приятный выходной и в этот миг можно было лишь предвкушать грядущие
удовольствия.
слоновой кости. Две стены были прорезаны высокими окнами, выходившими на
обширный лес под высоким и синим безоблачным небом. Противоположные стены
были выкрашены в уютный зеленый цвет и увешаны изображениями сухопутных и
морских пейзажей. В комнате стояло семь топчанов. На каждом лежало по одному
из членов маленькой группы, так отважно направлявшейся тогда к лесу. Все
были совершенно нагими. Теплый воздух поступал в комнату из отдушин,
находившихся у самого потолока в том месте, где сходились две зеленых стены.
Окна были закрыты. Тони сел, зевнул, потянулся, а потом удивленно
воскликнул:
койки. Может, лицо у нее и было одутловатым, зато сильным, хорошо
сформированным телом она напоминала Юнону. Тони посмотрел на нее и издал
звук, который Редферн счел монтрадским эквивалентом восхищенного
присвистывания.
сверху. Редферн хихикнул: они возились, как щенята.
с лица этой увядшей женщины. Тело ее было худым и костлявым, однако когдато
Мина была очень красива. К Галту вернулся его энергичный, самоуверенный вид.
Борода вновь гордо торчала вперед.
волосы разметались вокруг ее головы седым одуванчиком.
почувствовал, как кровь в нем закипела. В нем быстро просыпался интерес к
девушке, бог весть откуда взявшееся внезапное желание прижать ее к себе. Ее
круглое славное лицо смеялось над ним. В карих глазах, не омраченных больше
никакой тенью, искрились озорные чертики.
голыми конечностями.
отвернулась, продолжая смеяться. У Редферна осталось впечатление, что она
поняла, о чем он подумал.
танцевать...
всегда очень заботился о приличиях. И однако, если Мина простит меня, мне
доставляет очень большую радость видеть Мину, Вал и Нили такими, как они
есть.
Мускулистая рука Нили протянулась вверх, обхватила его за шею и Тони с
придушенным писком вновь повалился. Вал засмеялась. Галт нахмурился, но
потом, заметно расслабившись, захихикал. Даже Мина отважилась улыбнуться и
приобнять Галта рукой.
неестественно. Мы испытали ненависть, исходившую от этих ужасных кристаллов,
а теперь мы испытываем... - Он заколебался.
такой, а не чем-то похожим на тот ужасный телепатический страх, я
протестовать не собираюсь. - Он заметил, что ему трудно отвести глаза от
Вал.
Вал.
образовав дверь как раз такой ширины, чтобы пропустить внутрь женщину,
толкающую тележку. Как и они, женщина была нагой: приятная, пышущая
здоровьем дама средних лет с короткими темными волосами и красивой линией
красных губ, на которых, стоило ей увидеть людей, находившихся в комнате,
тут же заиграла улыбка. На тележке находилась пища незнакомых Редферну
разновидностей, но, без сомнения, вкусная и качественная. Все с
удовольствием ели брызжущие соком фрукты, плоские оладьи, таявшие во рту;
пили из хрустальных бокалов разнообразное питье с притягательным вкусом и
ароматом.
Здесь довольно на всех, - она коснулась своих волос и Редферн заметил, как в
них блеснул украшенный драгоценностями обруч. - Я говорю на языке, который
вам всем знаком, с помощью переводчика, - она ласково улыбнулась слушателям.
- Скоро вы достаточно оправитесь для визита. Прежде, чем они успели спросить
у нее о смысле последнего загадочного замечания, женщина покинула комнату и
диафрагма за ней закрылась.
ломал голову Редферн. - Все, что мы сделали - это просто принялись за еду!
удовлетворении по мере переваривания пищи. Он вновь с величайшим
удовольствием посмотрел на Вал. Если ими манипулируют, ну, тогда... И эта
мысль тоже угасла, не успел он додумать ее до конца. Ему здесь нравилось.
