Чтение 9–й страницы книги ~Операция прикрытия~

- Товарищ полковник, - Тамбовцев встал, одернул гимнастерку, - но
ведь англичане наши союзники.

Губин помолчал, поглядел внимательно на капитана.

- Наши союзники, капитан, простые солдаты и офицеры, сражающиеся с
фашизмом. Но, к сожалению, политику своих государств определяют не они. Я
думаю, что Лондон не зря поддерживает польское националистское
формирование. Мы победим немецкий фашизм. Но империализм будет готовиться
к новой войне с нами. То, что враг у нас опасный, говорит хотя бы случай с
уничтожением банды Резуна. Установлено: на той стороне действует так
называемая бригада Армии Крайовой майора Жеготы. Сейчас приедет наш
польский товарищ, полковник Поремский, он вам расскажет о Жеготе.

Полковник Поремский, высокий, совершенно седой, с лицом,
обезображенным кривым зубчатым шрамом, вошел в кабинет Середина ровно в
девятнадцать тридцать.

Тамбовцев поглядел на внушительную колодку польских и советских
наград и понял, что полковник здорово повоевал. По-русски он говорил
чисто, но как-то непривычно расставлял слова.

- Я хочу информировать вас о Жеготе. Жегота - это подпольная кличка.
Псевдо. Кадровый офицер. Станислав Юрась настоящее его имя. Принял бой со
швабами в сентябре тридцать девятого на границе. Был ротным. Через три дня
командовал полком, вернее, тем, что осталось от полка. Дрался честно.
Потом ушел в лес. Семью его в Кракове расстреляли немцы. Их он ненавидит.
Как большинство офицеров из старой армии, от политики далек. Конечно,
заражен идеей национализма. Но я знаю, что он с трудом переносит
двойственное положение. Хочет сражаться с фашистами. Кстати, очень многие
офицеры в Армии Крайовой приходят на наши призывные пункты. Мой совет,
Павел, с Жеготой надо встретиться. В этом поможет наш капитан
Модзолевский.

Губин взял со стола фотографию Колецки в эсэсовской форме, протянул
Тамбовцеву.

- Покажешь Жеготе, - вздохнул. - Я знаю, капитан, что это очень
опасно. Но больше нам послать некого.

На городок спускалась темнота. Она накрывала его сразу, словно
одеялом, и была плотной. Не горели фонари на улицах, окна домов наглухо
закрыли маскировочные шторы.

- Пора, - сказал Тамбовцеву капитан Модзолевский, - пойдем, друг.

У выхода из здания польской комендатуры на диване сидели два капрала
с автоматами.

Увидев офицеров, они вскочили.

- Сидите, - сказал Модзолевский, - мы пойдем одни.

- Но, пан капитан, ночь...

- Считайте, что мы пошли на свидание.

Тамбовцев вышел на крыльцо, постоял, привыкая к темноте. Сначала он
начал различать силуэты домов, потом предметы помельче. Теперь он уже
видел площадь, коновязь, клубящиеся в углах домов, тени.

- Пошли, - Модзолевский зажег фонарик.

- Пошли.

Тамбовцев шагнул вслед за ним и засмеялся.

- Ты чего?

- Как чего, впервые за границу попал.

Модзолевский повел лучом фонаря вокруг и сказал:

- Смотри на нашу заграницу.

Они миновали площадь, свернули на узкую улочку, прошли по ней, опять
свернули и уперлись в тупик. В глубине его стоял дом.

Модзолевский осветил вырезанный из жести сапог, висящий над входом.

- <Мастерская <Варшавский шик>, - по складам прочел Тамбовцев.

- В маленьких городах так. Если пиво, то краковское, если шик, то
варшавский.

Он постучал в окно. Дом молчал. Капитан опять постучал, сильнее.
Наконец где-то в глубине послышались шаги, сквозь штору блеснул луч огня.

- Кто? - спросили за дверью.

- Капитан Модзолевский.

Дверь приоткрылась медленно, словно нехотя. Модзолевский направил
фонарь. На пороге, закрыв глаза рукой от света, стоял невысокий человек в
ночной рубашке.

