Чтение 9–й страницы книги ~Следы на снегу~

сказал вполголоса:

- Хорошо... Очень хорошо... - И в голове сразу стало как-то светлее.

Он стоял и наблюдал, как легкий, теплый, насыщенный духотой воздух
вытекает поверху через форточку наружу, а свежий, холодный и тяжелый,
быстро вливается в комнату, оседает и уже приятно холодит ноги, руки,
грудь.

- Ну, кажется, хватит, - сказал Шелестов, захлопнул форточку,
бесшумно прошелся по комнате несколько раз, сел опять за стол и поднес
руку к воспаленным от бессонницы глазам.

Он постарался еще раз собраться с мыслями, самым придирчивым образом
проверил собственные действия и вдруг даже приподнялся от новой,
совершенно новой мысли, пришедшей в голову: почему у инженера Кочнева не
оказалось вовсе денег? Не мог же он обходиться без денег, будучи в
командировке? А если у него были деньги, то куда они могли деваться?

- Почему я не обратил на это внимания ранее? - задал себе вопрос
майор. - Как я мог допустить такую сплошность?

Он быстро уложил документы в полевую сумку, с которой не расставался
даже во время сна, кладя ее под подушку, и стал одеваться. Натянул на себя
гимнастерку, опоясался ремнем, поправил кобуру с пистолетом, закрепил
полевую сумку, надел дошку и меховую шапку. Посмотрел на часы и покачал
головой:

- Рано еще, но ничего не попишешь, дело не ждет.

Он осторожно, стараясь не производить шума и не разбудить отдыхающих
друзей, открыл дверь и вышел.

Мороз обжег до того, что сразу выдавил из глаз слезы.

На востоке едва-едва заметно отбелился краешек неба и бледно-розовыми
бликами обозначил покрытые коркой льда окошки домов.

Шелестов закрыл нижнюю часть лица теплым шерстяным шарфом, сжал
плотно губы и зашагал к квартире заместителя директора рудника. Тот,
конечно, спал и никак не ожидал такого раннего визита.

- Мне нужно побеседовать с комендантом поселка и с кем-либо из
работников финансовой части рудника. И чем скорее, тем лучше, - объяснил
свое появление Шелестов.

- Это не составит никаких трудностей, - заверил Винокуров, -
бухгалтер живет рядом со мной, за стеной. Человек он одинокий, и к нему
можно зайти сейчас, а коменданта Белолюбского не более как через
час-полтора вы сможете увидеть в моем кабинете.

Шелестов извинился и оставил Винокурова...

Из беседы с бухгалтером он выяснил следующее: накануне своей смерти
инженер Кочнев имел при себе всего лишь пятьсот рублей, которые он получил
по своей просьбе, в виде аванса, в рудничной кассе. У него, правда, были
два аккредитива на две тысячи рублей, но обменять их на деньги Кочнев мог
лишь в Якутске. Пятьсот рублей Кочнев получил около шести вечера,
последнего вечера перед смертью.

Шелестов навел справки в промтоварном и продовольственном магазинах
рудничного поселка, в надежде выяснить, не издержал ли эти деньги Кочнев
на приобретение чего-либо необходимого, но оказалось, что он даже не
заходил в магазины.

Последнее обстоятельство окончательно озадачило майора.

"Неужели поводом к убийству инженера послужили эти несчастные пятьсот
рублей? Неужели я столкнулся и в самом деле с обычным уголовным
преступлением? - рассуждал майор. - Странное происшествие, очень
странное..."

Шелестов уже хотел пройти в контору, чтобы повидаться с комендантом
Белолюбским, но передумал и решил вначале заглянуть на квартиру. Надо было
выпить хотя бы крепкого чая.

Под ногами майора звонко похрустывал снег. Хорошо проторенная тропка
довела до самой квартиры. Войдя в нее, Шелестов застал одну радистку
Эверстову. Сидя у окна, она заплетала косы и, увидев майора, встала.

- Доброе утро, Надюша! - приветствовал ее майор.

- Что же это такое, Роман Лукич?! Вы совсем не спали и не кушали
ничего, - вместо ответа на приветствие сказала Эверстова.

- А чай есть? - вопросом на вопрос ответил майор.

Эверстова быстро подошла к столу, на котором стоял медный самовар с
помятыми боками, и, приложив к нему ладони, быстро отдернула их и потерла
одну о другую.

- Еще совсем горячий. Садитесь, Роман Лукич, - и Эверстова взяла
заварной чайник.

Шелестов сбросил с себя доху и сел за стол.

- А где товарищи?

