ему большой коричневый конверт.
он, не заходя в коридор.
театральную программку.
Национальной Оперы. Замужем, двое детей, - читал Виктор отпечатанный на
машинке текст, - в 1991 г. перенесла операцию на груди. В 1993 в качестве
свидетеля привлекалась к суду по делу об исчезновении артистки
Национальной оперы Санученко Ирины Федоровны, с которой состояла в открыто
враждебных отношениях. В 1995 году отказалась от участия в гастрольной
поездке в Италию, чем чуть не сорвала запланированные гастроли."
ближайшего друга писателя и депутата парламента Николая Александровича
Якорницкого, с которым познакомилась во время своего выступления на
закрытом праздновании депутатами Дня независимости Украины в Мариинском
дворце в 1994 году". Эти строчки были подчеркнуты красным карандашом и
Виктор тут же вспомнил о своем последнем разговоре с Игорем Львовичем.
маловато, но ритм мыслей уже настроился на печаль будущего текста.
солистки. Красивая стройная женщина с ярким, должно быть искуственным
румянцем на щеках. Миндальный разрез глаз, каштановые волосы, ровной
волной сбегавшие с плеч. Театральное платье очень подходило ей.
машинку.
пальцами к буквенной клавиатуре.
признак счастья или горя. Он может усиливаться, обрываться, срываться,
переходить в едва слышимый шепот. В хоре нашей жизни трудно выделить
отдельные голоса, но когда они вдруг замолкают, возникает ощущение
конечности любого звука, любой жизни. Голос, который нам больше не дано
услышать, был любим многими... Он сорвался неожиданно и преждевременно. В
мире стало намного тише, но это не та тишина, которую ищут любители покоя.
Эта возникшая тишина, как черная дыра во вселенной, лишь подчеркивает
конечность любого звука и бесконечность прошлых и будущих потерь..."
дворца, пока позолота внутреннего купола отражает великолепие Национальной
Оперы, она останется среди нас, растворившись золотой пылью в воздухе,
которым мы дышим. Ее голос станет позолотой тишины, которую оставила она
после себя."
листок с текстом, пробежал уже в который раз глазами подчеркнутые
рукописные строчки.
Любовь...
любимого человека. Замолчал внезапно, сорвавшись криком вниз, в бездну,
куда по законам притяжения смерти падает все, отжив, отборовшись или же
просто проиграв..."
внимательнее и едва заметно улыбнулся.
сыграла, пропела всю свою трагедию, всю до последнего ее прыжка со стен
крепости. Неважно, как она умерла. Пусть, она умерла по-другому, но нам,
тем, кому ее жизнь была слышна, теперь предстоит нелегкая задача -
привыкать к тишине и выискивать в этой тишине золотые пылинки ее прошлого
присутствия. Давайте же помолчим все вместе, чтобы легче было нам услышать
посреди наступившей тишины ее голос, услышать, запомнить и сохранить в
нашей памяти надолго, до тех пор, пока наши голоса не смешаются с тишиной
и вечностью..."
стометровку, а не отстукивал буквы и слова на пишмашинке. Потер пальцами
виски, прогоняя напряжение, в которое его ввергло это срочное ночное
задание. Но вот задача была выполнена.
как погибшую или умершую оперную певицу.
дверного проема на него внимательно смотрел пингвин. Он стоял неподвижно и
только глазки его горели живым огнем, но не выдавали они никаких его
желаний. Он просто следил за хозяином. Беспристрастно и беспричинно.
коридор, набросил поверх халата дубленку и, сжимая в руке текст, вышел на
лестничную площадку.
дверцы. Мужчина протер глаза. Ни слова не говоря, он открыл дверцу, взял
из рук Виктора листок с текстом и, завев машину, уехал.
нарождалась ненужная бодрость.
теплой водой из чайника и пошел в спальню.
доволен "крестиком". Извинился еще раз за то, что нарушил ночной сон.
Сказал, что через пару дней уже можно будет заходить в редакцию, но
главное при этом - не забывать дома корреспондентскую "корочку", так как
теперь на всех этажах и на входе дежурит ОМОН.
С одной стороны, учитывая рабочую ночь, он мог бы вполне устроить себе
выходной. Но выходной еще больше нуждался в заполнении чем-то интересным,
чем день обычный. И поэтому Виктор решил после кофе сходить к киоску за
газетами, а уже после этого решить, что делать дальше.
прочитал свой ночной труд, напечатанный полумиллионным тиражом на
предпоследней странице газеты. Все слова были на месте, редактор к тексту
не притрагивался. Хотя тут Виктор сообразил, что редактор скорее всего
ночью спал, в то время, как текст "садили" на страницу перед тем, как
заработал печатный станок. Вернувшись к первой странице своей газеты,
Виктор прочитал длинную, во всю полосу передовицу: "Война не кончилась,
наступило перемирие". В перемешку с фотографиями, напоминавшими фотографии
времен штурма Грозного, на странице по-военному выстроились колонки
текста. Виктор машинально втянулся в чтение статьи. Чем больше он читал,
тем больше она его затягивала. Оказалось, пока Виктор жил нормальной
жизнью в Киеве шли почти настоящие бои - разборки "двух мафиозных кланов".
По крайней мере именно так утверждалось в статье. Семнадцать убитых,
девять раненых, пять взрывов. Среди погибших - шофер главного редактора,
три милиционера, какой-то арабский бизнесмен, несколько человек, личность
которых не удалось установить и солистка Национальной Оперы.
уделено намного меньше внимания, чем в "Столичных вестях". Зато чуть
больше было написано о гибели солистки Оперы. Ее тело было найдено рано
утром на нижней станции фуникулера. Она была задушена кожаным ремнем.
Кроме того, пропал ее муж - архитектор, а сама квартира была перевернута
вверх дном - в ней явно что-то искали.
войной кланов. Это было совершенно "постороннее" преступление. "Может, к
этому приложил руку ее исчезнувший муж? - подумал Виктор. - А, может, я и
сам приложил к этому руку? - собственная мысль внезапно испугала его. -
Ведь в некрологе на Якорницкого я написал о ней. Конечно, без фамилии, не
раскрывая, но наверняка все это было для многих слишком прозрачным
намеком... И, может, для мужа это стало последней каплей?.."
утомленным собственными допущениями.
собственной квартире?..
лежали три готовых "крестика". За окном темнел зимний вечер. Над чашкой
свежезаваренного чая поднимался пар.
коротковаты, но все потому, что он давно не был в редакции и не брал у
Федора дополнительной информации на своих героев. Но в этом проблемы не
было. Пока не напечатан текст, с ним можно работать, к нему можно
возвращаться.