рассыльного в форме, дал на чай и закрыл за ним дверь.
кто-нибудь придет сюда?
Я еду домой к папаше.
железяку, лицо у вас стало странное и я испугалась. Никогда прежде я не
замечала, чтобы люди так сразу менялись. Потому я перерешила. Вы не
станете помогать моему Джонни. Вы постараетесь упрятать его в тюрягу.
убеждать Дарелл.
она все забыла? По-видимому, да. Воспользовавшись минутным
замешательством, он вскрыл коробку и одно за другим продемонстрировал два
платья, нейлоновое белье, чулки, шерстяной костюм и под конец пару красных
туфель. Вот они-то, туфли, и решили исход дела. Как будто Сайдони, даже не
повидав девушку, угадала ее вкус. От восторга Плежер сложила губы
кружочком, с воплем схватила в охапку все вещи и, пританцовывая голышом,
понеслась в ванную одевтаься.
кофе бурбона.
Несмотря на три года, проведенные в эмиграции, Генерал настаивал на
соблюдении испанского обычая. Карлотта не возражала против поздней
трапезы. Скорее солидаризировалась с ним в соблюдении ископон веков
заведенного порядка.
приличном подпитии, рассматривал в собственном кабинете военные карты,
схему, расчеты, витая в винных парах и грезах. Профессор Хуан Перес
пребывал в нервном расстройстве, по каковому поводу давно закрылся в своей
мансардной комнате. В доме было тихо. На улицы Нью-Йорка ложились легкие
снежинки и, едва достигнув асфальта, таявли, отчего на тротуарах и
мостовых было слякотно.
тебе не следует быть здесь в этом время.
успехе.
черными волосиками, а из-под манжет выбивались густые, жесткие завитки.
Одним словом, грубыми, даже варварскими выглядели эти руки на матовой
белизне ее кожи.
одеваться.
выдерживает его самодовольного присутствия и постепенно мутнеет. Из глубин
памяти выплыл давым-давно виденный портрет средневекового венецианского
купца с черными волосами, вьющимися крытыми барашками и глазами
заговорщика - свидетелями сардонической мудрости и человеческой слабости.
Она немного побаивалась Хустино в связи с его прошлым. Глава тайной
полиции при Генерале, когда тот был у власти на родине, Хустино чего
натворил, не гнушался изуверских методов и испытывал при этом чисто
физическое наслаждение. Но она в себе уверена - сумеет с ним справиться,
хотя, вероятно, не так быстро, как с Джонни. Придет время и Хустино
подчинится, будет с благоволением целовать следы ее ног, будет с радостью
ползать на брюхе, как паршивый пес, лишь бы его не гнали.
выдавала заветые мысли. Наклонившись к зеркалу, придирчиво осмотрела себя.
Изысканная кастилькая утонченность в очертаниях щек, рта, подбородка.
Густо-рыжие, как бы придымленные волосы, словно отблески далекого костра в
ночную пору. И глаза - прекрасные, темно-серы, проницательные и вместе с
тем отрешенные. Она накрасила губы и прикоснулась пуховкой к щекам.
как будто не замечая цепкого взгляда Хустино. Затем надела чулки,
золотистые туфли, на левом запястье застегнула массивный браслет с
неограненными натуральными камнями и выбрала длинные золотые серьги в духе
индейцев майа. Еще раз глянув в зеркало и не найдя никаких изъянов, встала
и пошла в другой конец комнаты за вечерним платьем. Движения были полны
той грации, от которой - нет никаких сомнений! - у Хустино пересыхало во
рту и вздувалась штанина.
крутых бедрах.
декорировавшем одну из стен спальни.
непредвиденное.
собирались убить его в горах, как только удостоверимся в наличии груза. Не
в состоянии логически домыслить очевидное - он нам отныне не нужен, более
того - представляет опасность, как грубая помарка в нашем гроссбухе.
Карлотта.
возможно, казнили? Никогда! По крайней мере не сунется к властям, пока не
попытается поговорить с тобой.
свойственно, такой уж он тип. Захочется ообсудить случившееся. Извиниться
за то, что причинит тебе горе, если вдруг осознает, что не сможет больше
жить с таким бременем на душе. Или попытается все разложить по полочкам и
найти себе оправдание. Обязательно вернется сюда, а мы его спокойно
уберем.
действительно прав и все обстоит именно так.
Корнев Павел
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Перумов Ник
Белов Вольф
Шилова Юлия