Чтение 9–й страницы книги ~Собака Баскервилей~

рассказывать в нашей семье, хотя до сих пор я не придавал ей
никакого значения. А что касается смерти дяди, то у меня так
все перепуталось в голове, что я еще ничего не могу понять. Да,
по-моему, вы сами не знаете, к кому тут надо было обращаться --
к священнику или к полисмену.

-- Совершенно верно.

-- А теперь еще это письмо, которое я получил. Оно,
по-видимому, как-то связано с общим ходом событий.

-- Да, судя по нему, кто-то знает гораздо лучше нас о том,
что происходит на торфяных болотах, -- сказал доктор Мортимер.

-- И этот "кто-то", по-видимому, расположен к вам, --
сказал Холмс, -- если он предупреждает вас об опасности.

-- А может быть, наоборот -- кому-то выгодно отпугнуть
меня от Баскервиль-холла?

-- Это тоже не исключено... Я вам очень признателен,
доктор Мортимер, что вы предложили мне такую интересную,
сложную задачу. Но теперь, сэр Генри, надо решать по существу:
можно ли вам ехать в Баскервиль-холл или нельзя?

-- А почему бы мне туда не поехать?

-- По-видимому, это небезопасно.

-- Откуда же эта опасность исходит -- от нашего семейного
пугала или от людей?

-- Вот это мы и должны выяснить.

-- Как бы там ни было, но ответ мой будет таков: ни адские
силы, ни людские козни не удержат меня здесь. Я поеду в дом
своих предков. Это решено окончательно. -- Его темные брови
сошлись в одну линию, по смуглому лицу разлилась краска.
Баскервилевская неукротимость явно давала себя знать и в этом
последнем отпрыске их рода. -- Я еще не успел обдумать то, что
мне пришлось услышать от вас. Не так-то легко сразу все усвоить
и сразу решить, как быть дальше. Мне бы хотелось побыть часок
одному и поразмыслить обо всем на досуге. Знаете что, мистер
Холмс? Сейчас половина двенадцатого, и я отправляюсь прямо к
себе в отель. Что, если вы и ваш друг, доктор Уотсон, придете к
нам позавтракать часа в два? К тому времени я все-таки
что-нибудь надумаю.

-- Вас это устраивает, Уотсон?

-- Вполне.

-- Тогда мы приедем. Позвать вам кэб?

-- Нет, я лучше прогуляюсь, приду немного в себя после
нашего разговора.

-- Я с удoвoльcтвиeм присоединюсь к вам, -- сказал его
спутник.

-- Значит, в два часа мы увидимся. До скорой встречи,
всего хорошего.

Мы слышали, как наши посетители спустились вниз по
ступенькам и захлопнули за собой входную дверь. Холмс мгновенно
преобразился -- от его томности не осталось и следа, он снова
стал человеком действия.

-- Одевайтесь, Уотсон, скорей. Нельзя терять ни секунды.

Снимая на ходу халат, он быстро ушел к себе и через
две-три минуты вернулся уже в сюртуке.

Мы сбежали вниз по лестнице на улицу. Доктор Мортимер и
Баскервиль еще виднелись впереди, шагах в двухстах от нас. Они
шли по направлению к Оксфорд-стрит.

-- Догнать их?

-- Ни в коем случае, друг мой! Если вы со мной не
соскучитесь, то я с вами и подавно. Наши друзья правы:
прогуляться в такое утро -- одно удовольствие.

Он прибавил шагу, и расстояние между нами и нашими
недавними посетителями мало-помалу сократилось наполовину.
Продолжая сохранять эту дистанцию, мы свернули за ними на
Оксфорд-стрит, потом на Риджент-стрит. Около одного из
магазинов сэр Генри и доктор Мортимер остановились, разглядывая
витрину, и Холмс остановился тоже. Секунду спустя он вдруг
удовлетворенно хмыкнул, и, проследив направление его
внимательного взгляда, я увидел, что стоявший по ту сторону
улицы кэб, в окне которого виднелся седок, медленно двинулся
вперед.

-- Вот его-то нам и надо, Уотсон! Пойдемте. Постараемся
хотя бы разглядеть этого человека.

В ту же минуту передо мной в боковом окне кэба мелькнула
густая черная борода, и чьи-то глаза смерили нас пронзительным
взглядом. Сейчас же вслед за этим приоткрылось верхнее
окошечко, седок что-то крикнул кэбмену, и кэб стремительно
понесся по Риджент-стрит. Холмс оглянулся, ища свободный
экипаж, но тщетно -- свободных не было. Тогда он кинулся в
самую гущу уличного движения за кэбом, который быстро исчезал у
нас из виду.

