read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



полагать, что как мужчина он слабак. Может, овсянка придаст вам сил,
бедняга. Альберт, вторую порцию мистеру Кипсу. Вижу, миссис Монтгомери
почти все съела. Поторопитесь, Дивизионный, поторопитесь Бельмон. Никаких
подарков, пока все не кончат есть.
Я мог бы сравнить его с охотником, который, щелкая бичом, управляет
сворой псов.
- Поглядите на них, Джонс. Они так торопятся доесть, что даже забывают
выпить.
- Не думаю, что иворнское хорошо идет под овсянку.
- Посмейтесь над ними, Джонс. Они не обидятся.
- Я не нахожу их смешными.
- Я, конечно, согласен, что такой ужин имеет свою драматическую
сторону, а все же... Разве это зрелище не напоминает вам свиней, которые
жрут из корыта? Можно даже подумать, что им это нравится. Мистер Кипс
заляпал овсянкой рубашку. Почистите его, Альберт.
- Вы мне отвратительны, доктор Фишер.
Он перевел на меня взгляд - его глаза были похожи на осколки
отшлифованного голубого камня. Несколько серых зерен икры застряло в его
рыжих усах.
- Да, я могу понять, что вы сейчас чувствуете. Иногда я и сам чувствую
то же самое, но мои исследования должны быть доведены до конца. Теперь уже
я от них не откажусь. Браво, Дивизионный, вы догоняете остальных. Хорошо
работаете ложкой, Дин, мой мальчик, хотел бы я, чтобы ваши поклонницы
видели, как вы обжираетесь.
- Зачем вы это делаете? - спросил я.
- А зачем я буду вам объяснять? Вы не из наших. И никогда не будете. Не
питайте надежды на мой счет.
- Я и не питаю.
- Вижу, в вас говорит гордыня бедняка. Впрочем, почему бы мне вам и не
объяснить. Вы ведь мне вроде сына. Я хочу выяснить, Джонс, есть ли предел
жадности у наших богатых друзей. Существует ли для них "досюда - и ни шагу
дальше". Настанет ли день, когда они откажутся зарабатывать свои подарки.
Во всяком случае, не гордость поставит предел их жадности. Сегодня вечером
вы это видите своими глазами. Как и герр Крупп, мистер Кипс с
удовольствием сел бы за стол с Гитлером и в чаянии милостей разделил бы с
ним любую трапезу... Дивизионный закапал овсянкой слюнявчик. Дайте ему
чистый, Альберт. Кажется, сегодняшний вечер положит конец одному из
экспериментов. Мне пришла в голову новая идея.
- Вы ведь и сами богач. А есть ли предел вашей жадности?
- Может быть, в один прекрасный день я это выясню. Но моя жадность
другого сорта. Я не жаден до безделушек, Джонс.
- Безделушки - вещь довольно безвредная.
- Мне хочется думать, что моя жадность скорее похожа на жадность
господа бога.
- Разве бог жаден?
- Ну, не воображайте ни на секунду, что я верю в него больше, чем верю
в дьявола, но я всегда находил теологию забавной игрой ума. Альберт,
миссис Монтгомери покончила со своей овсянкой. Можете взять у нее
тарелку... О чем это я говорил?
- О том, что бог жаден.
- Что ж, люди верующие или сентиментальные уверяют, будто он жаден до
нашей любви. Я предпочитаю думать, что, судя по тому миру, который, как
говорят, он создал, у него, наверное, жадность только к нашему унижению, а
_эту_ жадность разве можно когда-либо утолить? Она бездонна. Мир
становится все более и более несчастным по мере того, как бог бесконечно
закручивает гайки, хотя порой и подкидывает нам подарочки, чтобы облегчить
унижения, которые мы терпим: ведь всеобщее самоистребление препятствовало
бы его цели. Он дарит нам рак прямой кишки, насморк, недержание мочи. К
примеру, вы бедняк, вот он и преподносит вам маленький подарочек - мою
дочь, чтобы хоть ненадолго вас утешить.
- Она для меня очень большое утешение, - сказал я. - Если ее послал мне
бог, я ему благодарен.
- А между тем ожерелье миссис Монтгомери сохранится дольше, чем ваша
так называемая любовь.
- Почему же господу богу хочется нас унижать?
- А кому не хочется? Ведь говорят, что он сотворил нас по своему образу
и подобию. Может, он понял, что был довольно плохим мастером, и
разочаровался в результате своей работы. Бракованную поделку бросают в
мусорный ящик. Вы только на них поглядите, Джонс, и посмейтесь. Неужели у
вас нет чувства юмора?.. У всех уже пустые тарелки, кроме мистера Кипса, и
все они сгорают от нетерпения! Смотрите, Бельмон даже помогает ему
очистить тарелку. Не уверен, что это по правилам, но я закрою на это
глаза. Потерпите еще минутку, друзья мои, пока я доем икру. Отвяжите им
слюнявчики, Альберт.



