Чтение 9–й страницы книги ~Мрачная девушка~

- Когда полиция прибыла в дом?

- Полтора часа назад.

- Нет, я имею в виду, сколько времени прошло после вашего возвращения
до их приезда?

- Минут десять-пятнадцать.

- Что ваш дядя сказал полиции?

- Я знаю только то, что они мне сообщили. Со мной говорил один
следователь. Он спросил, не могу ли объяснить, почему мой дядя заявил, что
машина украдена.

- Так что же все-таки ваш дядя сказал полиции?

- Судя по словам этого следователя, мой дядя позвонил в участок,
представился, как Эдвард Нортон и заявил, что должен сообщить о совершении
преступления. Потом что-то произошло - их разъединили. Дежурный на пульте
постарался не занимать линию, дядя Эдвард снова до них дозвонился и
сообщил о том, что у него украли автомобиль. Он описал свой бьюик, назвал
номерной знак - 12M-1834 и заводской номер - 6754093.

- Как я вижу, вы прекрасно запомнили цифры, - прокомментировал
Мейсон.

- Да. Они могут играть важную роль.

- Почему?

- Не знаю. Просто чувствую, что они должны иметь значение.

- Вы признались следователю, что брали машину?

- Да. Я рассказала ему все, как было: что я села в бьюик примерно без
четверти одиннадцать, а вернулась в пятнадцать минут первого, и что я не
спрашивала у дяди разрешения.

- Полицейские приняли ваше объяснение?

- О, да! Они больше не занимаются этим аспектом дела. Вначале они
решили, что воры, возможно, воспользовались бьюиком, чтобы скрыться.

- Насколько я понимаю, теперь они пришли к выводу, что никаких воров
на самом деле не было?

- Да, - согласилась она.

Мейсон начал ходить по комнате из угла в угол. Внезапно он резко
повернулся и уставился на девушку.

- Вы не открыли мне всей правды, - сказал он.

Она не показала ни малейшего негодования, а посмотрела на него
задумчивым взглядом.

- Что в моем рассказе не вяжется с остальными фактами? - спросила она
бесстрастным тоном.

- Я не это имел в виду. Вы просто скрыли от меня правду, когда в
первый раз пришли в мой кабинет.

- Что вы хотите сказать? - заинтересовалась Фрэн Челейн.

- Вы рассуждали о том, что хотите выйти замуж и все в таком роде.

- И что из этого?

- Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Вы уже замужем.

Она резко побледнела и уставилась на него круглыми от удивления
глазами.

- Откуда вы знаете? Вы разговаривали с кем-то из слуг?

- А слуги в курсе дела? - ответил адвокат вопросом на вопрос.

- Нет.

- Тогда почему вы решили, что я разговаривал со слугами?

- Не знаю.

- Вы замужем? - резко спросил Мейсон.

- Не ваше дело.

- Конечно, это мое дело. Вы пришли ко мне с вашими проблемами. Вы
ничего не добьетесь, если будете мне врать. Врачу и адвокату вы должны
говорить только правду. Вы можете мне доверять. Я никому не передаю то,
что открывают мне мои клиенты.

Она поджала губы и уставилась на него.

- Что вы хотите знать? - спросила она.

- Правду.

- Вы ее уже знаете.

- Значит, вы замужем?

- Да.

- Почему вы мне раньше не сказали об этом?

- Потому что мы пытались это от всех скрыть.

- Но кто-то открыл ваш секрет. Кто-то ведь вас шантажирует.

- С чего вы взяли?

- Это не имеет значения. Отвечайте.

Указательным пальцем она стала водить по ручке кресла, точно также,
как делала это в кабинете Мейсона.

- Теперь, после смерти дяди, не играет роли - замужем я или нет, не
так ли?

Он холодно посмотрел на нее.

- Насколько я помню, ваш дядя, в соответствии с завещанием, мог, на
свое усмотрение, передать деньги в благотворительные учреждения, если вы
выйдете замуж до достижения вами двадцатипятилетнего возраста.

- Но в случае его смерти управление имуществом, осуществляемое
доверенным лицом, прекращается, не так ли?

- Да, доверенное лицо больше им не управляет.

- В таком случае, если он больше не может действовать на свое
усмотрение, то замужем я или нет, роли не играет?