-- Ах, черт! -- бледный от досады, еле выговорил он,
вынырнув из уличного потока.-- Вот не повезло! Да я сам во всем
виноват. Уотсон! Уотсон! Если в вас есть хоть капля
порядочности, вы занесете в свои анналы эту мою оплошность
наравне с моими успехами.

-- Что это за человек?

-- Понятия не имею.

-- Соглядатай?

-- Да, очевидно, за Баскервилем кто-то следит с самого его
приезда в Лондон. Иначе откуда стало известно, что он
остановился в отеле "Нортумберленд"? Я рассудил так; если его
выслеживали в первый день, то будут выслеживать и в дальнейшем.
Вы, наверно, обратили внимание, что я дважды подходил к окну,
пока доктор Мортимер читал свою легенду?

-- Да, помню.

-- Мне было интересно, не слоняется ли кто-нибудь около
дома, но никаких подозрительных личностей я не заметил. Мы
имеем дело с умным человеком, Уотсон. Это все очень серьезно, и
хотя мне до сих пор еще неясно, какие здесь действуют силы --
добрые или злые, -- я тем не менее непрестанно ощущаю чье-то
постороннее вмешательство, чей-то точный расчет. Когда наши
новые друзья ушли, я тотчас же кинулся за ними вдогонку,
надеясь, что вот тут-то мне и попадется их неуловимая тень. А
этот хитрец не решился идти пешком и взял кэб, чтобы по мере
надобности тянуться сзади или же обгонять их, оставаясь при
этом незамеченным. Его прием имеет еще ту выгоду, что, если бы
они тоже сели в кэб, он бы не потерял их из виду. Но все же
одно уязвимое место в этом приеме есть.

-- Кэбмен?

-- Вот именно.

-- Какая жалость, что мы не заметили его номера!

-- Дорогой мой Уотсон! Мне, правда, нечем похвалиться на
сей раз, но неужели вы допускаете хоть на одну минуту, что я не
заметил номера? Пожалуйста: две тысячи семьсот четыре. Впрочем,
сейчас это нам ни к чему.

-- Не вижу, что вы могли еще сделать.

-- Увидев его, я должен был немедленно повернуть в
противоположную сторону, не спеша взять кэб и на почтительном
расстоянии следовать за первым. А еще лучше было бы поехать
прямо к отелю и ждать дальнейших событий там. Этот таинственный
незнакомец проводил бы Баскервиля до дверей, и мы с помощью его
же собственного приема могли бы проследить, куда он потом
денется. А теперь наш противник поразительно ловко
воспользовался моей неуместной поспешностью, которая выдала нас
с головой и сбила меня со следа.

Во время этого разговора мы медленно шли по Риджент-стрит,
уже не видя перед собой доктора Мортимера и его спутника.

-- Теперь не имеет никакого смысла наблюдать за ними, --
сказал Холмс. -- Их тень исчезла и больше не появится. Надо
посмотреть, какие козыри у нас на руках, и смело бить ими. Вы
хорошо разглядели лицо этого человека в кэбе?

-- Лицо нет, а бороду разглядел.

-- Я тоже... а отсюда следует, что борода была, по всей
вероятности, фальшивая. Когда умный человек пускается в такое
рискованное, требующее особой осторожности предприятие, ему
нужна борода для маскировки. Зайдемте сюда, Уотсон.

Холмс завернул в одну из рассыльных контор этого района,
начальник который встретил его с распростертыми объятиями.

-- Ага, Уилсон, я вижу, вы не забыли, как мне
посчастливилось помочь вам в том маленьком дельце!

-- Что вы, сэр, разве это забудешь? Я вам обязан своим
честным именем, а может, и жизнью.

-- Вы преувеличиваете, друг мой] Кстати, Уилсон, мне
помнится, у вас был один мальчуган, по имени Картрайт, который
проявил большую сообразительность во время расследования вашего
дела.

-- Да, сэр, он и сейчас у меня работает.

-- Нельзя ли его вызвать? Благодарю вас. И еще будьте
любезны разменять мне вот эти пять фунтов.

На зов начальника явился четырнадцатилетний подросток с
живым, умным лицом. Он стал перед нами, с благоговением глядя