усмехнулся, - потом был Петр первый, ликвидировавший
патриаршество. Церковный раскол.., патриарх Никон.., разброд
и шатания... Не знаю, чем уж патриархи не угодили царю
Петру, но церковью при нем стал управлять священный Синод.
Значит, все ценности из патриаршей ризницы последний
патриарх надежно спрятал в Москве, чтобы они не достались
Петру. Вот почему их нет ни в одном из каталогов, вот почему
целый пласт культуры буквально провалился, исчез, скрылся от
глаз исследователей. Я был не прав, когда говорил, что если
вещь не могут долго найти, то ее уже не существует. Исчезла
библиотека Ивана Грозного, исчезли и реликвии из патриаршей
ризницы. Нашел их Наполеон или нет, их ли искал в Москве?
Кто знает, но вполне возможно, что исчезнувшие на два века
реликвии всплывут вновь".
окончательно убедился в том, что ход его мыслей правилен.
Назавтра при встрече с Пацуком Лукин, конечно же, не стал
рассказывать ему о том, до чего дошел своим умом. Но теперь
к Кузьме Пацуку он стал относиться более уважительно.
Намеками дал понять, что каналы для сбыта антиквариата на
Запад у него остались, что в случае чего он мог бы
предложить неплохие деньги за хорошие вещи.
как на охоте, - поставил двадцать капканов, глядишь, в один
из них зверь и угодил. Шансов мало, но надежда есть, а
надежда питает человека".
чем больше было этих встреч, тем сильнее разгоралось в
Пацуке желание отыскать мифический клад.
знакомства с Лукиным. На прощание зашел в библиотеку и долго
тряс руку торговцу антиквариатом.
стеллажу, дотянулся до верхней полки. Из небольшой картонной
коробки он извлек прямоугольник визитки с адресом и домашним
телефоном.
- волю?
взглядом стеллажи с книгами. - Эх, страшно подумать, все,
что написано в этих книгах, есть в вашей голове, - и Кузьма
Пацук постучал заскорузлым ногтем указательного пальца себя
по лбу.
этого. Вернусь в Борисов, жена меня там ждет. Приедете к нам
в гости - на Березине порыбачим, я вам места отличные
покажу. Медком угощу, своего нет, но мужик недалеко от меня
живет, пасеку держит, мед у него замечательный. Все его
Пасечником называют. А клад я обязательно найду, - он еще
раз сильно сжал ладонь Лукина, у того даже пальцы заболели,
и быстро пошел к выходу.
чуть сгорбленную приземистую фигуру Пацука.
идиотская, но почему-то запоминается - Пасечник.
Лукин, но, поразмыслив, решил, что поступил правильно. -
Никогда не стоит возможному продавцу показывать свою
заинтересованность. Что будет, то и будет. Дай Бог, клад он
найдет, может, и медку поедим вместе... Нельзя тешить себя
иллюзиями. Время - странная субстанция. Можно не прилагать
никаких усилий, сидеть на месте и ничего не делать. Можно
спешить жить, не вылезать из дел, но и спешащий, и ничего не
делающий вместе окажутся на одной и той же временной точке".
же сильно, как жизнь ребенка отличается от жизни взрослого.
События, для столицы ничтожные, малозаметные, маленькие
провинциальные города буквально потрясают. И тогда неделю-
две на рынке, в магазинах, на перекрестках местные жители
только и говорят о том, что случилось, кто виноват и в чем
причина несчастья. Смерть пенсионера для мегаполиса -
событие, значимость которого приближается к нулю. Дорожно-
транспортные происшествия со смертельным исходом в Москве и
других столицах случаются каждый день десятками и в лучшем
случае соберут дюжину-другую праздных зевак.
Иванович, когда-то работавший заведующим баней, и заговорят
в провинциальном городке об Иване Ивановиче, о его супруге,
детях, братьях, сестрах, родителях и даже о предках в
третьем колене. Ведь в небольших городках все друг о друге
знают, и любой беде находится объяснение, более или менее
cab` (" ni%% людей.
потому, что его дед в тысяча девятьсот двадцать пятом году,
вернувшись в родные края из Красной армии, полез на
колокольню и сбросил крест, а потом глумился над ним. А во
вторую очередь потому, что будущая бабушка Ивана Ивановича
первой пошла плясать в церкви, когда ее переделали в клуб.
Вот на тех танцах предки покойного и познакомились. Из
такого брака ничего хорошего получиться, ясное дело, не
может.
любопытство, разговоры понемногу стихают, городок замирает в
ожидании чего-нибудь новенького. И это новенькое, пройдет
неделя, две или месяц, обязательно случится. Тогда все враз
забудут об Иване Ивановиче - семидесятилетнем пенсионере,
погибшем от удара током, и станут говорить о новой беде.
Борисове, стоящем на берегу Березины, все судачили об одном
и том же. Но объяснить толком, что произошло, а самое
главное, почему и зачем, никто не мог. Никто не мог указать
и виновников, а Борисов тем временем гудел. О случившемся
вели споры не только в парикмахерских, но и в ветеринарной
лечебнице, на базарах и в школах.
мерзавцы разрисовали церковные стены пентаграммами и прочей
дрянью. Досталось и воротам дома настоятеля храма,
протоиерея Михаила Летуна. Железные ворота, выкрашенные
зеленой краской, разукрасили сатанинскими знаками, а на
кладбище вывернули из земли кресты и памятники. На могилах
евреев нарисовали шестиконечные звезды и свастики, разбили
медальоны с черно-белыми фотографиями, погнули, уложили на
землю ограды. В общем, мерзавцы старались вовсю, оскверняя
кладбище.
Но кто учинил подобные бесчинства? Как ни судили и рядили
местные пинкертоны и доморощенные аналитики, вычислить
негодяев не удавалось. В двух городских газетах появились
статейки, и, естественно, как водится в таких случаях, когда
нет на руках конкретных фактов, журналисты кивали на школу,
а та - на родителей. Рассерженные родители, оскорбленные в
лучших чувствах, указывали в гневных письмах на учителей, на
власти. А все вместе, хором, сетовали на общее падение
нравов.
выворачивали памятники, оскверняли могилы, но это были
единичные случаи. Теперь же осквернили тридцать три могилы,
церковь и дом православного священника.
была отреставрирована, восстановлена и приобрела божеский
вид, тяжело вздыхал, обходя храм, и делал один снимок за
другим маленьким черным "Кодаком". С фотоаппаратом в руках
a.`.* +%b-() священник выглядел несколько комично, он сам
чувствовал это, фотоаппарат - не тот предмет, который
прихожане привыкли видеть в руках духовного пастыря.
Шилова Юлия
Березин Федор
Пехов Алексей
Афанасьев Роман
Василенко Иван
Смит Кордвейнер