Чтение 9–й страницы книги ~Птица Солнца~

снизился почти до нуля, и потребовалось почти полчаса, чтобы погрузить
разделанных сернобыков. Пока все это происходило, я отвел Лорена в сторону
от машин и быстро пересказал ему разговор африканцев.

- Кровавые холмы! Великолепно! - Лорен был охвачен энтузиазмом. - Они
почти несомненно знают о руинах. Там, вероятно, табу.

- Да, - согласился я. - Но теперь нужно ждать попыток саботажа.
Посмотри на них. - Мы повернулись и стали следить за медленными, почти
сомнамбулическими движениями нашего штата. - Я думаю, что нам придется
долго добираться до Кровавых холмов, дольше, чем нам позволяет время.

Мы снова свернули с котловины - там двигаться опасно, в мягких местах
может засосать целый грузовик - и продолжали движение по сравнительно
надежному краю. Пересекли еще одно крутое русло, предварительно отыскав
место, где берега не так круты. Мы ехали уже около двадцати минут, прежде
чем заметли, что грузовики не следуют за нами. Подождав десять минут,
причем и Лорен и я сгорали от нетерпения, мы повернули назад и двинулись
по своему следу.

Один из грузовиков повис с крутого берега, одно его переднее и одно
заднее колесо не касались земли, но середина прочно застряла. Второй
грузовик стоял поблизости, и четырнадцать взрослых мужчин сидели или
стояли рядом в полном покое и не думали пытаться вытащить застрявший
грузовик.

- Джозеф! - окликнул Лорен шофера. - Как это случилось?

Джозеф равнодушно пожал плечами, но ему трудно было скрыть свое
удовлетворение.

- Ну ладно, джентльмены, попробуем выбраться, - с иронией сказал
Лорен. Полчаса спустя, вопреки женственным усилиям всех четырнадцати,
вопреки многочисленным включениям и выключениям двигателя и переключению
скоростей - этим от всего сердца занимался Джозеф, грузовик по-прежнему
висел на краю русла. Наконец все выбрались из углубления и с интересом
посмотрели на Лорена и меня.

- Ну как, Бен? - Лорен повернулся ко мне и начал расстегивать куртку.

- Конечно, Ло, - согласился я. Я был довлен тем, как хорошо владеет
собой Лорен. Тело его выглядело твердым, как скала, без единой клеточки
жира. При росте в шесть футов два дюйма у Лорена безупречная мускулистая
фигура.

Я не стал снимать рубашку. На мое тело, хотя оно не менее сильно, чем
у Лорена, смотреть не так приятно.

- Сначала передний конец, - предложил Лорен.

Грузовик разгрузили, горючее наполовину слили в канистры. Я
предположил, что передняя часть грузовика весит чуть больше двухсот
фунтов. Покрутил руками, чтобы размять мышцы. Слуги смотрели удивленно,
один из них засмеялся. Даже Салли отложила книгу и выбралась из
лендровера, чтобы лучше видеть.

Мы с Лореном подошли к передку машины, наклонились, плотно взялись
руками, чуть расставили ноги для упора.

- До конца, партнер?

- До конца, Ло. - Я улыбнулся ему в ответ, и мы начали поднимать. Я
начал медленно, по очереди включая мускулы, распределяя напряжение
равномерно, подключая плечи, бедра, живот. Мертвая масса сопротивлялась, и
я начал включать резервы, чувствуя, как растет напряжение и дыхание
обжигает горло.

- Давай! - выдохнул рядом Лорен, и я рванул изо всех сил, чувствуя,
как перед глазами завертелись алые круги. Передок ровно поднялся, и я
услышал изумленные восклицания зрителей.

Мы поставили колеса на землю в стороне от края, потом подошли к
задней части и проделали то же самое. Потом начали смеяться, вначале
негромко, потом все громче и громче. Лорен обнял меня за плечи и подвел к
зрителям, которые теперь выглядели неуверенно и беспокойно переминались.

- Вы, - сказал, обращаясь к ним, Лорен, - вы толпа старых дев и
хихикающих дественниц. Переведи им, Джозеф.

Я отметил, что Джезеф очень точно выполнил приказание.

- А что касается тебя, Джозеф, то ты дурак. - Лорен сделал короткий
танцующий шаг к нему и ударил открытой рукой по лицу. Звук получился
оглушительно громкий, и от сильного удара Джозеф повернулся вокруг себя,
прежде чем упасть. Он сел ошеломленно, из угла его рта показалась струйка
крови, там, где он прикусил зубами верхнюю губу.

- Вы видите, я по-прежнему смеюсь, - обратился Лорен к испуганной
аудитории. - Я даже еще не рассердился. Подумайте, что будет, если вы меня
по-настоящему рассердите.

Грузовик с живостью нагрузили заново, и мы двинулись в путь.

- Ну, - сказала Салли, - теперь мы можем рассчитывать на полное
взаимопонимание до конца пути. Почему большой белый бвана не
воспользовался хлыстом, зачем стал пачкать руки?