- На первый взгляд, я бы именно так интерпретировал бы завещание, -
заявил Мейсон.

Она с облегчением вздохнула.

- Тогда не имеет значения, пытался меня кто-то шантажировать или нет.

Глаза Мейсона впились в лицо девушки, словно пытались сорвать с нее
маску и проникнуть вглубь ее души.

- Я бы не стал делать никаких комментариев по этому вопросу, милая
леди, - заметил Мейсон.

- Почему?

- Потому что если полиция вдруг откуда-то прослышит про подобную
теорию, то они решат, что это идеальный мотив для убийства.

- Вы хотите сказать, что это я его убила? - спросила Фрэн Челейн.

- Я хочу сказать, - твердым голосом ответил ей адвокат, - что у вас
был прекрасный мотив для убийства.

- Его прикончил Пит Девоэ, - настаивала девушка.

- В полиции могут прийти к выводу, что Девоэ был просто сообщником, -
заметил Мейсон.

- Могут, - пожав плечами согласилась она.

- Ладно, давайте спустимся на грешную землю, - с раздражением в
голосе сказал Мейсон. - Не пора ли вам для разнообразия открыть мне всю
правду?

- Послушайте, - быстро заговорила она. - Я должна получить большую
сумму денег. Мне нужен кто-то, кто бы защищал мои права. Я много слышала о
вас и знаю, что у вас замечательный ум. Я вам прекрасно заплачу - за все.
Вы понимаете?

- Да. Что вы хотите от меня?

- Я хочу, чтобы вы представляли мои интересы, причем только _м_о_и
интересы. Ваш гонорар составит сорок тысяч долларов, а если вам придется
работать с этим траст-фондом - выступать в суде или что-то там еще - то я
заплачу вам еще больше.

Он молча смотрел на нее пару минут, потом сказал:

- Это очень большая сумма за защиту прав, если ничего не нужно
делать.

- Что вы имеете в виду?

- Если вы просто без разрешения взяли машину вашего дяди и ездили по
округе, вернули машину и обнаружили, что его убили, то нет необходимости
платить адвокату сорок тысяч долларов за то, чтобы он защищал ваши права.

Она скрестила пальцы и спросила:

- Вы будете со мной спорить?

- Нет. Я просто прокомментировал ваши слова. Я хочу, чтобы вы
понимали все факты.

- А вы понимаете, что я обещаю заплатить вам сорок тысяч долларов,
если вы будете защищать _м_о_и_ права? - спросила она.

- Да, - ответил Мейсон.

Она встала с кресла, пересекла комнату быстрым шагом, опустилась на
плетеный стул, стоявший перед письменным столом, взяла лист бумаги,
написала на нем несколько строк и поставила внизу свою подпись.

- Вот, - сказала она, протягивая лист адвокату. - Долговая расписка.
Я обязуюсь уплатить вам сорок тысяч долларов, как только получу
наследство, оставленное моим отцом. Я также упомянула, что если начнется
судебный процесс, связанный с наследством, то я заплачу вам еще больше.

Мейсон сложил расписку и опустил в карман.

- Полиция подробно расспрашивала вас?

- Нет, они меня, в общем-то, не беспокоят. Понимаете, то что я ездила
на машине, когда убили дядю, дает мне алиби, то есть я не могу знать, что
происходило в доме во время совершения преступления.

- А когда произошло убийство?

- Они точно знают время - одиннадцать часов и тридцать три или
тридцать четыре минуты. Понимаете, мистер Кринстон приехал в машине судьи
Пурлея. Судья очень торопился домой. Он отъехал от нашего дома ровно в
одиннадцать тридцать. Он точно помнит время, потому что, заводя мотор,
посмотрел на часы и сказал что-то о том, что провел здесь целых полчаса.
Мне кажется, мистер Кринстон обещал судье Пурлею, что тот потеряет не
больше получаса, если забросит его сюда. У мистера Кринстона была
назначена встреча с дядей Эдвардом ровно на одиннадцать, а он опоздал на
целых семь минут. Я думаю, вы успели составить представление о моем дяде,
чтобы понять, что он скажет опоздавшему на семь минут. По пути сюда мистер
Кринстон все время поторапливал судью Пурлея.

- Я все равно не понимаю, как время убийства было определено с такой