Чтение 9–й страницы книги ~Сыщик и вор

спину.

- Это мы еще посмотрим!..

И в это время он почувствовал острое жжение в левом боку. Как будто
раскаленный прут ввели ему под сердце. Он попытался вдохнуть в себя воздух,
но легкие отказались его принимать. Тело налилось свинцовой тяжестью.

Голова закружилась, Лохматый стал куда-то исчезать...

- До встречи на том свете! - услышал он слова, дошедшие до него откуда-то
издалека, вместе с обрывками смеха. И тут же все куда-то пропало.

Он начал проваливаться в пустоту...

***

С трудом разлепив веки, он увидел над собой белоснежный потолок. Женя
попробовал пошевелить рукой, но тело его совершенно не слушалось. Он хотел
кого-нибудь позвать, но язык не повиновался. Неужели он умер?

И он снова провалился в бездну небытия...

Он лежал в реанимационной палате. Но этого он не знал.

Лохматый был готов к встрече с ним. Все предугадал, рассчитал. В тот
момент, когда Женя доставал нож, один из его кентов зашел к нему сзади и
насадил его на "перо".

Его оставили лежать на тротуаре, в безлюдном месте. Он бы и скончался там
от внутреннего кровотечения, но по воле случая туда заглянул какой-то ночной
гуляка. Он-то и вызвал "Скорую помощь".

Врачи очень старались сохранить жизнь Жени. И после трех дней неустанных
трудов им это удалось. Но все равно угроза для жизни не миновала и
оставалась серьезной...

Когда он открыл глаза снова, тело и язык уже повиновались ему. Первой,
кого он увидел, была Валя. Словно из тумана на него надвинулось ее лицо.

- Лена... - прошептал он, принимая ее не за ту.

Валя ничем не похожа была на Лену. Жидкие черные волосы, заплетенные в
смешные косички, некрасивое лицо, оттопыренные уши. Сама она была костлявой,
бесфигуристой. Груди как прыщики - зеленкой можно прижечь.

- Что, милый? - улыбнулась она.

Как будто не заметила, что ее назвали чужим именем.

Улыбка ее преображала. Она становилась красивее. И еще глаза. Они
светились добротой, нежностью. Через них он видел ее душу, чистую, как
ноябрьский снег. В нее можно было влюбиться только из-за одних ее глаз.

Но Женя ее не любил. И не стремился полюбить. Но с ней ему было хорошо.
Только одним своим присутствием она создавала уют на душе.

- Где я?..

- В больнице. Бандиты какие-то тебя ножом ударили...

- А... бандиты... - вяло повторил он и снова потерял сознание.

Следователь уголовного розыска пришел к нему, когда он достаточно окреп
для серьезного разговора.

- Вас ударили ножом. Расскажите, как это было? - сухо попросил усталый
мужчина в форме капитана милиции.

- Я ничего не видел. Возвращался после тренировки домой. Все произошло
так неожиданно...

- Значит, вы никого не видели?

- Никого...

- А почему у вас в руке был обнаружен нож? Кнопочный. Вы от кого-то
хотели защититься?.. Или на кого-то напасть?

Капитан смотрел на него обличающим взглядом. Ага, так он ему сейчас все и
расскажет.

- Не знаю, ничего не знаю, - как будто бы теряя сознание, пробормотал
Женя и закрыл глаза.

Следователь оставил его в покое. Но только до поры до времени. На
следующий день он явился снова. На этот раз он пришел в штатском.

- Мы навели о вас справки, гражданин Лагунин, - мягко, но тоном вполне
официальным жестко начал он. - Вы законопослушный гражданин. Не курите,
изредка выпиваете, в институт поступили, спортом занимаетесь, в
подозрительных компаниях замечены не были...

- Так чего же вам от меня нужно? - скучающе посмотрел на него Женя.

Он догадывался, что его положительные характеристики предвестник бури.

И он не ошибся.

- Не буду говорить, из каких источников поступила информация. Скажу
только, что вы связаны с уголовным миром. Вы вор-карманник. А еще нам
известно, что это вы помогли уйти от уголовной ответственности гражданину
Оверцеву. Вы уничтожили важнейшую улику...

- Вы меня с кем-то путаете, - с искренним удивлением посмотрел на
следователя Женя.

Ему не сказали, из каких источников получена информация. Но он
догадывался. В преступной среде у ментов есть свои агенты. А среди блатных
уже прошел слух, что Женя выручил Цирюльника. Вот вам и результат, кто-то
настучал операм. Но все это бездоказательно. На пушку его берет "следак".

