движению поезда.
нет ее, не вижу! Ты где-нибудь еще такую темноту встречал?
только здесь может быть, в Выборге. Когда ветра нет, или ветер из Швеции.
Так, будем выбираться?
двери.
закрыть вагончик - здесь не Сибирь, соблазнится еще кто-нибудь нашими
ящичками на свою голову...
только ночью бывал.
амбарный замок и опечатал вагон.
странным. И воздух этой выборгской ночи казался тяжелым. Для того, чтобы
выдохнуть его из легких, Турусову приходилось даже мышцы живота напрягать,
словно он собирался запеть оперную арию.
одинаково темным сторонам. - Нам, кажется, туда.
светлую ночь. Я тогда был с... бывшим напарником и мы встретили пьяного
таможенника. Если б он не был пьяным, нам, конечно, нельзя было б с ним
говорить, а так мы представились какими-то туристами - кстати, это
напарник меня тогда подбил, ведь это категорически запрещено, - и таскал
нас этот таможенник по всему городу. Помню, что центральная улица здесь
односторонняя, то есть, дома только с одной стороны - то ли четные, то ли
наоборот, только нечетные, а с другой стороны - парк. И улица эта сразу из
центра в лес уходит...
Да, тут еще крепость Свеаборга есть... Черт возьми! Я же совсем забыл о...
встретимся у вагона без пяти шесть... или я тебя раньше найду!
его подсчетам прошли они с Радецким не больше километра, при этом никуда
не сворачивая.
сбился с дороги. Надо было ждать рассвета, ждать утра. Но и тогда еще
неизвестно как ему найти свой состав: не на вокзале же он стоит, его
дожидаясь. Может, на какой-нибудь "Выборг - сортировочная" или
"Выборг-товарная".
обрезанная половинка луны.
Выползающий старенькими двух-трех этажными домиками к заливу, по глади
которого кокетливо пролегала лунная дорожка, приглашавшая в путь, зовущая
за невидимый в лунном свете горизонт.
вокруг человека, словно не человек разглядывал город, а наоборот - здания
подползли поближе, чтобы полюбопытствовать: кто это ночью пришел и
остановился здесь, в Выборге.
опозданием и теперь пыталась нагнать время. Вот-вот она заскользит вниз по
другой стороне невидимого купола и исчезнет, уступая место солнцу. И вдруг
вокруг бесшумно закружился туман, будто кто-то тушью замазал все
изображения. Опять зрение оказалось бесполезным даром.
Радецкий сам его разыщет - не верилось. Стали одолевать сомнения: уж не
специально ли убежал его напарник, чтобы отделаться от Турусова, чтобы
одному ехать навстречу истории в вагоне с этим таинственным грузом. Может,
именно поэтому и пропал бывший напарник Радецкого, предшественник
Турусова?
размышлений. Он вспомнил о конкретности всего сущего, он вспомнил о своих
бывших сотоварищах, которым теперь сочувствовал, и которые к мистике
относились куда благожелательнее, чем он. У всякой реальной истории,
реальной ситуации обязательна реальная конкретная развязка, финал, который
расставляет все на свои места, так, чтобы после окончания одной реальной
истории могла начаться вторая. Впрочем, такая последовательность могла бы
доказать реальность и самой ИСТОРИИ как науки, но в этом случае Турусов
пользовался, пожалуй, единственным постулатом, на котором держится вся
"логика" церкви. "Кредо квиа абсурдум" - этот "аргумент", родившийся в
противовес всяким научным доводам, помогал отстаивать любую заведомо
субъективную точку зрения, независимо от вопросов, которых она касалась.
колыхался вокруг Турусова, растерявшегося и не знавшего пути. На минуту
показалось, что стоит лишь разогнать руками эти туманные клочья и все
прояснится, все появится наяву. Возникнет из темноты поезд, найдется
убежавший Радецкий. Но минута прошла быстрее обычного и снова пришла
растерянность. Протянув правую руку вперед, Турусов медленно поплыл в
тумане. Ориентироваться было не на что, ни звуков, ни огоньков. Только
земля под ногами, да и не земля, а булыжная мостовая, мокрая и скользкая.
десять пальцев превратились в этой кромешной тьме в голые нервные
окончания, ждущие болезненного соприкосновения с неизвестностью.
падения, нагнулся, присел на корточки и осторожно опустил руки на плохо
различимую преграду.
правым виском прильнувшего к холодному булыжнику.
кладбище ставят, а он на меня с ножом...
валился на бок. Когда он в очередной раз прильнул к булыжной мостовой,
что-то звякнуло и Турусов увидел лежавший рядом кухонный нож для разделки
мяса, с толстой деревянной ручкой и массивным лезвием.
Радецкий задышал чаще, всей грудью, словно пытался удержать вырывающийся
стон. Наконец, он кое-как встал на ноги. Турусов обнял его, просунув руку
под мышку, и почувствовал на ладони теплую кровь.
Вокруг лишь сплошной туман и только под ногами конкретная мостовая из
лысых мокрых булыжников.
неожиданно ткнул указательным пальцем в туман.
корточки и, сжимая зубы, завыл.
путь. Шли они недолго. Из тумана вынырнула деревянная стенка товарного
вагона.
затолкал в проем Радецкого, потом забрался сам и двери с визгом закрылись.
Турусов отдышался, приложил ухо к груди замолкшего Радецкого: сердце
работало не спеша. Он то ли спал, то ли впал в забытье. Турусов пошарил
рукой вокруг и, ничего не найдя, успокоился. В вагоне было сухо.
Обессиленный Турусов растянулся рядом с раненным напарником и задремал.
Радецкий пошевелился и снова застонал. Турусов осмотрел рану и, не найдя в
ней ничего опасного, обработал перекисью водорода и какой-то
противоинфекционной мазью, найденной в аптечке.
нижней полке Радецкого.
пенсионеров.
Панов Вадим
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Лукьяненко Сергей