- Объясни ей, Бен. - Лорен не смотрел на нас. Я торопливо рассказал
Салли о том сознательном саботаже, с которым мы столкнулись.

- Я уверен, Лорену тоже не хотелось бить этого человека, Сал. Но он
сознательно засадил грузовик. У нас всего три с половиной дня, чтобы
добраться до Кровавых холмов, и мы не можем позволить себе никаких
отсрочек.

Салли немедленно забыла о злосчастном Джозефе.

- Кровавые холмы! - восхитилась она. - Боже, я представляю себе
человеческие жертвоприношения и...

- Более вероятно, просто холмы красного цвета, - заметил я.

- И вся эта история с табу. - Салли не обратила внимания на мои
слова. - Должно быть, из-за руин. О Боже, я чувствую это в крови - храмы,
полные драгоценностей, реликты и письменные документы целой цивилизации,
могилы, оружие...

- Отметь абсолютно беспристрастный, лишенный романтики и
исключительно научный подход моего ассистента, - сказал я Лорену, и он
улыбнулся.

- Хоть меня это чертовски расстраивает, но на этот раз я чувствую
точно то же, - признал он.

- На этот раз вы поумнели, дорогой, - ядовито сказала ему Салли.

Было уже два часа дня, когда мы добрались до восточного края
котловины, откуда надо было начинать движение к холмам по компасу, и почти
тут же стало ясно, что сегодня нам туда не добраться. Путь оказался
трудным, песчаный вельд цеплялся за колеса машин и превратил нашу поездку
в движение чуть не ползком. Много раз грузовики застревали в песке, и их
приходилось вытягивать с помощью четырехколесной трансмиссии лендровера.
Каждый такой случай вызывал продолжительные извинения со стороны шофера и
остальных связанных с этим грузовиком работников.

Песок поглотил все следы недавних дождей, но они видны были в свежей
зелени, окутавшей колючие кусты и акации, и еще более драматично в буйстве
диких цветов, которые толстым ковром покрыли все поверхности.

Их семена и луковицы спали три долгих года засухи, ожидая этого
времени изобилия, и теперь алые огоньки короля чаки сверкали среди полей
незабудок наманква. Звездные лилии, эрики, золотые газании и десятки
других разновидностей создавали королевское зрелище и смягчали
утомительность нашего черепашьего продвижения.

На каждой вынужденной остановке я оставлял ругающегося и подгоняющего
штат Лорена и уходил с фотоаппаратом прочь от машин.

Заход солнца застал нас еще в пятнадцати милях от холмов, и когда я
взобрался на верхние ветви акации с плоской кровлей, под которой мы
разбили лагерь, я видел холмы в восточной части горизонта. На них падали
последние лучи солнца, и они казались оранжево-красными. Я сидел на
развилке и смотрел на них, пока не зашло солнце и они не слились с темным
небом.

Странное чувство охватило меня, когда я смотрел на далекие холмы,
загадочное ожидание судьбы заполнило вялой томностью и меланхолией, я
испытывал беспокойство и неуверенность.

Когда я спустился, Лорен один сидел у костра, глядя на пламя. Он пил
виски.

- Где Салли? - спросил я.

- Пошла спать. В дурном настроении. Мы спорили о кровавом спорте и
избиении черных. - Лорен взглянул на палатку, которая светилась изнутри.
Мы с Лореном ели жареную печень сернобыка, запивая теплым красным капским
вином, а от костра слуг доносилось пение. Поев, мы какое-то время сидели
молча, потом прикончили вино.

- Устал, - сказал наконец Лорен и встал. - Пойду позвоню Ларкину.
Обещал связываться с ним каждый второй вечер. До утра, Бен.

Я смотрел, как он идет к лендроверу и включает радио. Слышал пьяный
голос Ларкина сквозь шорохи и треск атмосферного электричества. Несколько
минут прислушивался, пока Лорен разговаривал. Потом тоже встал и пошел в
сторону от лагерного костра.

В темноте беспокойство и неуверенность вернулись. Туши сернобыков
привлекли стаю гиен к лагерю, и они хихикали и визжали среди колючих
деревьев. Поэтому я не отходил далеко от лагеря, подошел к палатке Салли,
испытывая удовольствие от ее близости, потом пошел к костру слуг. Шел я по
мягкому песку беззвучно. Когда я подошел, говорил старик-подносчик. Все
остальные, сидя на корточках у низко горящего костра, внимательно слушали.
Я ясно слышал его слова, и они пробудили мою память. Холодок пробежал по
спине, призрачные пальцы коснулись рук и шеи, волосы встали дыбом.

- Зло должно быть уничтожено на земле и в умах людей навсегда.

Точно такие слова говорил Тимоти Магеба, слова те же, но язык другой.
Я зачарованно смотрел на источенные временем черты лица старого матабеле.
Он как будто почувствовал мой взгляд, повернул голову и увидел меня.

Он снова заговорил, предупреждая остальных: "Осторожнее, тут Паук".
Они называют меня Пауком из-за маленького тела и длинных конечностей. Его