стоявшему в будуаре графини.
что он хочет говорить с Ольгой.
возразил Роков, -- скажите ей, чтобы она встала, что-нибудь накинула на себя
и подошла к телефону. Я снова позвоню через пять минут.
соблазнительном неглиже. Через несколько минут верный Жак введет к ней без
доклада г. Тарзана. Еще несколько минут уйдет на объяснение. Ольга будет
выглядеть прелестно в своем воздушном ночном туалете, еще меньше скрывающем
ее формы, чем обычное платье в обтяжку. Ольга будет удивлена, но отнюдь не
неприятно.
попадет через пятнадцать минут на самую нежную любовную сцену. Я думаю, мы
подстроили все великолепно, дорогой мой Алексей. Пойдем же выпьем за
здоровье г. Тарзана доброго Планконовского абсента; не следует забывать, что
граф де Куд один из лучших фехтовальщиков Парижа и чуть ли не лучший стрелок
во всей Франции.
Затем он распахнул дверь и, приподняв тяжелую портьеру, с почтительным
поклоном пропустил Тарзана в слабо освещенную комнату, после чего сам исчез.
котором стоял телефон. Она нетерпеливо постукивала пальцами по лакированной
доске стола и не слышала, как он вошел.
сумасшедшей?
моя помощь.
помнить.
Жан, -- засмеялась Ольга.
возразил он. -- Тут больше злого умысла, чем юмора.
Расспросит слуг. Все будет за то... в чем Роков хочет убедить графа.
Тарзану и остановилась, подняв к нему лицо. Она была испугана. В глазах у
нее было выражение несчастной загнанной лани -- удивленное, вопрошающее. Она
дрожала и, ища опоры, положила руки к нему на широкие плечи. -- Как нам
быть, Жан? -- шепнула она. -- Это ужасно. Завтра весь Париж прочтет. Николай
об этом позаботится.
женщины к ее естественному покровителю -- мужчине. Тарзан взял в свою
сильную руку одну из маленьких теплых ручек на его груди. Движение было
непроизвольное, и почти также непроизвольно инстинкт защищающего заставил
его обнять плечи женщины своей рукой.
стоял к ней так близко. Они сразу виновато посмотрели друг другу в глаза, и
в тот момент, когда Ольге де Куд надо было призвать все свои силы, она
оказалась слабой, -- она теснее прижалась к Тарзану и обвила руками его шею.
А Тарзан от обезьян? Он схватил трепещущую женщину в свои объятия и осыпал
горячие губы поцелуями.
извинился перед хозяином. Чем он объяснил свой уход, этого он никогда
припомнить не мог. Все сливалось у него перед глазами, пока он не очутился
на пороге собственного дома. Тут он сразу успокоился и стал действовать
медленно и осторожно. По какой-то необъяснимой причине, Жак открыл ему дверь
раньше, чем он поднялся до верху лестницы. В тот момент он не придал этому
значения, но позже вспомнил необычное обстоятельство.
дверей будуара жены. В руках у него была тяжелая палка, с которой он
обыкновенно гулял.
и человек-обезьяна успел вовремя обернуться, чтобы отвести удар, который де
Куд собирался ему нанести по голове. Раз, два, три -- тяжелая палка
опустилась с молниеносной быстротой, и каждый удар ускорял возвращение
человека-обезьяны к прежнему первобытному состоянию.
выхватил у него из рук толстую палку, переломил ее легко как спичку,
отбросил в сторону и, как разъяренный зверь, схватил противника за горло.
ужасом свидетелем страшной сцены, потом бросилась к Тарзану, который убивал
ее мужа, -- вытряхивал жизнь из него, -- почти как фокстерьер из пойманного
мышонка.
О, Жан! Вы убиваете моего мужа!
пол и, поставив ногу ему на грудь, поднял голову вверх. И по всему дворцу
графов де Куд пронесся страшный, вызывающий рев обезьяны-самца, одолевшего
врага. От погреба и до чердака крик услышали все слуги и побледнели,
задрожав. Женщина в комнате опустилась на колени подле тела мужа и начала
молиться.
рассеиваться, он снова превращался в цивилизованного человека. Глаза его
остановились на женщине, опустившейся на колени. "Ольга", -- шепнул он. Она
взглянула на него, думая увидеть в его глазах тот же маниакальный,
смертоносный огонь. И вместо этого прочла в них только печаль и огорчение.
мужем. Я любила его, и вы его любили.
диван. Потом он приник ухом к его груди.
побледневших губ сорвался легкий вздох. Де Куд шевельнулся и застонал.
племени проделывали то же самое. Я никогда не рассказывал вам своей истории,
Ольга. Было бы лучше, если бы вы знали -- ничего бы этого не произошло. Я не
знал никогда своего отца. Не знал другой матери, кроме свирепой
обезьяны-самки. До пятнадцати лет я не видел ни одного человеческого
существа и только в двадцать увидел первого белого. Немного больше года тому
назад я бродил по африканским джунглям обнаженным хищным зверем. Не судите
меня слишком строго. Два года -- слишком короткий срок, чтобы в одном
индивидууме произвести те перемены, на которые для всей белой расы
потребовался ряд веков.
видеть вас, когда придет в себя. Прощайте.
Куд.
спустя он входил в полицейский комиссариат близ улицы Моль. Там он вскоре
нашел одного из полицейских, участвовавших в столкновении с ним несколько
недель тому назад. Полицейский искренно обрадовался встрече с человеком, так
круто с ним обошедшимся. Потолковав с ним немного, Тарзан спросил, не слышал
ли он чего-нибудь о неких Николае Рокове и Алексее Павлове.
хотя сейчас им ничто специально не инкриминируется, но мы считаем
необходимым не упускать их из виду, чтобы знать, где можно их найти в случае
надобности. Это те же меры предосторожности, что мы принимаем, относительно
всех известных преступников. Почему мсье спрашивает?
одному делу: если бы вы указали мне, где он живет, я был бы вам благодарен.
на котором значился адрес в пределах довольно сомнительного квартала, он
быстро направился к ближайшей стоянке такси.
событий сегодняшнего вечера. Они позвонили в редакции двух утренних газет и
с минуты на минуту ждали появления репортеров, чтобы сообщить им скандальное
известие, которое завтра взволнует весь парижский свет.
стук в дверь: -- Войдите.