зародыше: зловещие ночные звонки с многозначительным тяжким дыханием в
трубку, гнусные намеки в факсимильном оформлении, рейды налоговиков,
пожарников и прочие приятные составляющие коммерческой деятельности средней
руки предпринимателя последнего десятилетия двадцатого века не отравляли
существование господина Пошехонского. Можно было творчески трудиться в свое
удовольствие, преумножая финансовый и политический капитал (Вовка на полном
серьезе рассчитывал в недалеком будущем стать государственным деятелем!), и
всесторонне расти над собой во всех аспектах.
позицию Пошехонский. - Расти надо, не время еще. Да и чужой я тут для всех -
пока. Пока... Но - хочу заметить - по результатам последнего опроса
интеллигенция Ольховска единодушно проголосовала бы за меня. Да знаю я,
знаю, что мало их! И тем не менее это, если хочешь, аванс...
систематически пополнял городские библиотеки свежей литературой за свой
счет, ежемесячно устраивал разнообразные творческие вечера в городском Доме
литератора, приглашая из первопрестольной маститых авторов, спонсировал
давно желавший захиреть местный драматический театр и периодически
организовывал иные мероприятия благотворительного характера. Ольховская
интеллигенция, как и следовало ожидать, с этого Третьякова уездного масштаба
пылинки сдувала. А если принять во внимание тот факт, что некоторые
известные госчиновники и творческие личности на федеральном уровне
происходили родом из Ольховска и имели в этом третьесортном городишке
родственные связи - по большей части в структуре бомонда, - можно
согласиться, что обуревавшие Вовку геополитические амбиции были не совсем
прожектерского свойства...
я бы даже сказал, щекотливый характер. Нет-нет, деликатными поручениями
криминального плана, как это частенько случается в отношениях между
нонешними предпринимателями и их "силовиками", Вовка меня не напрягал.
Специфика состояла в другом. Очень скоро выяснилось, что начальник СБ, как,
впрочем, и сама служба безопасности, "Егору" были необходимы примерно так
же, как мультимедийный лэптоп неандертальцу.
бандитской братии "Егор" не попадал - учитывая полную легальность
предприятия и вышеупомянутых дядек Пошехонского, с которыми никто не желал
портить отношения, развлекаясь тупиковыми "наездами" на бизнес любимого
племянника. Органы же правоохраны оставались к Егору равнодушны, поскольку
фирма до мельчайших подробностей была законопослушным предприятием - даже
налоги вовремя платила. Библиофобные маньяки, обостренная совесть которых по
прочтении какого-нибудь душещипательного романа требовала незамедлительного
поджога головного офиса фирмы и уничтожения всех книжных ларьков, в
Ольховске пока отсутствовали. А если и присутствовали, то ничем выдающимся
себя не проявляли - сидели тихонько на персональных кухнях и стенали от
бессильной злобы. Вредные конкуренты с баллонами серной кислоты в приемную
не врывались - если помните, этих конкурентов в природе Ольховска просто не
существовало. В общем, не было нужды в круглосуточном дежурстве в приемной
плечистых хлопцев, которые от безделья журчали с секретаршей и дули пиво. Не
было необходимости принимать на службу начальника СБ - до моего появления,
кстати, Вовка прекрасно обходился без этой штатной единицы.
не желаю зря получать деньги. В течение первой недели я сделал вывод, что
необходим Вовке совсем по другому поводу. Помимо тех обстоятельств, о
которых предупреждал Николай, заведующий "Арсеналом", вскрылось кое-что еще.
талантливого индивида изо всех сил боролась с тяжким наследием британского
респектабельного ига, до сих пор довлевшего над широкой российской душой,
которая, несмотря на то что ее владелец вот уже два года существовал в
вольном режиме, до сих пор не могла обрести желанную гармонию. Я являлся
одной из составных частей этой борьбы. Пошехонскому был жизненно необходим
человек со стороны, до мозга костей выкормыш России, который мог бы служить
эталоном его, Вовкиной, адаптации к непростым условиям вновь обретенной
родины. Кроме того, Пошехонский чувствовал себя крайне неуверенно в этой
чужой стране, оставаясь один на один с суровой действительностью. Нет,
разумеется, рядом крутилось достаточное количество ушлого люда,
предлагавшего свои услуги буквально во всех отраслях. Псевдоприятели,
которые с дальним прицелом хотят дружить с перспективным предпринимателем,
способным выдвинуться в более высокие сферы. Разнообразные закамуфлированные
"кидалы", так и вьющиеся вокруг типа, получившего свой большой кусок
благодаря родственным связям и еще не вполне освоившегося в непривычной
обстановке. Пошехонский, жестко предупрежденный влиятельными родственниками,
всячески дистанцировался от такого рода доброжелателей и, не умея из сонма
окружавших его людишек выбрать приличных особей для плотного общения,
пребывал в вакууме.
