Чтение 9–й страницы книги ~Гены

Весь день она испытывала странное возбуждение. Ей было трудно не те-
реться задом о двери и не распространять по всему Бостону и окрестностям
свой запах.

Попросту говоря, у нее началась течка. Она была готова к продолжению
рода.

Она еще дважды пообедала. Трупы с выгрызенными животами породили пани-
ку. Город наводнили агенты федеральных служб. Здесь были и сотрудники
секретной службы министерства финансов США, хотя их это и не касалось,
агенты ФБР, хотя преступления не представляли собой покушения на феде-
ральные законы. Трупы изучали специалисты из ЦРУ, хотя закон не разре-
шает агентству действовать в пределах страны.

Мэр города, столкнувшись с проблемой, оказавшейся выше его понимания,
на решение которой у него не было ни малейшей надежды, произнес по теле-
видению следующие слова: "Мы удвоили бдительность, развернули огромные
силы и приближаемся к тому, чтобы положить этому ужасу конец".

Если в этих словах и был какой-то смысл, то лишь тот, что город тратил
все больше денег. Выжившим придется расплачиваться за это, платя больше
налогов.

Стояло лето. Горожане города готовились к ежегодним осенним беспоряд-
кам на расовой основе. Но Шийла знала о них больше, чем знают о себе они
сами. Она знала, что люди с разным цветом кожи одинаковы.

Знала она и другое: учитывая продолжительность вынашивания, процесс
воспроизводства грозил занять слишком много времени.

"Возможно,- думала Шийла,- мне удастся изготовлять себе подобных уско-
ренным методом".

Под "себе подобными" она подразумевала не большегрудых блондинок.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В Бостонской биологической аспирантуре, где проводила свои эксперимен-
ты с хромосомами печально прославившаяся доктор Шийла Файнберг, были
приняты строжайшие меры безопасности.

Люди, вооруженные до зубов, досаждали прохожим на тротуарах перед ла-
бораторией. Допросу подвергались длинноволосые и бородатые. То об-
стоятельство, что оснований допрашивать длинноволосых и бородатых име-
лось не больше, чем в отношении коротко стриженных и опрятно одетых, ох-
ранников нисколько не тревожило.

Просто они не знали, кого именно ищут.

Ни один из них понятия не имел, что за штука хромосома. Один подозре-
вал, что она страдает левым экстремизмом, однако не был в этом до конца
уверен. Все они видели фотографии доктора Шийлы Файнберг, с которых вме-
сто сексуальной грудастой блондинки на них смотрела плоская особа с ма-
лопривлекательной внешностью.

Римо и Чиун предъявили удостоверения. Они всегда так поступали, когда
не было необходимости силой врываться в помещение. Судя по удостовере-
ниям, оба принадлежали к разведывательному подразделению министерства
сельского хозяйства. Это звучало достаточно официально, чтобы проникать,
куда следует, и вполне скромно, чтобы не привлекать внимания.

- Этот человек - иностранец,- сказал охранник, указывая на Чиуна.

- Это вы - иностранец,- сказал Чиун.- Все вы иностранцы. Но я стерплю
оскорбление.

Чиун, прежде питавший слабость к дневным "мыльным операм", однажды
смотрел серию о нетерпимости и с тех пор полагал, что нетерпимость - это
плохо. Более того, он считал ее пороком. Он поклялся, что отныне будет
делом доказывать, что белые и черные ничем не хуже желтых.

Своими умозаключениями он тогда поделился с Римо.

"С этого дня я буду делать вид, будто твоя кровь не хуже моей,- заявил
Чиун.- С мой стороны это будет проявлением терпимости и сострадания. Я
буду терпимо относиться ко всем низшим расам. Этот урок я усвоил у ваше-
го общества".

"Папочка,- сказал ему в ответ Римо,- человека делает лучше или хуже
других не его кровь. Все дело в том, как он поступает, как мыслит".

"У тебя все это получается неплохо, со скидкой на то, что ты рожден
белым".

"Ты взял меня в ученики, потому что никто в твоей деревне не подходил
на эту роль. Однажды ты попытался выдрессировать односельчанина, но тот
оказался лентяем и предателем. Тебе пришлось искать ученика в мире белых
людей. Так ты нашел меня".

"Я не знал, что ты окажешься таким способным. Ты много знал. Я взялся
за тебя благодаря твоим знаниям, а не потому, что ты белый. Я скорее по-
ручил бы слону шлифовать алмазы, чем стал бы искать белого для передачи
ему тайн Синанджу. Однако ты оказался на высоте, и - о, радость!- благо-
даря моему таланту педагога мы получили в итоге слона, шлифующего алма-
зы. Слава мне!"

"Это одна из твоих молитв или упражнение для утреннего пробуждения?" -
спросил Римо.

