задумываться.
производству снотворных и обезболивающих препаратов. Менял свою продукцию на
все, что угодно, и даже никогда всерьез не волновался за свою жизнь. Нужно
было - откупался. Но до этого дело доходило лишь изредка.
реклама его фирмы, никогда в газетах не публиковались объявления с
телефонами его офиса. Он работал с надежными и давними партнерами,
предпочитая заурядным уголовникам воюющих фанатов. И последние никогда его
не подводили.
высказывал ему претензий. При этом Аркадий Геннадьевич выглядел в глазах
общества добродетельным и милосердным. У него хватало ума не рваться в
большую политику. Ясно, такое желание иногда возникало в душе, но тут же
перед его внутренним взором представали партнеры (друзей у него не было),
уже ушедшие из этой жизни - расстрелянные в своих офисах, в квартирах, или
взорванные вместе с автомобилями. А все потому, что имели глупость возомнить
себя не только финансовыми воротилами, но заодно и прожженными мастерами
политических интриг.
не пытался. Но дело в том, .что всегда хочется жить немного лучше, чем
живешь "сейчас. Он постепенно привык, что может тратить огромные суммы
денег, и всегда, как ему казалось, не хватало для полноты картины самой
малости...
теперь эта проблема встала перед ним во всей своей сложности. Прибегать к
услугам посредников не так-то безопасно, обязательно кто-нибудь раньше-позже
да сдаст.
мысли, что производство денег - это тоже производство, мало чем отличающееся
от изготовления набоек для женских сапог.
названием: "Номинал-банк".
крутых финансовых заведений столицы. Он также не стремился рекламировать
широту предоставляемых услуг. Шанкуров быстро освоил новые для себя
финансовые премудрости и не только освоил, но и сумел в хитросплетениях
банковского дела найти надежные пути, ведущие к солидным дивидендам. Золотым
временем для Шанкурова стала борьба с безудержно растущим курсом доллара. В
одних странах доллар побеждал национальные валюты, стремительно рос, а в
других продолжал временно стоять на месте. Почему-то никому из глав
национальных банков суверенных государств не приходила в голову простая
мысль: если держишь на месте доллар, то немецкая марка непременно будет
продолжать свой рост и, несколько раз совершив несложную операцию перегонки
рублей, тенге, "зайчиков", карбованцев в доллар, затем покупаешь на них
марки, а продав их, получаешь двукратный или трехкратный подъем за неделю.
настоящего размаха. Но браться за что-нибудь более серьезное он пока не
спешил.
шикарных ресторанах в обществе брата и ближайших помощников. Разумно
потреблять алкоголь он не умел, мог или пить напропалую, или не пить вообще.
Середина ему была не ведома. Ему уже приходилось откупаться от избитого им
официанта, от официантки, которую он чуть было не изнасиловал на глазах
ресторанной публики. Довелось откупаться и от милиции, когда, подвыпив, он
учинил стрельбу из пистолета по люстрам. А затем Шанкуров-младший завязывал
пить и месяц, два не прикасался к спиртному. Но новые дела требовали новых
встреч. Успешные сделки приходилось отмечать с партнерами.
очень по-крупному. Банковская деятельность, создание денег из воздуха уже не
удовлетворяли Аркадия Геннадьевича. Как ни крути, а его аферы все равно
оставляли документальные следы банковские платежки, счета в отделениях
других банков (свои-то он мог уничтожить, подчистить, изменить). Но если бы
кто-то сильно захотел - а в том, что это произойдет, он не сомневался, -
Шанкурова можно было бы взять, как он сам любил выражаться, за задницу. Пока
еще его спасали щедрые откупные, раздаваемые контролерам.
денег, и его оставляли в покое. Другой бы на его месте уже давно погорел, но
только не Шанкуров. Его спасало полное безразличие к политике. Он не
финансировал ни одной политической партии, не делал никаких предвыборных
ставок, платил только за то, что в самом деле стоило денег, а значит, не за
голые идеи. Хотя, если хотел бы, мог поставить в строй не одну тысячу
вооруженных людей. Бандитские группировки, сепаратисты - все были ему
должны.
