маленькая Сара", напомнил ей, что Мэтт суется в ее дела не из любопытства,
а потому, что он и Джинджер тревожатся за нее. Вообще-то "маленькая Сара"
часто оказывалась права. Иногда Сара слушалась своего внутреннего голоса,
чаще же ей хотелось отделаться от него.
живот. Для Мэтта это было ощущение, сравнимое с комариным укусом.
Театрально шатаясь, он схватился за живот и принялся изображать страдания.
Джинджер, для которой в основном и был предназначен этот спектакль, не
обращая на него внимания, чмокнула Сару в щеку.
двадцать пять кубических сантиметров недовольно зарычал. Сара оглянулась,
чтобы помахать им на прощанье.
Мэтту и Джинджер, Сара прибавила газу и погнала мотоцикл по бетонной
дорожке навстречу весеннему солнцу, согревавшему город.
что в этот день навсегда оборвется ее прежняя беззаботная жизнь.
и заброшенных улочек городской окраины. Риз на время забывал, что
находится в довоенной жизни. Они сохранились почти такими же и в его мире,
эти загаженные, необитаемые трущобы. Теряя чувство реальности, он кидался
к повороту, готовый стрелять в притаившегося за углом врага, а там...
шумел, ослепляя огнями, нарядный довоенный проспект, невероятный, точно
сон.
Казалось, он находится одновременно и Здесь, и Там. Он сумел бы преодолеть
раздвоение, если бы мог помедлить на улице, свыкнуться с новым обликом
таких знакомых с детства мест. Но именно в этом заключалась бы грубейшая
тактическая ошибка. Трудно не привлечь к себе внимание, склоняясь по
городу, когда большинство людей еще нежится в своих постелях.
допинги, которыми его накачали перед отправкой, дают неожиданный побочный
эффект, затягивая его в эту вязкую паутину сна наяву? Никакая случайность
не должна помешать ему выполнить задание. Провал его миссии будет
равносилен концу человечества. Он не может допустить даже мысли о провале.
Усилием воли Риз заставил себя успокоиться. Самообладание и выдержка
должны стать его оружием.
операции уйма времени". Он успеет подготовиться и продумать план действий.
Джон сказал ему, что обнаружение цели и переход на режим автоматического
сопровождения будут произведены в 20 часов 19 минут у дома 656 по
Жасминовой улице при выезде объекта с места проживания. Откуда это могло
быть известно Джону Коннору - один Бог знает, но раз генерал сказал,
значит, все так и будет.
отработать основной и запасные маршруты. Он прикинул список самых
необходимых покупок. Боеприпасы - вот что ему нужно в первую очередь. Для
этой операции, а он выполнит ее во что бы то ни стало, ему потребуется
гигантская огневая мощь. Прежде, перед началом решающего сражения, ему
доводилось испытывать предательскую слабинку, заползающий в душу страх.
Теперь страха за свою жизнь не было и в помине. Все вытеснила боязнь не
справиться с заданием. Его гибель ничего не значит в сравнении с жизнью
Сары Дж.Коннор. Ибо в жизни этой девушки - спасение человечества.
переулку позади автомастерской по ремонту иномарок, гарантировавшей, что
"Ваша колымага еще побегает, как новенькая". Шум двигателя заставил его
обернуться. В укрытие! Рефлекс, приобретенный за годы войны, сработал
быстрее, чем включилось сознание. Он отскочил за кучу ржавых жестянок,
наваленных у разрушенной стены, и притаился, согнувшись в три погибели. В
узкое, каменное горло переулка на предельной скорости ворвался грузовик.
Заспанный водитель, опомнившись, притормозил в нескольких футах от стены.
Взвизгнули покрышки. Риз, нервы которого напряглись, точно натянутые
струны, дослал патрон в патронник и прицелился. Машина рванулась с места и
пронеслась мимо. Он снял палец со спускового крючка, опустил ружье.
Раззява-шофер так никогда и не узнал, что его жена едва не стала вдовой.
строениями, быстро светлела. Торчать на безлюдных окраинных улицах
становилось опасно. Слишком заметно. "Пора смешаться с толпой", - сказал
он себе. Длинное ружье, которое он прижимал рукой к бедру, выпирало из-под
плаща. Так не пойдет. Нужно приспособить его для уличного боя. Он порылся
в груде металлолома и среди кусков труб, искореженных автодеталей нашел
то, что искал - вполне пригодную для использования ножовку. Вот уж
поистине странные люди: выбрасывают на свалку такие ценности. Если тут
хорошенько покопаться, можно бронемашину собрать.