Чиун не понял смысла оскорбления, но уловил язвительный тон фразы. Что
ж, когда нежный, любящий бутон раскрывает свои лепестки, даруя благосло-
вение, то при этом неблагодарная пчела получает возможность для злого
укуса. Цветком был Чиун, пчелой - Римо.

Охранник в дверях Бостонской аспирантуры впился взглядом в удостовере-
ния.

- Вы - Римо Клутье и Ванго Хо Пан Ку ? Так, мистер Ку?

- Совершенно верно,- ответил Чиун.

- Проходите,- бросил охранник.

Длинный ноготь Чиуна мелькнул в воздухе со стремительностью змеиного
жала. Охранник ничего не успел заметить. Однако у него зачесалась кисть.
Он потер зудящее место и обнаружил на руке кровь. У него была вскрыта
артерия.

То был, разумеется, не слепой акт насилия. Чиун рассматривал это как
дар тому, на кого он работает.

Он никогда в жизни не встречал формы правления, подобной американской,
и никак не мог взять в толк, почему Смит не торопится убить президента и
занять трон, а посему предполагал, что они с Римо работают на благо аме-
риканского народа. Римо объяснял ему, что охранники - слуги общества.

Поэтому, входя в Бостонскую биологическую аспирантуру, Мастер Синанджу
преподал слуге американского общества урок ответственности перед работо-
дателем и проучил за заносчивость в отношении общества как такового.

Кроме того, урок Чиуна означал, что нетерпимость, особенно со стороны
низшей расы, будет в Америке наталкиваться на нетерпимое к ней отношение
Мастера Синанджу.

Наказание не было настолько суровым, чтобы охранник рухнул на колени и
стал взывать о помощи, обливаясь кровью. Тут Чиун проявил понимание, ко-
торого так недостает этой нации.

Нельзя сказать, чтобы белые были совершенно ни для чего не пригодны.
Чиун знал, что в некоторых областях они добиваются успехов. К ним отно-
сились, к примеру, чудеса, происходящие у них в лабораториях. На протя-
жении последних полутора веков Мастера Синанджу возвращались в свою ко-
рейскую деревню с рассказами о загадках Запада. Сначала это были машины,
говоря в которые, люди слышат друг друга за много миль, потом - летающие
люди, движущиеся картинки на стеклянных экранах и то, как западный зна-
харь без всякой умственной подготовки, просто всадив в пациента иглу,
умудряется усыпить его, не причинив боли.

Запад был полон загадок. Взять хотя бы распутниц с размалеванными фи-
зиономиями. Сам Чиун спрашивал в молодости своего Мастера и наставника о
западных женщинах.

"Нет,- отвечал наставник,- неправда, что их интимный орган устроен не
так и что в нем есть иголки, которые причиняют тебе боль, если ты не
платишь им за услуги".

"Тогда какие они?" - допытывался Чиун, по молодости лет восприимчивый
к загадочным историям.

"Какие есть, такие и есть. Сама жизнь - величайшая загадка. Все ос-
тальное - это то, что ты знаешь или то, что упустил".

"Мне больше нравится загадочное",- ответил Чиун.

"Ты - самый непослушный ученик, какой когда-либо был у Учителя".

Этот упрек неоднократно адресовался молодому Чиуну, но тот никогда не
признавался в этом собственному ученику, Римо. Пусть Римо думает, что
это он - самый непослушный ученик во всей истории Дома Синанджу.

Западная лаборатория представляла собой восхитительное зрелище: колбы
в форме толстых пальцев, прозрачные пробирки, огоньки, зажигаемые
таинственными силами вселенной.

- Это всего лишь лаборатория, папочка.

- Мне хочется увидеть загадочный дематериализатор. Я слышал о нем, но
мне уже много лет не удается на него взглянуть. А ваши кудесники давно
держат его в своих волшебных дворцах. Давно!

- Понятия не имею, о чем ты. Нам надо найти старую лабораторию доктора
Файнберг и понять, кого мы, собственно, разыскиваем.

- Западную волшебницу. Очень опасная порода. Прежде сила Запада никог-
да не заключалась в ваших уродливых белых телах, а только в ваших волше-
бных машинах.

- В белом теле нет ничего уродливого.

- Ты прав, Римо. Терпимость! Я должен терпимо относиться к жирным по-
жирателям мяса. Мертвенная бледность может казаться красотой тем, кто
сам мертвенно-бледен.

Вход в лабораторию доктора Файнберг охранялся. Охранники удовлетвори-
лись предъявленными им удостоверениями.

- Мне здесь нравится,- сказал Чиун.

В дальнем углу помещения сидел за столом брюнет лет сорока пяти, мрач-
но смотревший через очки прямо перед собой. Стоило Римо сделать попытку