Чтение 9–й страницы книги ~Сан-Антонио в Шотландии~

бормочет:

- Вы француз?

Бормочет она по-французски. Чтобы бормотать на иностранном языке, как и
для того, чтобы ругаться, надо им хорошо владеть.

Разумеется, она тоже говорит с акцентом, но с таким милым, что так и
хочется поискать его у нее между зубами.

- Это заметно?

- Да. Не знаю, как вас благодарить. Вы подоспели вовремя.

- Благодарите случай,- отвечаю я.- Подумать только, я сомневался, ехать
сюда или нет... Надо заявить в полицию.

Она пожимает плечами.

- Этот человек явно сумасшедший. Вы заметили, как он одет?

- Вооруженный сумасшедший опасен.

- Я позвоню Мак-Хесдрессу.

- Кто это?

- Шериф.

Вспомнив правила хорошего тона, я кланяюсь.

- Моя фамилия Сан-Антонио,- говорю. Она протягивает мне руку.

- Счастлива познакомиться. Синтия Мак-Геррел. Наше рукопожатие
продолжается ровно столько, чтобы стать чем-то большим, чем просто
рукопожатием.

- Этот негодяй проколол покрышки моей машины,- вздыхает нежная красавица.

- Ничего страшного. Мы откатим ваш "триумф" на обочину, и я с радостью
отвезу вас...

- Вы очень любезны.

Сказано - сделано. И вот мы едем в Стингинес Кастл.

Первая часть моего плана полностью удалась. Правда, Берю потерял в драке
свои домино, но дело стоило такой жертвы.

- Вы проводите здесь отпуск?- спрашивает Синтия.

- Да,- отвечаю.- Я писатель и хочу написать роман с шотландской героиней.

- Очень интересно. А что вы уже написали? Я быстро и небрежно перечисляю,
как мэтр, не желающий проявлять нескромность:

- "Даму с гортензиями", "Граф Монте-Белло", "Клубок ужей", "Любите ли вы
Брахму" ...

- Я уверена, что читала эти вещи,- говорит Синтия.

- Они переведены на сорок два языка, в том числе на немой хинди и
монегаскский. Она смеется.

- Сразу видно, что вы француз.

- Почему?

- Вы любите смеяться.

- Очень. А вы?

- Я не решаюсь.

- Почему?

- Вы прекрасно знаете, что у англичанок длинные зубы.

- Покажите ваши. Она показывает.

- У вас чудесные зубы,- заявляю я, думая о зубах Берюрье. И добавляю:- Я
бы хотел сделать из них ожерелье.

Мило болтая, мы доехали до Стингинес Кастл. Замок ужасно большой и
важный. В нем три островерхие башни и гигантское крыльцо.

Мажордом, которого я уже видел в бинокль, выходит на крыльцо. Можно
подумать, что он играет роль английского дворецкого в третьесортной
постановке и немного переигрывает.

- С мисс не произошло аварии?- осведомляется он, даже не глядя на меня.

- Проколола две шины, Джеймс,- беззаботно отвечает Синтия.- Предупредите
тетю, что я вернулась с французским другом...

Сочтя эту фразу представлением, главшестерка удостаивает меня кивком, от
которого его позвонки жалобно скрипят.

- Это Джеймс Мейбюрн, наш дворецкий,- сообщает Синтия, увлекая меня в
гостиную.

Не знаю, представляете ли вы себе зал Ваграм, но в любом случае позвольте
вас заверить, что в сравнении с большой гостиной Мак-Геррелов он похож на
писсуар.

Комнату освещают четырнадцать окон, а в камине можно было бы построить
восьмикомнатный домик с гаражом...

Девушка указывает мне на диван.

- Садитесь, месье Сан-Антонио. В вас есть испанская кровь?

- Да, по линии друга моего отца,- совершенно серьезно отвечаю я.

Она фыркает.

- Вы очень веселый. С вами не соскучишься.

- Не знаю, что вам ответить, мисс. Особы, проводящие время в моем
обществе, постоянно подавляют зевки.

Я закрываю рот, потому что восемнадцатая дверь большой гостиной
открывается и, толкаемая похожим на надгробный памятник Джеймсом Мейбюрном,
в комнату въезжает в своем кресле на колесиках миссис Дафна Мак-Геррел.

Глава 6

Хозяйка виски "Мак-Геррел" имеет все необходимое, чтобы добиться в
честной борьбе места в музее ужасов. Рядом с ней Дракула выглядит
херувимчиком.

Представьте себе старую даму с мужиковатым лицом, квадратной челюстью,
широкими ноздрями и очень густыми усами. У нее совершенно седые волосы (в
Шотландии суровые зимы), разделенные пробором.

