Чтение 9–й страницы книги ~Инструктор спецназа ГРУ~

из своих ножей. Рассеянно поглаживая пальцами остро отточенную сталь,
Илларион Забродов погрузился в раздумья. Что бы это все могло означать? То,
что ему предлагали осуществить политическое убийство, не вызывало ни
малейшего сомнения.

Это однозначно, как любит выражаться один деятель. А кстати, не его ли
собираются убрать? Впрочем, куда там. Кому может мешать этот клоун? Да и не
обязательно убивать депутата Думы, чтобы придать убийству политическую
окраску.

Нынче даже алкаши возле пивной бьют друг другу морды по политическим
соображениям. Карманная кража в какой-то мере тоже влияет на политику.

И чем больше ты украл, тем выше твой политический статус... Чепуха это
все, решил он. Все это пустые домыслы. Ведь он, стервец, ухитрился в
получасовом разговоре и не назвать ни одного имени, не дать ни малейшей
зацепки... Тоже, между прочим, высокий политес, чудеса дипломатии, танец
языка... Единственное, что я сейчас могу сделать, - это вытрясти душу из
Мещерякова. Если это не он, то ему все равно есть о чем подумать. Этак скоро
каждая бабка в гастрономе будет знать мой послужной список, да и не только
бабка, и не только мой.

А вообще, Забродов, сказал он себе, жди неприятностей, больших и малых.

Может, не стоило насчет выбить дерьмо? Ерунда, сути дела это не меняет.
Так или иначе, я сейчас отношусь к категории тех, кто слишком много знает.
"Как говорил один мой знакомый - покойник: я слишком много знал"... И ведь
самое противное, что знаю-то я всего ничего, а именно, что кто-то кому-то
подставил ножку и его за это собираются отправить в лучший мир. Больно, надо
полагать, споткнулись.

К чертям собачьим, решил он, разберутся без меня. А сунутся выяснять
отношения - я им покажу творческий подход.

И тут раздался стук в дверь.

Ну вот, сказал он себе. До чего же все-таки неугомонные... Нерешительно
повертев в руках нож, Илларион бросил его в ящик стола и пошел открывать.

На этот раз за дверью оказался все-таки Мещеряков, вооруженный до зубов,
в полной боевой экипировке: в правой руке у него была бутылка коньяка, в
левой - бутылка водки, а под мышкой усматривался какой-то испускающий
аппетитные запахи пакет.

- Привет пенсионерам! - бодро приветствовал он Иллариона, входя в
квартиру.

- Чем занимаешься?

- А чем все, тем и я. Шашки, пиво, домино, голубей вот в парке кормлю...

- Ну, насчет голубей, это ты, брат, переборщил. Сгустил, так сказать,
краски. Голубей обычно старушки кормят. Давай, накрывай на стол, душа горит,
растравил ты меня. Давно мы с тобой как следует не сидели.

- Да, давненько... Только что-то долго ты до меня с горящей душой
добирался.

- Что, соскучился? То-то же! Я, понимаешь, на Кутузовском в пробку
угодил, да пока в магазин, то се... Черт, опять забыл, где у тебя рюмки?

- Рюмки в шкафчике над мойкой. И как тебя с таким склерозом до сих пор на
пенсию не выперли?

- Склероз - профессиональная болезнь разведчика. Всех на пенсию не
выпрешь!

- Ладно, разведчик, - сказал Илларион, разливая коньяк. - Ты по-прежнему
хочешь поговорить, или надобность уже отпала?

- Эх, кабы она отпала... - вздохнул полковник. - А почему ты
спрашиваешь?

Да еще таким странным тоном?

Вот что, Андрей. Не могу я с тобой в дипломатию играть, поэтому скажу
прямо. Хотя, возможно, впоследствии это мне дорого обойдется... - сказал
Илларион и замолчал, подбирая слова.

- Так-так, - наклонился вперед Мещеряков, - вступление интригующее. Давай
дальше.

- Дальше? Дальше будет так. Скажи, каким образом к совершенно посторонним
людям могла попасть информация о том, кто я такой, где живу и чем занимался
в недалеком прошлом?

- Что?! Этого просто не может быть! побледнел Мещеряков.

- Ты считаешь, что у меня мания преследования?

- Поверь, это было бы лучше. Но у тебя такой тон... Уж не решил ли ты,
что источник этой информации - я?

- Суди сам. Ты звонишь мне и предлагаешь встретиться. Я приглашаю тебя к
себе домой. То есть я нахожусь дома и никуда уходить не собираюсь. Через
десять-пятнадцать минут ко мне является какой-то вежливый хлыщ и делает
некое предложение. При этом он демонстрирует такой уровень осведомленности о
моей жизни, какого у него быть просто не должно. А сразу после него
являешься ты со своим коньяком и своим склерозом. Как это все тебе
нравится?

- Да, логика железная, - задумался Мещеряков. - И ты, значит, решил, что
главный злодей - это твой покорный слуга.