американского экономиста, который уверял, что в жизни успеха добивается тот,
кто должен всем. Такому человеку будто бы никогда не дадут погибнуть, ведь
иначе он не сможет отдать долги. Возможно, подобное заключение и
жизнеспособно где-нибудь в Америке или в Англии, но только не в России, где
из всех законов природы без оговорок действует один только закон всемирного
тяготения. Человека здесь редко убивают за то, что ему должны деньги
(конечно, в том случае, если он не требует их возврата), но убивают
обязательно, если он должен сам, убивают, если он слишком много знает и при
этом болтлив. Вот почему Шанкуров легко раздавал деньги и не требовал их
возврата. Зато в любой момент мог воспользоваться услугами кого угодно - от
чеченских полевых командиров до депутатов Госдумы.
въезде в столицу, но не стал этого делать. Вызывающая роскошь порождает
зависть, а значит - ненависть. Лучше всего спрятаться за чью-нибудь спину.
Он выкупил одну из государственных дач, принадлежавшую ранее Министерству
обороны СССР. Снаружи здание он трогать не стал, зато внутри отделал свой
дом по последнему слову интерьерной моды и строительной техники. Жил он
теперь за высоким забором, охраняемым солдатами, соседями у него стали
генералы. И даже если кому-нибудь удавалось увидеть краем глаза роскошь,
которой он окружил себя, вся ненависть обрушивалась на головы военных: вот,
мол, до чего дошел российский генералитет!
остановиться. Или ты проигрываешься вчистую и тебя выгоняют из-за карточного
стола - тогда тебе остается пустить пулю в лоб, - или же продолжаешь игру,
срывая куш за кушем. Третьего не дано. Никто не позволит тебе с выигрышем
подняться из-за стола и как ни в чем не бывало покинуть компанию
картежников.
перевел деятельность на качественно новый уровень. Уже не раз оптовые
покупатели медикаментов из воюющих регионов намекали ему, что не стоит
размениваться по мелочам. Лекарства стоят дорого, слов нет, но еще дороже
можно продавать наркотики. Пути переправки через воюющие страны для Аркадия
Геннадьевича не являлись тайной, а фармацевтический заводик, находящийся в
его собственности, в принципе мог выпускать любую дрянь. Недавно закупленные
итальянские технологические линии отличались замечательным свойством -
многопрофильностью.
обеспечить весь процесс, а люди, работавшие на расфасовке и упаковке
препаратов, могли даже и не догадываться о том, что проходит через их руки.
Препараты аккуратно запаивали в стеклянные ампулы, упаковывали в картонные
коробки, и с вполне безобидными этикетками они отправлялись в странствие.
"несунов".
согласно инструкции, вложенной в упаковку, отправился на тот свет, приняв
смертельную дозу наркотика. Он вдвое увеличил зарплату по сравнению со
средней по стране и вдвое усилил охрану. Целых полгода прошло без каких-либо
неприятных происшествий. Пользуясь благородным прикрытием, машины с красными
крестами на боках спокойно преодолевали границы. Запаянный в стекло наркотик
не могли учуять даже специально обученные собаки. Да в общем-то, если бы
кто-то и устроил проверку, доказать злой умысел было достаточно сложно.
Обезболивающее по большому счету отличается от наркотиков лишь
концентрацией.
Геннадьевич решил жениться. Естественно, жену себе он присмотрел такую,
чтобы не стыдно было с ней появиться в обществе. Анжелика Ведовская
закончила хореографическое училище и выступала с сольными номерами в
ресторане одного из подмосковных мотелей. Аркадий Геннадьевич сразу же
понял: она то, что ему нужно. В свои двадцать два года она еще не утратила
желание быть самостоятельной в этой жизни, телом не торговала, а лишь
позволяла на него смотреть с приличного расстояния. Во всяком случае,
производила впечатление довольно сдержанной в платном сексе барышни.
которую облюбовал себе в жены. Сперва он делал это, сидя за столиком в
ресторане мотеля, три дня подряд заказывая один и тот же, самый близкий к
сцене. Он не мигая смотрел на Анжелику, извивавшуюся у отполированного до
зеркального блеска столба, облизывая пересохшие губы, следил за тем, как она
выгибается, обхватывая столб руками, затем резко распрямляется, отбрасывая
волосы на нервно подрагивающую спину.
шпагат. Он представлял себе ее головокружительные телодвижения, но
совершаемые уже не на сцене, а в огромной двуспальной кровати, расположенной
в его доме, и чувствовал: с такой женщиной в постели можно даже оставаться
неподвижным, как бревно, и получать все удовольствия кругосветного
путешествия.
Лукьяненко Сергей
Лукин Евгений
Пехов Алексей
Прозоров Александр
Глуховский Дмитрий
Куликов Роман