- Пошли к самолету.

Майор с большим наслаждением выпил две кружки крепкого чая, съел
несколько кусков калача и почувствовал себя значительно свежее.

- В котором часу сеанс с Якутском? - спросил он, вставая из-за стола.

- В одиннадцать, - ответила Эверстова.

И майор подумал, что пора уведомить полковника Грохотова о своем
прибытии на рудник и о сути происшествия.

- Запишите, Надюша, я вам продиктую.

Эверстова взяла свою тетрадь, вооружилась карандашом и примостилась
на уголке стола, заставленного едой и посудой.

- Слушаю.

- Пишите: "Полковнику Грохотову. На руднике, куда я прилетел ночью,
убит представитель Главка инженер Кочнев. Убит выстрелом из пистолета в
голову, в служебной комнате, с близкого расстояния, почти в упор.
Служебные и личные документы Кочнева не тронуты, взяты лишь пятьсот
рублей. Веду расследование. Шелестов". Зашифровывайте и отправляйте. Я
буду в конторе.

* ї *

В кабинете заместителя директора рудника майор Шелестов нашел
ожидавшего его коменданта поселка. Белолюбский сидел против Винокурова.
Они о чем-то беседовали.

- Я к вам, - сказал комендант, приподнимаясь с места.

- Сидите, сидите, - ответил Шелестов и сам присел к столу.

Внешний облик Белолюбского являл собой полную противоположность
Винокурову. Белолюбский был высокого роста и, видимо, силен физически и
крепок. Несмотря на возраст (ему было, как определил Шелестов, не менее
пятидесяти), волосы его еще не тронула седина, на его грубоватом,
обветренном лице почти совсем не было морщин. В отличие от мягкого,
добродушного и даже несколько наивного выражения лица Винокурова, склад
лица Белолюбского, с выдающимся вперед подбородком, острыми, глубоко
сидящими серыми глазами, свидетельствовал о решительности и воле.

Только некоторая внешняя неопрятность коменданта пришлась не по
сердцу Шелестову. Лицо коменданта было невыбрито, густые черные волосы,
совершенно нерасчесанные, торчали копной.

"Видимо, одинокий и очень занятый человек, - нашел майор оправдание
для коменданта. - Ведь такая должность в быстро растущем поселке крайне
ответственна", - и задал Белолюбскому первый вопрос:

- Когда вы видели Кочнева в последний раз?

- Позавчера, между десятью и одиннадцатью вечера, - ответил
комендант. - Я шел из дому к товарищу Винокурову поиграть в шашки и около
конторы встретил Кочнева. Он прогуливался перед сном. Я сказал "добрый
вечер" и пошел рядом с ним. Поговорили немного.

- О чем?

- Он поинтересовался, слышал ли я по радио сообщение о событиях в
Корее. Я слышал и сказал, что новостей нет. И больше ни о чем не говорили.
Уж больно сильно хватал мороз. Мы пожелали друг другу спокойной ночи и
расстались.

- Вы пошли к Винокурову, а Кочнев остался прогуливаться?

- Нет, он тоже пошел к себе в контору.

В беседу вмешался Винокуров:

- В половине одиннадцатого товарищ Белолюбский был уже у меня.

Шелестов кивнул головой и спросил:

- И никто из вас двоих выстрела не слышал?

Оба ответили, что не слышали.

Шелестов, собственно, и ждал такого ответа. Конечно, они не могли
слышать выстрела, который произошел в конторе, отдаленной от дома
Винокурова не менее чем на двести метров.

- А когда вы расстались? - обратился Шелестов к обоим.

Винокуров ответил, что Белолюбский ушел от него около двенадцати
ночи.

- Да около двенадцати, - подтвердил Белолюбский.

Шелестов закурил папиросу и обратился уже непосредственно к
коменданту:

- Куда идут дороги с рудника?

- С рудника идет одна-единственная дорога, в жилуху, как принято
здесь говорить, на юго-запад, через Якутск. Но она после первого снегопада
занесена начисто.

- Так-таки начисто?

- Абсолютно, - вмешался заместитель директора. - Ни пройти, ни
проехать. Снег до пояса доходит, а местами и выше, пожалуй. Наземная связь
до весны прекратилась. Да это не новость, - он махнул рукой, - так было и
в прошлую зиму, когда я только приехал сюда. Я уже второй год здесь
сижу...

- Но мне сдается, что одна дорога, хорошо накатанная, все же выходит
из поселка? - спросил Шелестов коменданта.

Тот рассмеялся, и его грубо-суровое лицо стало добродушным.