя бодрым. Да поможет
нам бог, - были последние слова правителя.
что другого выхода нет. Надеяться на собственные силы не приходилось. Все
молили в душе, чтобы японцы остались. Только в этом "приамурское
правительство" видело свое спасение.
"Слово" Серафим Ивашкин. Как он сюда попал и где прятался от членов совета,
было непонятно. Заседание управляющих ведомствами секретное. В дверях
репортер разминулся с чистеньким румяным старичком в соломенной шляпе
канотье и лаковых щегольских сапожках. Швейцар пропустил "соломенную шляпу"
без обычных расспросов, раскланявшись, как с хорошим знакомым.
лестницы. Среди них несколько генералов и адмиралов, сверкающих золотом, его
преосвященство. В предвкушении обильного ужина с изысканными винами - за
счет Меркуловых - их лица оживились. Неприятности остались в зале заседания
на донышках чайных стаканов. Слышались громкие голоса, шутки, смех.
сверкают бриллианты. Сегодня они праздновали победу: главнокомандующему
генералу Верж-бицкому, их главному врагу, пришлось уйти в отставку. Потому и
ужин для всего состава правительства.
финансовым ведомством, бледного сутулого человека, и что-то договаривая ему
в самое ухо.
на середине лестницы и скромно прижался к стене, уступая дорогу членам
совета.
финансов и остановился возле румяного старичка. - Все ли благополучно?..
Простите, господа, - обернулся он к коллегам, - я задержусь, начинайте без
меня. Николай, будь за хозяина.
председателя правительства.
надежный помощник в тайных делах. Правитель мог с ним не стесняться.
Пожалуй, это был единственный человек, с которым он был вполне откровенен.
воротничок, покрутил головой.
поудобнее.
увидишь!
выше поднимись - свой дом не найдешь... Ну, что решили, кому передаешь
власть?
Меркулов, раскуривая сигару. - А поначалу, когда приехал, сразу приказ:
"Председатель Временного приамурского правительства генерал-лейтенант
Дитерихс прибыл сего числа во Владивосток". Ишь ты, шустрый!.. Пришлось
побороться.
по существу, он уничтожил Народное собрание, а оно-то и привело его к жизни.
В интервью, напечатанном в газете "Слово", генерал сбивчиво объяснил свое
кредо. Народное собрание, сказал он, свергая Меркуловых, встало на мятежный
путь. Значит, новое правительство избрано незаконным порядком, а с этим он,
Дитерихс, никак примириться не может.
толпу: "Довольно нам революций!", "Я никогда не встану на революционный
путь!" Для него даже это Народное собрание, где не было ни одного