бесстрашный и ловкий, способный поддержать в трудную минуту, надежный как
скала - иными словами, буфер между легко ранимой творческой душой
Пошехонского и суровой окружающей действительностью. Абы какого буфера Вовка
не желал - за два года перебрал немало кандидатур, но все оказались
бракованные: то алкоголик в седьмом поколении, то жадный до денег, то просто
сам по себе дурно пахнет ввиду не правильного обмена веществ - сами
понимаете, с качественными буферами у нас напряг, они нынче в дефиците. Ко
мне, кстати, несмотря на стремительное поступление на работу, неделю
внимательно присматривались и пробовали на зуб. Для начала "забыковали"
секьюрити - нагло отказались выполнять мои распоряжения и посоветовали
отправляться в различные ненормативные места. Пришлось их обоих поправить с
применением небольшой порции побоев и сослать на неделю в книгохранилище,
где строптивые ребята вынуждены были стажироваться в качестве грузчиков.
Затем меня попросили переместить "дипломат" с деньгами из офиса Вовке на
квартиру и при этом туманно намекнули, что, дескать, за неимением времени
посчитать сумму не удосужились, а потому мне не следует проявлять излишнее
любопытство. И напоследок Вовка потащил меня вечерком прошвырнуться по
новостройкам - якобы ему приспичило присмотреть билдинг для нового офиса.
Новостройки в Ольховске заслуженно пользуются дурной славой: как и следовало
ожидать, в процессе пятнадцатиминутной прогулки мы трижды напоролись на
немногочисленные компании разнообразных отморозков, и последний эпизод
простым требованием закурить не исчерпался. И хотя это были всего-навсего
слегка одичавшие дети асфальта, не успевшие перешагнуть порог возмужания,
пришлось полноценно скатиться в боевой транс и активно рубиться, подключив
все имеющиеся навыки - волчата на полном серьезе намеревались перегрызть нам
глотки. На следующий день, когда я утром явился в офис, Вовка, лучезарно
улыбаясь и глядя на меня ясными глазами, бесхитростно сообщил:
воспитанием. Мотивировка была проста и оригинальностью не отличалась: в
здоровом теле здоровый дух. Я сумел внушить выкормышу Альбиона, что, освоив
прикладной курс боевых искусств, он станет мудрее, чище, духовно богаче и
вообще - будет цацей неописуемой. В результате Пошехонский приобрел два
абонемента в городской клуб боевых искусств и мы с ним три раза в неделю
прилежно посещали сие достославное учреждение. Я с удовольствием
тренировался сам, слегка дрессировал своего шефа, и вскоре между нами
сложились особые отношения, каковые неизбежно возникают между тренером и
учеником: это нечто большее, нежели отношения учителя и ученика, отца и
сына, наставника и наставляемого.
сферу приложения своих усилий лишь вопросами мифической пошехонской
безопасности. Я мог, например, смотаться в соседний город, чтобы поторопить
парниш из типографии, которые не успевали с нашим заказом, а между делом
прозондировать состояние дел на тамошнем книжном рынке и опросить
лоточников, кого лучше покупают. Или, действуя по просьбе занятого
Пошехонского, провести ревизию в каком-нибудь из наших магазинов. Вскоре я
стал ощущать себя сопричастным со всеми делами фирмы и старался работать с
полной отдачей: Пошехонский щедро платил мне за это - и не только деньгами.
Добрым отношением, неприкрытым восхищением по ряду некоторых вопросов
специфического характера (обусловленных моей прежней деятельностью),
безграничным доверием, которое, в свою очередь, обязывало меня, как любого
нормального индивида, к еще более добросовестному исполнению своих
обязанностей.
сфере, далекой от книгопродажи.
женского ухода, - как-то вечером безапелляционно заявила главбух "Егора"
Ольга Алексеевна Толковая. - Поедемте ко мне домой, я вас накормлю хорошим
ужином. Или вы стесняетесь?
трудности в общении с прекрасным полом - особенно на первой стадии
знакомства. А Ольга Алексеевна, как я успел заметить, имела в фирме
репутацию ханжи и пуританки: строгая тройка (юбка чуть выше щиколотки,
блузка застегнута под горло), большущие очки с толстыми стеклами, минимум
макияжа, сухой официальный тон со всеми - независимо от чинов и
социометрической значимости. В свои тридцать пять она умудрялась выглядеть
на все сорок и с любой стороны была похожа на завуча образцово-показательной
школы. Никаких эротических флюидов, свойственных нормальным светским дамам
ее возраста, она не испускала - понятия "секс" и Ольга Алексеевна Толковая
(а фамилия как вам?) были сопоставимы примерно так же, как завод
железобетонных конструкций и полотна Микеланджело.
минуту стоял в дверях (я собирался уходить домой), теребя шапку и разевая
рот наподобие скумбрии.