На Дафне длинное фиолетовое платье, делающее ее похожей на старого
епископа, а на шею она повесила золотую цепочку чуть-чуть поменьше той, на
которую крепится якорь "Королевы Елизаветы". Не знаю, была ли она замужем,
но если да, я снимаю шляпу перед смельчаком, польстившимся на нее. Лично я
предпочел бы отправиться в свадебное путешествие с механической
землечерпалкой. У старухи здоровенные ручищи и кулаки, способные разукрасить
портрет любому боксеру.

Она бесцеремонно рассматривает меня сквозь маленькие овальные очки в
металлической оправе. Синтия вводит ее в курс дела. Старуха молча слушает, а
когда ее племянница заканчивает рассказ, поднимает трость с серебряным
яблоком, как сержант, отдающий приказ музыкантам начинать. Слуга придвигает
кресло ко мне.

Дафна благодарит меня голосом, наводящим на мысли о конкурсе любителей
выпускать газы в церкви. Она спрашивает меня о моих литературных трудах. Я
сообщаю ей название моего будущего романа: "Любовник леди Джителейн" и на
ходу выдумываю сюжет. Это будет история егеря, влюбленного в своего хозяина,
лорда Джителейна. Жена лорда, узнав о секрете егеря, ставит ему капкан в
сортире, в результате чего егерь попадает сначала в больницу, а потом в
монастырь. Лорд Джителейн вешается от отчаяния, а леди Джителейн
раскаивается.

Мои собеседницы кивают, заявляют, что это чудесная история, и
пророчествуют, что книга будет хорошо продаваться.

Дафна спрашивает меня, где я остановился. Узнав, что в местной гостинице,
она начинает кричать и умолять меня переселиться в замок. Мне часто говорили
о шотландском гостеприимстве, но я думал, это туфта.

Сначала я жеманничаю, уверяя их в моем смущении, но дамы настаивают.
Поскольку малышка Синтия настаивает особо, а это предложение отлично
устраивает мои дела, я наконец соглашаюсь.

Я с некоторой ностальгией вспоминаю о бедняге Берю, и тут мне в голову
приходит потрясающая идея.

- Я в Стингинесе не один,- говорю,- со мной слуга.

- Ничего страшного, пусть и он переезжает в замок, места достаточно.

Мы договариваемся, что завтра я переберусь к Мак-Геррелам со своими
пожитками, а пока меня просят остаться на ужин. По-прежнему смущенный и
переполненный восторгом, я опять соглашаюсь.

- Виски?- предлагает мне Синтия.

- С удовольствием.

Джеймс Мейбюрн приносит бутылку "Мак-Геррела" с двумя звездочками (особый
сорт, для элиты). Я делаю вид, что удивлен этикеткой.

- Это ваши родственники?- спрашиваю я, показывая на пузырек.

- Мы!- поправляет прекрасная Синтия.- Мы производим его много лет. Во
Франции нашу марку знают плохо, потому что мы почти не экспортируем ее, но
без хвастовства скажу, что в Соединенном Королевстве мы пользуемся большим
успехом.

Большим успехом! Я думаю о героине, содержавшемся в бутылках Пти-Литтре.
Это виски, во всяком случае, отличного качества. Можно встать и ночью, чтобы
хлебнуть его. Я говорю об этом дамам, и они кажутся счастливыми.

- Хотите осмотреть замок и выбрать себе апартаменты, месье Сан-Антонио?-
спрашивает малышка.

- С радостью,- спешу ответить я.

И я искренен. Ваш Сан-А доволен собой, друзья. Согласитесь, что он все
чертовски ловко устроил. Я в цитадели, и в мою честь зажигают иллюминацию.

Замок огромен и более готичен, чем шрифт в названии немецкой газеты.
Коридоры, коридоры, коридоры... Огромные залы, кровати с балдахинами,
гигантскими каминами, потайными дверями..

Одна комната на втором этаже в левом крыле меня привлекает особо, потому
что напоминает особо любимый мною фильм ужасов. В ней стоит кровать с
колоннами, обтянутая зеленоватым атласом с геральдическими лилиями. Низкая
дверь Ведет в странную туалетную комнату: ванна медная, краны похожи на
вентили шлюзов, а в раковине можно организовывать гонки моторных лодок.

Чтобы умываться в этом озере, надо быть морским механиком.

За туалетной комнатой находится другая спальня, намного меньшего размера.

- Если вы позволите,- говорю я Синтии,- я обоснуюсь в этих апартаментах.
Мой слуга может поселиться в дальней комнате и, таким образом, всегда будет
у меня под рукой.

- Как вам угодно.

Она смотрит на меня блестящими глазами. Мне кажется, что шотландцы не
Казановы, и, когда местным дамам хочется получить кайф, им приходится