услышал как бы звон колокольчика, напомнившего мне, что где-то неподалеку
стоит костлявая с косой, быть может, готовясь нанести очередной удар. Зная,
что оба наблюдают за мной, я вздохнул. - Но это одни лишь предположения.
Надо позаботиться о бедняге Антонио.
Выписать свидетельство о смерти. Попросить мистера Смита, чтобы распорядился
насчет похорон.
капитана?
этом.
объятиях Вакха.
направился к себе в каюту. Но не затем, чтобы составить свидетельство о
смерти. Как я уже сообщил Гуэну, я захватил с собой медицинскую библиотечку.
Причем вполне приличную. Отобрал несколько книг, в их числе была "Судебная
юриспруденция и токсикология" Глейстерса (9-е издание, Эдинбург, 1950),
"Справочник по судебной фармакологии" Дюара (Лондон, 1946) и "Судебная
медицина и токсикология" Гонзалеса, Ванса и Хелперна, по-моему, изданная до
войны. Я стал просматривать указатели и минут через пять обнаружил то, что
искал.
Ядовитое растение из семейства лютиковых. Известен также под названием
"борец сборный" и "борец крючковатый". Фарм. Aconitum napellus. Это
растение, как и аконитин, представляющий собой алкалоид, добываемый из
цветов, листьев и корней А., считается самым смертельным ядом из всех
известных ядов: доза не свыше 0,004 г смертельна для человека. Аконит и его
алкалоид вызывают жжение, имеют раздражающее и анестезирующее действие.
Затем, особенно при увеличении дозы, вызывают сильную рвоту, сопровождаемую
параличом двигательного аппарата, поражением нервной системы, резким
снижением артериального давления, ослаблением сердечной деятельности, после
чего наступает летальный исход.
более быстрой. Для промывания желудка взять 12 г танина, развести в 9 литрах
теплой воды, затем, взяв 1,2 г танина, развести в 180 мл тепловатой воды.
После этого промыть желудок водой со взвесью угля. Применять средства,
стимулирующие сердечную и двигательную деятельность, искусственное дыхание и
кислородную терапию.
Глава 3
заняты иным: до меня вдруг дошло, что с "Морнинг роуз" творится неладное.
Судно по-прежнему имело ход, допотопные машины его работали все так же
надежно, но характер качки изменился, размах сильно увеличился.
поднялся по трапу и, миновав салон, очутился на верхней палубе. Было темно,
но по силе штормового ветра и клочьям пены, срываемой с гребней, я понял,
что волнение достигло исключительной силы. Я отпрянул, вовремя ухватился за
поручни при виде черной и жуткой стены воды, взвившейся метра на три над
моей головой. Пришла она с левого борта. Я был уверен, что на переднюю
палубу рухнут сотни тонн воды. Но этого не произошло: траулер повалился на
правый борт под углом без малого сорок градусов, и сила удара пришлась на
оголившийся бакборт. Послышался оглушительный грохот, траулер задрожал всем
корпусом, кипящая вода забурлила в шпигатах, выливаясь назад в море. Судно
повалилось на противоположный борт. Ничего в этом страшного не было:
арктические траулеры достаточно надежны. Но причина для беспокойства, вернее
отчаянной тревоги, была; та гигантская волна сбила судно с курса градусов на
двадцать, однако никто даже не пытался вернуть корабль на нужный румб.
Другая волна, поменьше, сбила траулер еще градусов на пять к востоку. Я
кинулся к трапу на мостик.
кого-то налетел. На сей раз мы сшиблись сильнее. По восклицанию и каким-то
иным признакам я понял, что и на этот раз передо мной то же лицо.
на ступеньку трапа, но в эту минуту Мэри Стюарт схватила меня обеими руками
за предплечье.
настолько громче, чтобы заглушить пронзительный вой ветра в такелаже.
Разумеется, девушка поняла: что-то произошло, недаром доктор носится по
судну как угорелый.
пытается удержать судно на курсе.
кувшин горячей воды, чтобы можно было пить не обжигаясь, кружку и соль.
Очень много соли.
секунды спустя я оказался в рулевой рубке. При тусклом свете с трудом
разглядел силуэт человека, упавшего грудью на стол для прокладки. Второй
сидел выпрямившись у штурвала. Мне понадобилось целых пятнадцать секунд,
чтобы найти панель приборов, и всего две, чтобы отыскать реостат и повернуть
ручку до отказа. Вспыхнувший яркий свет заставил меня зажмуриться.
боку, второй сидел. Оба опустили головы, обхватив колени сцепленными руками.
Ни тот, ни другой не издавали ни звука, возможно, они не испытывали боли,
возможно также, что у них были парализованы голосовые связки.
ценна, как и жизнь другого, я все-таки отдавал себе отчет в том, что
необходимо думать об общем благе: если судну предстоит трепка, то без Смита
нам не обойтись.
указывалось, что умственные способности отравившегося сохраняются до конца.
Неужели это конец? Яд вызывает паралич двигательного аппарата, отмечалось в
статье, а паралич был налицо. Второй признак - паралич органов чувств,
потому-то ни один из больных не кричал от боли; должно быть, оба давно
перестали звать на помощь, ничего уже не ощущая. Я заметил два почти пустых
металлических судка, валявшихся на полу. Можно было предположить, что оба
агонизируют, если бы не одно обстоятельство: следов рвоты, о которой
указывалось в статье, не было. Как я жалел, что не изучал в свое время
отравления - их причины, следствия, действия ядов, симптомы, характерные и
нехарактерные.
всего того, что я просил, она принесла еще и ложку.
активированного угля, с этим дело обстоит хуже. Единственная надежда на
быстродействующее и эффективное средство. Старик профессор в медицинском
колледже предпочитал квасцы и сульфат цинка, по моему же убеждению, нет
ничего лучше хлористого натрия - обыкновенной поваренной соли. Очень
хотелось верить, что аконитин не успел в достаточной степени проникнуть в
кровь. Я приподнял Смита, чтобы он занял сидячее положение, но тут в рулевую
рубку ворвался темноволосый моряк. Несмотря на стужу, он был в одной лишь
вязаной фуфайке и джинсах. Это был Аллисон, старший рулевой, телосложением
похожий на Смита.
управляется...
покидает их даже во сне. Торопливо подойдя к штурманскому столу, рулевой
посмотрел на картушку компаса.
помогите.
размешивать содержимое жестяной кружки, Мэри с недоумением посмотрела на
нас.
бросим его за борт.
а не в рубке. Как на вкус ваше лекарство?
прислонили его к ограждению. Парусиновый обвес плохо защищал от ветра. Глаза
у штурмана были открыты. Похоже, он соображал, что вокруг него происходит. Я
поднес кружку к его губам, но соленый раствор потек по подбородку. Откинув
голову Смита назад, я влил ему в рот соленую воду. Очевидно, чувства у него
еще не атрофировались окончательно: он скорчил гримасу. Адамово яблоко
начало двигаться. Я наклонил кружку еще больше, на этот раз он выпил все
содержимое. Спустя каких-нибудь десять секунд его начало рвать. Несмотря на
Конюшевский Владислав
Флинт Эрик
Ковальчук Вера
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Махров Алексей