далеко не сразу. Обследовав еще три контейнера для отходов, он выудил в
четвертом кусок обтрепанной веревки. Одним концом веревки обвязал приклад
и укрепил перевязь на плече. При необходимости он сможет мгновенно
выхватить оружие и приготовиться к бою. Камуфляж вполне приличный. Без
личного досмотра не заметишь, что он при оружии. А если у полиции
возникнут подозрения, он без личного досмотра сумеет объяснить им, из чего
стреляет и как.
начала марта, но Риз застегнул свой плащ на все пуговицы.
Разведчик еще несозданной армии, он, соблюдая осторожность, добежал до
конца переулка, окинул цепким взглядом проспект Уилшир, выросший перед
ним, и как ни в чем не бывало пересек улицу, на которой уже появились
первые прохожие. Обитателей городских окраин среди них почти не было. Чаще
всего ему попадались рабочие. Одни ожидали автобуса на стоянке, другие
выходили из него, торопясь в свои цеха и мастерские.
довоенной жизни. Он жил в мире других скоростей, другого темпа. Мог ли он
представить себя Там, прогуливающимся по улице, пригреваемой солнцем?
Через пять шагов его бы не стало. Потому что днем хозяйничали _о_н_и_.
Людям, в лучшем случае, оставалась ночь. Разум твердил ему, что сейчас он
в полной безопасности, но ему пришлось взять себя в руки, безжалостно
подавить вошедший в плоть и кровь инстинкт самосохранения, чтобы сделать
первый, такой трудный шаг из сумрака переулка в шумную суету проспекта.
скрывавшем шрамы от лазерных излучателей, заметно отличался от множества
других прохожих, спешащих по улице в этот ранний час. Но, присмотревшись,
можно было сказать со всей определенностью: он не вписывался в городскую
толпу. Необычно серьезный вид, лихорадочный блеск неулыбчивых глаз
выделяли его даже в тех кварталах, где привыкли к крутым парням. Дикая,
неприрученная пантера, затравленно озирающаяся среди пестрого, роскошного
и обреченного на гибель зоопарка.
проплывавших мимо лиц. Неуловимая общность этих лиц бросилась ему в глаза.
Их объединяла трогательная, щемящая душу наивность, наивность людей, не
предполагающих о своем скором конце. В глазах стариков было трагическое
неведение, и от этого они казались моложе. Мальчишка в вылинявших джинсах,
пристроившись на скейтборде, выписывал фигуры слалома. Он виртуозно
объезжал прохожих, умудряясь при этом вихляться под мелодию, гремевшую из
кассетника у него на плече.
столпотворение, оживали магазины, ослеплявшие Риза своими несметными
сокровищами. Ряды, множество рядов - радиоприемники, лампы,
стереопроигрыватели, телевизоры. Он видел витрину, сплошь заставленную
телевизорами, и все они были настроены на одну и ту же программу, так что
на сорока экранах Брайан Гамбл и Джейн Поли одновременно вели оживленную
беседу. Кричащая безвкусица бьющей в глаза роскоши потрясла Кайла.
повсюду натыкался на избыток цвета и звука. На розовом с белым шатре, в
котором размещался цирк Пуссикэт Тиатр, гримасничала безобразная клоунская
физиономия. Красотки-великанши на рекламных щитах с улыбкой заманивали во
"Дворец Цезаря" [популярное казино в Лас-Вегасе], а мужественный ковбой
футов эдак в пять ростом сообщал, что подлинный вкус жизни можно
почувствовать лишь в краю Мальборо. Что это за место такое - Мальборо -
Риз понятия не имел. Зато реклама напомнила ему о еде. У него засосало под
ложечкой.
небом. Поблеклая вывеска горделиво уведомляла, что именно здесь на
протяжении двадцати четырех часов в сутки вы можете получить свой кусок
пиццы. Слово "пицца" отсутствовало в лексиконе Риза, он просто не знал,
что это за штука такая, но по запаху понял - вещь стоящая. Он крутился
поблизости и стараясь не выдать своего невежества, наблюдал, как
посетители заказывают и получают еду. Толстяк в яркой ковбойке подошел к
Каменистый Артем
Акунин Борис
Сертаков Виталий
Куликов Роман
Орловский Гай Юлий
Лукин Евгений