знают, что взбредет в голову Терезе Кеннеди в последний момент, и кроме
того, думал Ябрил, они обленились и стали беспечными.
в Италии желающих путешествовать в Пасхальное воскресенье, и Ябрил не мог
понять, почему дочь президента выбрала именно этот день. Несмотря ни на
что, она принадлежала к католической церкви, хотя и тяготела к новому
либерально-левому крылу в этой религии. Небольшое количество пассажиров
вполне его устраивало, так как сотню заложников легче контролировать.
срывать с коробок оберточную бумагу фирмы Гуччи. Трое мужчин, склонившись
над ними и переговариваясь, заслоняли их своими телами. Рядом с ними не
было пассажиров, и, таким образом, образовалось безопасное пространство.
Женщины передали Ябрилу гранаты, завернутые в бумагу для подарков, и он
быстро их к себе привязал. Трое мужчин получили небольшие автоматы и
спрятали их под пиджаками. Ябрил тоже взял автомат, и три женщины
последовали его примеру.
Она увидела гранаты и автомат еще раньше, чем Ябрил шепотом скомандовал ей
и схватил за руку. Это выражение шока, потом удивления и, наконец, страха
было ему знакомо. Он держал ее вспотевшую руку и улыбался, а двое его
людей встали так, чтобы контролировать туристский салон. Ябрил все еще
держал стюардессу за руку, когда они вошли в салон первого класса.
Телохранители из Службы безопасности тут же увидели его, заметили гранаты
и автомат.
глаза, при этом лицо ее напряглось, но следов страха на нем не было видно.
Храбрая девушка, подумал Ябрил, и красивая, как ни жаль. Он подождал, пока
три женщины его группы заняли свои позиции в салоне первого класса и потом
заставил стюардессу открыть дверь, ведущую в кабину пилотов. У Ябрила было
такое чувство, словно он проникает в мозг огромного кита, лишив жизни его
туловище.
демона, против которого ее предупреждали. Его тонкое смуглое лицо выражало
жестокость, а грубая массивная челюсть придавала лицу нечто из ночного
кошмара. Поверх пиджака висели гранаты, выглядевшие как жирные зеленые
жабы. Потом она увидела трех женщин в темных брюках и белых жакетах,
которые держали в руках большие, отливающие сталью автоматы. После первого
приступа чисто животного страха у Терезы Кеннеди возникло детское ощущение
вины. Какое же она дерьмо, вовлекла отца в неприятности, а самой ей теперь
уже никогда не освободиться от охранников из Службы безопасности. Она
видела, как Ябрил дошел до двери кабины пилотов, все еще держа стюардессу
за руку. Она обернулась на шефа своей охраны, но он пристально наблюдал за
вооруженными женщинами.
в руке, а одна из женщин приказала второй стюардессе включить внутреннюю
телефонную связь, и в репродукторе зазвучал дрожащий голос:
группы. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и ожидайте дальнейших
распоряжений. Не вставайте. Не трогайте свой ручной багаж. Ни в коем
случае не вставайте со своих мест. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие.
Сохраняйте спокойствие.
сообщил ей:
все слова застряли у него в глотке. Похож на карикатуру, подумал Ябрил,
поднимая руку с гранатой. Пилот сказал: "Стрелял в Папу". Значит ли это,
что Ромео промахнулся? Значит, весь план провалился? В любом случае, у
Ябрила не было выхода. Он приказал пилоту изменить курс и лететь в
арабское государство Шерабен.
на углу, образованном каменной стеной, и построили здесь свой смертоносный
островок. Анни в облачении монашенки стояла перед Ромео с автоматом под
одеждой. На ней лежала ответственность прикрыть его, обеспечить ему время
для выстрела. Остальные члены группы, тоже в монашеских одеяниях,
образовали круг, предоставляя ему пространство для обзора.
солнца и быстренько в уме повторил все этапы операции. Когда Папа выйдет,
он, Ромео, дотронется до плеча одного из группы, стоящего слева от него.