- Мы зайдем к тебе, Завиша.

- Проше пана.

Хозяин пошел вперед, приговаривая:

- Осторожнее, панове... Не убейтесь, панове... Тесно у бедного
сапожника.

Они вошли в мастерскую, и хозяин засветил лампу. Сидел у двери, глядя
на офицеров настороженно и зло.

- Слушай, Рысь... - начал Модзолевский.

Рука хозяина нырнула под кусок кожи.

- Не будь дураком. Если бы я хотел арестовать тебя, то окружил бы дом
и пришел не с русским офицером, а со своими автоматчиками.

- Что вам нужно? - хрипло спросил хозяин.

- Ты поедешь к Жеготе. Не смотри на меня так. Пойдешь к нему и
скажешь, что я и русский капитан хотят с ним поговорить. Мы придем вдвоем.
Только вдвоем. Передай ему, что мы доверяем себя его офицерской чести.

Хозяин вышел.

- Связной Жеготы. Личный. Он ему верит. Завиша был сержантом в его
роте.

- Слушай, Казик, а не хлопнут они нас? - Тамбовцев прилег на старый
диван.

- Могут... У тебя есть другие предложения?

- Нет.

- У меня тоже. Будем уповать на милость божью и офицерскую честь
майора Жеготы.

Ах, какое было утро! Солнечное, росистое, чуть туманное. Добрая осень
стояла над землей. Красивая, богатая и добрая.

Легко бежала бричка по полевой дороге. На душистом сене лежали
Тамбовцев и Модзолевский. Конями правил мрачный Завиша. Бричка бежала по
дороге, светило солнце, и Тамбовцев вдруг запел старое довоенное танго.

В этот вечер в танце карнавала

Я руки твоей коснулся вдруг,

И внезапно искра пробежала

В пальцах наших встретившихся рук...

- Я знаю эту песню, - засмеялся Модзолевский, - в нашем партизанском
отряде были советские девчата-радистки, они ее пели.

И капитан подхватил:

Если хочешь, найди,

Если можешь, приди...

Завиша удивленно с козел смотрел на них. Поют. Значит, нет у них
ничего дурного на уме. Он не знал слов, но поймал мелодию и начал
подпевать:

- Трам-пам-пам-пам-пам...

Бричка въехала в лес, и затихла песня. И стали лица напряженнее и
старше.

- Тпрру-у, - натянул вожжи Завиша.

Дом. Самый обыкновенный. Даже красивый. И дверь в нем распахнута
гостеприимно. Офицеры спрыгнули с повозки, поправили обмундирование, пошли
к дому. Завиша глядел им в спины, поигрывая <люггером>. Пограничники
поднялись на крыльцо. Прошли прихожую, оклеенную обоями в цветочек. Дверь
была отворена. И они вошли в нее.

В пустой комнате у стола стоял человек в парадной польской форме.
Воротник, шитый серебром, кресты на груди, конфедератка, надвинутая на
бровь.

Увидев вошедших, он бросил два пальца к козырьку.

- Майор Жегота.

- Капитан Модзолевский.

- Капитан Тамбовцев.

- Вы, господа, положились на мою офицерскую честь и пришли. Спасибо.
Я тоже полагаюсь на вашу честь. Слушаю вас.

- Господин майор, - Тамбовцев подошел к столу. - Мы знаем вас как
настоящего солдата Польши. Мы не будем говорить о политике. Я принес вам
фотографию человека, которого вы знаете как полковника Грома. Кто он, вы
узнаете из справки, которую наше командование поручило передать вам. Мы
только надеемся, что солдаты Польши и вы, майор, не будете служить под
командой оберштурмбаннфюрера СС.

Тамбовцев положил на стол пакет.

- Как найти нас, вы знаете. Прощайте, майор Юрась.

Капитан кинул руку к козырьку и повернулся, словно на строевом плацу.
Пограничники вышли.

Жегота раскрыл конверт, достал фотографию. Долго, очень долго смотрел
на нее. Потом начал читать справку.

Война уходила на запад. А у заставы Кочина по-прежнему было тихо.
Томился в ожидании капитан Тамбовцев. Каждый день полковник Губин отвечал