- Нет, информация достоверная и касается именно вас...

- Чепуха все это.

- С точки зрения закона, да. У нас, признаться, пока что нет ничего
против"вас. Но с точки зрения морали...

- Мораль оставьте себе...

- Вот, значит, как?.. - Следователь посмотрел на него с усмешкой. - А
теперь о главном. Есть основания полагать, что убить вас пытался некий
Григорий Васильевич Лохматов, он же вор-домушник по кличке Лохматый... Это
имя вам о чем-нибудь говорит?

- Абсолютно ни о чем...

Разговор со следователем утомил Женю. У него закружилась голова. Он был
близок не к притворному, а к настоящему обмороку.

- Я бы не советовал вам темнить. Лохматый - опасный человек. Если он
останется на свободе, вас ждут большие неприятности...

- Я понимаю...

- Вот видите...

- Но Лохматого я не знаю... Впервые о нем слышу... Жене стало плохо,
перед глазами пошли круги. Он терял сознание.

- Я с ним сам разберусь...

Это были последние слова, которые услышал следователь до того, как Женя
закрыл глаза.

Медленно, но, как говорится, уверенно состояние здоровья Жени улучшалось.
Полгода провалялся он в больничной палате, прежде чем родителям разрешили
забрать его домой.

Иногда к нему приходил настырный следователь. Крутил его на Лохматого.

Но бесполезно. Женя его не сдал. Он берег его для себя. Он сам
расправится с ним... В конце концов его оставили в покое. Уголовного дела по
факту ношения холодного оружия не возбудили. Не было на это оснований. Ни
протокола изъятия, ни понятых.

От него отстали. Но душеспасительных бесед не проводили. Это
настораживало. Зато родителям ничего не сообщили о его "карманных" подвигах.
Это бы их убило.

Он лежал в больнице, затем дома. И каждый день его навещала Валя. Он
привык к ней. Она стала для него чем-то вроде необходимой вещи, без которой
в душе не было уюта.

Врачи не гарантировали ему полного восстановления здоровья. Мало того,
ему настоятельно рекомендовали избегать физических нагрузок. Из всех видов
спорта заниматься можно только шахматами и шашками. Такие вот дела. Только
Женя плевать хотел на их рекомендации.

Когда он почувствовал себя совсем хорошо, он начал делать зарядку,
обливаться ледяной водой. Каждый день он увеличивал нагрузки. К маю он мог
отжиматься от пола, подтягиваться на перекладине, так, словно не было ни
ранения, ни больницы. И гирю двухпудовую кидал на руке играючи. Валя однажды
застала его за этими занятиями и чуть не лишилась чувств.

- Тебе же нельзя! - возмущенно протянула она, выхватывая гирю из его
руки.

Он послушно разжал ладонь. Валя охнула, пытаясь удержать гирю, и вместе с
ней села на пол.

- Ну и тяжесть... И ты это тягаешь?

- И, как видишь, жив-здоров... Никогда не слушай докторов, иначе долго не
проживешь...

- Какой ты у меня...

"Какой ты у меня..." Так, помнится, говорила и Лена. Женя ощутил вдруг
толчок в паху. Там что-то зашевелилось.

- Иди ко мне, - он поманил к себе Валю.

Она послушно подошла к нему. И тут же оказалась в сильных тисках его рук.
Он стал стягивать с нее платье, и она была только рада этому...

К восемнадцати годам Валя немного поправилась. Угловатость уже не портила
ее фигуру. И уже не костлявая, а просто худенькая. И кожа такая приятная на
ощупь. Груди налились соком, в ладонь уже не помещаются. Тело у нее стало
довольно аппетитным. Только лицо по-прежнему не отличалось особой красотой.
Но кожа чистая, нежная и так приятно пахнет. И глаза... От них исходило
очарование.

Занимаясь с нею любовью, Женя на ее месте уже не представлял никого...

***

Отжимание от пола, подтягивание на перекладине, гири - это одно.

Помимо этого, Женя упражнялся в фехтовании. Не на рапирах, а на ножах. Он
представлял, что перед ним Лохматый, и носился по комнате в смертельном
ним поединке. А еще он продолжал совершенствовать свои пальчики, делал их
более ловкими, чувствительными. Он не собирался завязывать со своим
воровским прошлым.

Когда он окончательно окреп, он начал думать, как подступиться к
Лохматому. Думать долго не пришлось. Подкараулить его где-нибудь в темном