- Ну, если бы я и в самом деле так решил, разговор у нас был бы другой.
Но ведь не в газете же он все это про меня прочитал!

- Я этим займусь, - пообещал Мещеряков. - То-то я смотрю...

Он осекся, не желая посвящать Иллариона, который, как ни крути, был
теперь лицом сугубо штатским, в дела службы.

- Послушай, - вскинулся он вдруг, - так это же, наверное, была его
машина!

- Какая машина? Где? Ты видел его машину?

- Шестисотый "мере", не машина - песня, просто слюнки текут. Правда, фару
он себе в твоей подворотне все-таки раскокал. Я, грешным делом,
позлорадствовал: не мне одному такое счастье. А что он тебе предлагал?

- То, от чего я отказался. Ты лучше скажи: номер его ты не запомнил?

- Номер? Что-то такое вертится... Нет, так сразу не вспомню. Если
всплывет, я тебе сразу сообщу. Да что там номер, совсем в голове все
перепуталось, огорошил ты меня... Я тебе прямо имя владельца назову.

- Ладно. И вот что, Андрей. Есть еще одна зацепка, правда, слабенькая. У
этого типа пистолет не из простецких - "кольт" сорок четвертого калибра.

- Ого, - уважительно сказал Мещеряков и украдкой оглядел комнату, словно
искал следы разрушений, оставленных крупнокалиберной пулей.

- Вполне возможно и даже скорее всего что он носит оружие нелегально, но
чем черт не шутит...

- Понял. Проверю и позвоню.

- Ну и хватит об этом. У тебя ведь было ко мне какое-то дело?

- Дело... Давай-ка мы сначала все-таки выпьем, капитан. Насухую все это
трудновато проглотить.

Они выпили, не чокаясь, и Мещеряков снова наполнил рюмки. Забродов
закусил, искоса поглядывая на полковника. Да, тот явно был чем-то сильно
озабочен - брови сошлись к переносице, на скулах перекатываются желваки.

- Ты Алехина помнишь? - спросил он наконец.

- Алехина? Подожди, что-то знакомое...

- Кабул, - напомнил Мещеряков.

- Ну конечно! Алехин! Симпатичный такой парнишка из армейской разведки...

Лейтенант.

- Капитан. Был капитан.

- Что значит - был?

- Убили его.

- В Чечне?

- В Подмосковье. Ножевое ранение в горло. Кроме того, он был сильно
избит.

Сломано три ребра, гематома на затылке, выбиты зубы...

- Сволочи, - сказал Илларион и залпом опрокинул свою рюмку, не дожидаясь
тоста.

- Так вот, Илларион, дело это какое-то темное. Труп обнаружили грибники в
полукилометре от дачи генерал-лейтенанта Рахлина.

- Это который в Думе?

- Он самый. Тут вот какая штука получается: Алехин в Чечне служил под его
началом, они были лично знакомы. В Москву Алехин приехал в отпуск. Как попал
в окрестности дачи, непонятно: ни машины, ни мотоцикла поблизости не нашли,
а принадлежавший Алехину "опель", между прочим, исчез, как в воду канул.

- Интересно получается, - сказал Илларион. - Подчиненный навещает своего
бывшего командира, а потом его находят мертвым в полукилометре от дачи этого
самого командира. Выходит, били его на даче, а потом отвезли в сторонку и
зарезали. Судя по тому, что я слышал о Рахлине, на него это мало похоже.

- Сыскари эту версию уже отработали, - покачал головой Мещеряков. -
Соседи по даче ничего подозрительного не слышали, хотя и легли очень поздно
- говорят, соловьев слушали. На генеральской даче было темно и тихо, и
главное - никто оттуда не выходил, никто не входил.

- Получается, что шел он не оттуда, а туда?

- Именно! И кто-то очень не хотел, чтобы он дошел. Но есть и еще кое-что.

Машину, по описанию похожую на алехинскую, накануне видели в... черт,
опять из головы вылетело! В общем, городишко один километрах в трехстах с
небольшим к югу от Москвы. Там одному местному эфэсбэшнику кто-то сунул
бомбу под капот. Когда опрашивали свидетелей, кто-то и припомнил "опель" с
московскими номерами. А на сто восьмом километре обнаружили пустую ПМГ,
приписанную к одному из московских райотделов. А чуть в сторонке, в
кустиках, отыскались и гаишники. Убиты пулями калибра 9 миллиметров. Вокруг
полно крови, и знаешь, Илларион, кровь не их.

- Алехина, - с уверенностью сказал Забродов.

- Группа крови, во всяком случае, совпадает. Еще там нашли стреляные
гильзы немецкого производства...

- От "парабеллума", - сказал Илларион. - Был у Алехина "парабеллум", это
точно. Там, в Афгане, точно был. Хотя, возможно, это и совпадение. Чем же
это ему гаишники не потрафили?

- Кто знает. В ГАИ, между прочим, за головы берутся: за каким чертом их
на сто восьмой понесло? Да еще и пьяных...