Чтение 9–й страницы книги ~Восточный экспресс~

- Что ж, тогда расскажите о том, что знаете.

- Сказать по правде, мистер Пуаро, я решительно ничего не знаю. Мис-
тер Рэтчетт никогда не говорил ни о себе, ни о своей жизни там, в Амери-
ке.

- И как вы считаете, почему?

- Не знаю. Я думал, может быть, он стесняется своего происхождения.
Так бывает.

- Неужели такое объяснение казалось вам правдоподобным?

- Если говорить начистоту - нет.

- У него были родственники?

- Он никогда об этом не упоминал.

Но Пуаро не отступался:

- Однако, мистер Маккуин, вы наверняка как-то объясняли это для себя.

- По правде говоря, объяснял. Во-первых, я не верю, что его настоящая
фамилия Рэтчетт. Я думаю, он бежал от кого-то или от чего-то и потому
покинул Америку. Но до недавнего времени он чувствовал себя в безопас-
ности.

- А потом?

- Потом он стал получать письма, угрожающие письма.

- Вы их видели?

- Да. В мои обязанности входило заниматься его перепиской. Первое из
этих писем пришло две недели назад.

- Эти письма уничтожены?

- Нет, по-моему, парочка у меня сохранилась, а одно, насколько мне
известно, мистер Рэтчетт в ярости разорвал в клочки. Принести вам эти
письма?

- Будьте так любезны.

Маккуин вышел. Через несколько минут он вернулся и положил перед Пуа-
ро два замызганных листка почтовой бумаги.

Первое письмо гласило:

"Ты думал надуть нас и надеялся, что это тебе сойдет с рук. Дудки,
Рэтчетт, тебе от нас не уйти".

Подписи не было.

Пуаро поднял брови и, не сказав ни слова, взял второе письмо:

"Рэтчетт, мы тебя прихлопнем вскорости. Знай, тебе от нас не уйти!"

Пуаро отложил письмо.

- Стиль довольно однообразный, - сказал Пуаро, - а вот о почерке это-
го никак не скажешь.

Маккуин воззрился на него.

- Вы не могли этого заметить, - сказал Пуаро любезно, - тут нужен
опытный глаз. Письмо это, мистер Маккуин, писал не один человек, а два,
если не больше. Каждый по букве. Кроме того, его писали печатными буква-
ми, чтобы труднее было определить, кто писал.

Помолчав, он добавил:

- Вы знали, что мистер Рэтчетт обращался ко мне за помощью?

- К вам?

Изумление Маккуина было настолько неподдельным, что Пуаро поверил мо-
лодому человеку.

- Вот именно, - кивнул Пуаро. - Рэтчетт был очень встревожен. Расска-
жите, как он вел себя, когда получил первое письмо?

Маккуин ответил не сразу:

- Трудно сказать. Он вроде бы посмеялся над ним, во всяком случае, из
спокойствия оно его не вывело. Но все же, - Маккуин пожал плечами, - я
почувствовал, что в глубине души он встревожен.

Пуаро опять кивнул.

- Мистер Маккуин, - неожиданно спросил он, - вы можете сказать без
утайки, как вы относились к своему хозяину? Он вам нравился?

Гектор Маккуин помедлил с ответом.

- Нет, - сказал он наконец, - не нравился.

- Почему?

- Не могу сказать точно. Он был неизменно обходителен, - секретарь
запнулся, потом сказал; - Честно говоря, мсье Пуаро, мне он не нравился,
и я ему не доверял. Я уверен, что он был человеком жестоким и опасным.
Хотя должен признаться, что подкрепить свое мнение мне нечем.

- Благодарю вас, мистер Маккуин. Еще один вопрос: когда вы в послед-
ний раз видели мистера Рэтчетта живым?

- Вчера вечером, около... - он с минуту подумал, - пожалуй, около де-
сяти часов. Я зашел к нему в купе записать кое-какие указания.

- Насчет чего?

- Насчет старинных изразцов и керамики, которые он купил в Персии.
Ему прислали совсем не те, что он выбрал. По этому поводу мы вели дли-
тельную и весьма утомительную переписку.

- И тогда вы в последний раз видели мистера Рэтчетта живым?

- Пожалуй, что так.

- А вы знаете, когда мистер Рэтчетт получил последнее из угрожающих
писем?

- Утром того дня, когда мы выехали из Константинополя.