Этот человек подаст радиосигнал, который вызовет взрыв статуэток святых у
противоположной стены площади. В момент взрыва Ромео вытащит ружье и
выстрелит, и главное - это должно совпадать во времени, чтобы выстрел не
услышали в шуме взрывов. Потом он бросит ружье, "монахи" и "монашки"
образуют вокруг него кольцо и они вместе с толпой покинут площадь. В
статуэтках заложены и дымовые шашки, так что площадь Святого Петра будет
затянута дымовой завесой. Произойдет всеобщее смятение и дикая паника, в
этой обстановке ему удастся сбежать. Конечно, опасение вызывают люди,
находящиеся поблизости, так как они могут заметить его, но в бегущей толпе
все быстро потеряют друг друга из виду. А если кто, по-своему
безрассудству, начнет его преследовать, их застрелят.
размахивающая цветами, выглядела морем красок, белых и пурпурных, розовых
и красных. Он дивился восторгу этих людей, их вере в воскресение Христа,
их экстазу надежды, что смерть побеждена. Вытерев руки о пальто, он ощутил
тяжесть висевшего на ремнях ружья, и вдруг почувствовал, что ноги начинают
неметь и болеть. Нет, пока он будет ждать выхода Папы на балкон, следует
отвлечься от физического напряжения.
Во время подготовки к конфирмации он узнал, что старший из кардиналов в
красной камилавке всегда удостоверяет смерть Папы, постукивая его по лбу
серебряным молоточком. Существует ли еще этот обряд? На этот раз молоточек
будет весь в крови. Интересно, какого размера этот молоточек? Как
игрушечный? Или достаточно тяжелый, чтобы забивать им гвозди? И уж,
конечно, это драгоценная реликвия эпохи Возрождения, украшенная
бриллиантами, настоящее произведение искусства. Впрочем, неважно, от
головы Папы мало что останется, чтобы стучать по ней: ружье, спрятанное у
него под пальто, заряжено разрывными пулями, а Ромео уверен, что не
промахнется. Он левша, и это приносит ему успех в спорте, в любви, и
разумеется, принесет успех в убийстве.
чувства святотатства, а ведь он воспитывался, как примерный католик, в
городке, где каждая улица, каждое здание напоминают о зарождении
христианства. Вот и сейчас он может разглядеть куполообразные крыши святых
зданий, сверкающие, как мраморные диски на фоне неба, слышать низкий
мощный и угрожающий звон колоколов. На огромной священной площади он мог
видеть статуи мучеников, вдыхать воздух, напоенный ароматом цветов,
принесенных истинными приверженцами Христа.
вспомнил мать и отца, и сильный аромат духов, к которым они всегда
прибегали, чтобы заглушить запах их роскошной и изнеженной
средиземноморской плоти.
кричать:
каменными статуями святых над головами, разразились криками, требуя
благословения Папы. Наконец, появились два кардинала в красном облачении и
простерли руки, благословляя собравшихся. Потом на балкон вышел Папа
Иннокентий.
выделялся золотой крест. Шерстяной плащ расшит крестами, на голове белая
шапочка, на ногах традиционные низкие туфли, по бокам которых золотом
вышиты кресты. На благословляющей толпу руке виднелось принадлежащее
первосвященнику рыбацкое кольцо Святого Петра.
заработал мотор экстатического восторга, балкон блестел в лучах солнца,
словно падал вместе с водопадом цветов.
испытывал в детстве при виде этих символов, вспомнил кардинала в красной
митре в день своей конфирмации, с оспинами, как у дьявола, и его тут же
охватил восторг, принесший ощущение счастья и гордости. Ромео тронул
своего человека за плечо, чтобы тот включил радиосигнал.
толпу, вознося хвалу наступающему празднику Пасхи, воскресению Христа,
приветствуя каменных ангелов, стоящих у стен. Ромео высвободил ружье
из-под пальто, двое монахов из его группы, стоявшие впереди, опустились на
колени, чтобы открыть ему пространство для выстрела. Анни встала так,
чтобы он мог положить ружье ей на плечо, позади них другой член группы
включил радиосигнал для взрыва заминированных скульптурных фигурок на
противоположной стороне площади.
благоухание цветов смешалось со смрадом горящей человеческой плоти. И в
эту минуту Ромео, прицелившись, нажал спусковой крючок. Приветственные
крики толпы заглушились взрывами на той стороне площади.
Прозоров Александр
Конан-Дойль Артур
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем
Ильин Андрей
Перумов Ник