10
- Это было отвратительно, - рассказывал я Анне-Луизе. - Твой отец, как
видно, сумасшедший.
- Если бы он был сумасшедшим, это было бы куда менее отвратительно, -
сказала она.
- Видела бы ты, как они набросились на его подарки - все, кроме мистера
Кипса, которому пришлось сперва пойти в уборную, где его вырвало. Холодная
овсянка не пошла ему впрок. Должен признать, что по сравнению с жабами
твой отец сохранял какое-то достоинство, дьявольское достоинство. Все они
были очень злы на меня, потому что я не участвовал в их игре. Я был как бы
недружественным свидетелем. Вероятно, я словно поднес к их лицу зеркало,
чтобы они почувствовали, как скверно себя ведут. Миссис Монтгомери
сказала, что меня следовало выгнать из-за стола, как только я отказался
есть овсянку. "Каждый из вас мог поступить так же", - возразил твой отец.
"А тогда что бы вы сделали со всеми подарками?" - спросила она. "Может
быть, в следующий раз удвоил бы ставки", - ответил он.
- Ставки? Что он имел в виду?
- Наверно, он ставил на их жадность, подвергая их унижению.
- А какие были подарки?
- Миссис Монтгомери подарили прекрасный изумруд в платиновой оправе с
бриллиантовой короной, насколько я мог заметить.
- А мужчинам?
- Золотые электронные часы со всякими фокусами. Их получили все, кроме
бедняги Ричарда Дина. Ему досталась собственная фотография в рамке из
свиной кожи, которую я видел в магазине. "Вам остается только ее
надписать, - сказал ему доктор Фишер, - и любая девчонка ваша". Дин ушел в
бешенстве, а я последовал за ним. Он заявил, что никогда больше туда не
придет. "Мне не нужна фотография, - сказал он, - чтобы получить любую
девочку, какую я захочу", - и сел в свой спортивный "мерседес".
- Он вернется, - сказала Анна-Луиза. - Машина ведь тоже подарок. Но ты
- ты ведь никогда туда больше не пойдешь, правда?
- Никогда.
- Обещаешь?
- Обещаю, - сказал я.
Но смерть перечеркивает обещания, говорил я себе потом. Обещания даются
живому. Мертвый уже не тот человек, что когда-то жил. Даже любовь меняет
свою природу. Любовь перестает быть счастьем. Превращается в чувство
невыносимой утраты.
- И ты над ними не смеялся?
- Там не над чем было смеяться.
- Это должно было его огорчить, - заметила она.
Больше приглашений не последовало: нас оставили в покое, и что это был
за покой в ту зиму - глубокий, как ранний снег, и почти такой же тихий.
Снег падал, пока я работал (он пошел в тот год еще до конца ноября), он
падал, пока я переводил письма из Испании и Латинской Америки, и тишина
снежного покрова за стенами большого здания с цветными стеклами была
подобна тишине счастья, царившей в нашем доме, - казалось, Анна-Луиза
сидела тут, со мной, по другую сторону конторского стола, как будет сидеть
вечером дома за последней партией в карты, прежде чем мы ляжем в постель.



11
В начале декабря по субботам и воскресеньям я увозил ее в горы, в
Дьяблере, где она несколько часов каталась на лыжах. Мне было уже не по
возрасту учиться ходить на лыжах, и я сидел в каком-нибудь кафе, читая
"Журналь де Женев", и радовался, что она счастлива, петляя, как ласточка,
по склонам морозной белизны. Словно цветы ранней весной, с первым снегом
начали открываться гостиницы. Все предвещало прекрасное рождество. Я любил
смотреть, как Анна-Луиза приходит ко мне в кафе со снегом на ботинках и
щеки ее горят от мороза, точно свечки.
Как-то раз я ей сказал:
- Я еще никогда не был так счастлив.
- Зачем ты так говоришь? - спросила она. - Ты был женат. Ты был
счастлив с Мэри.
- Я ее любил, - ответил я. - Но у меня никогда не было спокойно на
душе. Мы были погодками, когда поженились, и я всегда боялся, что она
умрет первой, как оно и случилось. Но тебя я получил на всю жизнь - если
ты меня не бросишь. А если бросишь, это будет моя вина.
- А как же я? Ты должен жить так долго, чтобы мы могли уйти туда, куда
все уходят, вместе.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 [ 9 ] 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.