- Я должен задать вам еще один вопрос, мистер Маккуин: вы были в хо-
роших отношениях с вашим хозяином?

В глазах молодого человека промелькнули озорные искорки:

- От этого вопроса у меня, очевидно, должны мурашки по коже забегать.
Но, как пишут в наших детективных романах: "Вы мне ничего не пришьете" -
я был в прекрасных отношениях с Рэтчеттом.

- Не откажите сообщить ваше полное имя и ваш адрес в Америке.

Секретарь продиктовал свое полное имя - Гектор Уиллард Маккуин - и
свой нью-йоркский адрес.

Пуаро откинулся на спинку дивана.

- Пока все, мистер Маккуин, - сказал он. - Я был бы очень вам обязан,
если бы вы некоторое время хранили в тайне смерть мистера Рэтчетта.

- Его лакей Мастермэн все равно об этом узнает.

- Скорее всего, он уже знает, - недовольно сказал Пуаро. - Но если и
так, проследите, чтобы он попридержал язык.

- Это совсем нетрудно. Он англичанин и, по его собственным словам, "с
кем попало не якшается". Он невысокого мнения об американцах и вовсе
низкого о представителях всех других национальностей.

- Благодарю вас, мистер Маккуин.

Американец ушел.

- Ну? - спросил мсье Бук. - Вы верите тому, что вам рассказал этот
молодой человек?

- Мне показалось, что он говорил откровенно и честно. Будь он замешан
в убийстве, он наверняка притворился бы, будто любил своего хозяина.
Правда, мистер Рэтчетт не сообщил ему, что он старался заручиться моими
услугами, но мне это обстоятельство не кажется подозрительным. Сдается,
покойник отличался скрытным нравом.

- Значит, одного человека вы считаете свободным от подозрений, - бод-
ро сказал мсье Бук.

Пуаро кинул на него полный укора взгляд.

- Нет, нет, я до последнего подозреваю всех, - сказал он. - И тем не
менее должен признаться, что просто не могу себе представить, чтобы Мак-
куин - сама трезвость и осмотрительность - вдруг настолько вышел из се-
бя, что нанес своей жертве не меньше дюжины ударов. Это не вяжется с его
характером, никак не вяжется.

- Да, - задумчиво сказал мсье Бук. - Так мог поступить человек в при-
падке ярости, чуть ли не бешенства, что скорее наводит на мысль о лати-
нянине или, как утверждает наш Друг, начальник поезда, о женщине.

Глава седьмая

ТРУП

Пуаро в сопровождении доктора Константина прошел в соседний вагон и
направился в купе, где лежал убитый. Подоспевший проводник отворил им
дверь своим ключом.

Когда они вошли в купе, Пуаро вопросительно глянул на своего спутни-
ка:

- В купе что-нибудь переставляли?

- Нет, ничего не трогали. При осмотре я старался не сдвинуть тела.

Кивнув, Пуаро окинул взглядом купе.

Прежде всего он обратил внимание на то, что купе совсем выстыло. Окно
в нем было распахнуто настежь, а штора поднята.

- Брр... - поежился Пуаро.

Доктор самодовольно улыбнулся.

- Я решил не закрывать окно, - сказал он.

Пуаро внимательно осмотрел окно.

- Вы поступили правильно, - объявил он. - Никто не мог покинуть поезд
через окно. Вполне вероятно, что его открыли специально, чтобы натолк-
нуть нас на эту мысль, но, если и так, снег разрушил планы убийцы. - Пу-
аро тщательно осмотрел раму. И вынув из кармана маленькую коробочку, по-
сыпал раму порошком. - Отпечатков пальцев нет, - сказал он. - Значит,
раму вытерли. Впрочем, если бы отпечатки и были, это бы нам мало что да-
ло. Скорее всего, это оказались бы отпечатки Рэтчетта, его лакея и про-
водника. В наши дни преступники больше не совершают таких ошибок. А раз
так, - продолжал он бодро, - окно вполне можно и закрыть - здесь просто
ледник.

Покончив с окном, он впервые обратил внимание на распростертый на
полке труп. Рэтчетт лежал на спине. Его пижамная куртка, вся в ржавых
пятнах крови, была распахнута на груди.

- Сами понимаете, мне надо было определить характер ранений, - объяс-
нил доктор.

Пуаро склонился над телом. Когда он выпрямился, лицо его скривилось.