Все, что Редферн знал об Арлане, это что тот был основоположником
философской школы. Галт был адептом этой философии, профессором, обучающим
студентов, среди которых учились в свое время Тони и Вал. Но они были родом
из Монтрадо. А теперь они все находятся в ином измерении. Считают ли
монтрадцы Арлана своего рода богом или же иной космической либо
метафизической силой, Редферн не знал. Так как же может существовать среди
измерений культ Арлана, в том случае, если Галт прав? Если только здешние
хозяева, где бы они ни находились, сами не имеют доступа к Вратам. Из семи
человек, находившихся в комнате, философии Арлана придерживались четверо.
Нили, почти наверняка, имеет своих собственных богов и свою веру. Мать
Хаапан, которая только что проснулась и потихоньку начала есть, без
сомнения, имеет своих. Что же до самого Редферна, он никогда толком не был
уверен, какой именно религии из множества существующих на Земле ему следует
придерживаться: в каждой из них своя толика истины.
неведомые субъекты, которым им предстояло нанести визит, когда они
достаточно оправятся, вполне могли заключить, что культ Арлана представляет
точку зрения большинства. Гм... Редферн чувствовал, что здесь кроется
какой-то намек на разгадку. А потом вдруг он испытал потрясение, осознав,
что мысленно автоматически наделил кристаллы разумностью. Может быть -
собственно говоря, даже наверняка, не так ли? - в этих огромных сверкающих
драгоценностях находились люди.
Врата в иные измерения или что они используют то, во что верит большинство,
Редферну хотелось бы остановиться на первой. Это бы все упрощало. Так что
верным, почти наверняка, должно было оказаться второе предположение.
недоставало вселяющего уверенность ощушения твердого приклада винтовки за
спиной. В маленькой боковой комнатке, куда можно было пройти через
дверь-диафрагму, имелись санитарно-гигиенические принадлежности. Тони и Нили
удалились туда на довольно длительное время. Вернулись они смеющиеся,
счастливые и раскрасневшиеся. Редферн одобрительно улыбнулся им. Однако сам
специально не пошел в душ, пока там находилась Вал. "Еще не сейчас", - был
он вынужден сказать самому себе, чтобы преодолеть психическое давление,
побуждающее его, как он теперь сознавал, к вступлению в любовные связи. Вал
замечательная девушка, но...
этого бунтарства и была частая смена работы. И уж конечно, он не мог
позволить давить на себя в таком важном деле, как личные взаимоотношения.
"Валяй, парень! - нашептывал, казалось, ему в мозг чей-то вкрадчивый голос.
- Она такая теплая, трепещущая, желанная! Что тут такого особенного? Ей
понравится. Давай, наслаждайся..."
ли надеется, что Вал вернется. Когда та же самая женщина вторично принесла
им еду, он уже чувствовал непереносимое напряжение. Что бы собой ни
представляло это давление, Галт и Мина уступили ему с легкостью, но для них
это было всего лишь возрождение и обновление старого волшебства. Для Тони и
Нили - напротив, все было удивительно и ново.
Редферн смотрел на ее смуглое тело и смеющееся лицо, на блестящие каштановые
волосы и удивительные глаза цвета лесного ореха. Долго ему не выстоять. К
тому же он чувствовал себя глупцом, сражаясь против того, что выглядело
таким естественным. Однако проклятое упрямство продолжало твердить, что это
совсем не так уж естественно. По каким-то причинам ими манипулируют. Сначала
ненависть, потом любовь. Что же дальше? Может быть, смерть? Ближе к вечеру
Редферном овладело чувство, что он находится в заточении. Ему хотелось
кричать. Весь день они провели взаперти в этой комнате. Отчаянное желание
глотнуть свежего воздуха подступило к горлу.
не понял, почему) мать Хаапан встала, улыбнулась и подошла к мужчине
крепкого сложения, который на этот раз прикатил тележку. Он оставил еду в
центре комнаты и протянул руку навстречу хрупкой седой женщине. Редферн,
впрочем, заметил, что теперь она выглядит менее хрупкой, словно каким-то
Корнев Павел
Лукьяненко Сергей
Володихин Дмитрий
Марко Джон
Ильин Андрей
Самойлова Елена