круга отдыхавших на лугу исполинских обезьян.
дерева, он развязал конец веревки и стал медленно спускать Тога вниз. Тог,
однако, успел схватиться лапами за ветку.
Петля ослабела и ему удалось скинуть ее с себя. В его горящем мщением сердце
не было места благодарности. Он помнил лишь одно: Тарзан заставил его
претерпеть сильнейшую боль и унижение. Он должен отомстить за все. Однако
ноги не слушались его, голова кружилась так, что волей-неволей пришлось
отложить мщение до другого раза.
нравоучений. Он объяснял ему, как бесполезна борьба слабого с сильным. Тика
подошла поближе к дереву и с любопытством взглянула вверх. Шита же тем
временем постепенно подвигалась вперед, ползя брюхом по земле. Еще секунда и
она прыгнет из-за куста, схватит добычу и мгновенно умчится с нею в укромный
уголок, чтобы навсегда покончить с маленьким балу Тики.
сразу улетучились. Бесшумно и быстро соскочил он на землю.
ощетинилась и приготовилась к нападению. Но Тарзан, не останавливаясь,
быстро промчался дальше. Тика, продолжая следить за ним глазами, увидала и
поняла, наконец, что побудило Тарзана так быстро соскочить с дерева. На виду
у всех к крохотному копошившемуся балу, лежавшему на траве на расстоянии не
более нескольких футов от нее, медленно подкрадывалась Шита.
Она не спускала глаз с беспомощного существа, лежавшего в траве. Ей
показалось, что Тарзан хочет отнять у нее добычу. И с сердитым ворчанием она
кинулась на Тарзана.
бок, бросился к ней на помощь.
поспеть за Тарзаном. И Шита, и человек-обезьяна почти одновременно добежали
до балу. Они остановились друг против друга, оскалив клыки и грозно ворча, а
крохотное, барахтающееся существо лежало между ними.
этой же причине и Тарзан не решался оказать балу немедленную помощь: стоило
ему только наклониться над детенышем, как пантера в тот же миг расправилась
бы с ним. Итак, они стояли друг против друга, а Тика бежала по лужайке,
невольно замедляя шаг по мере приближения к Шите. Даже ее материнская любовь
не могла побороть в ней инстинктивного страха перед исконным страшным врагом
обезьян.
часто останавливался. Другие самцы стояли поодаль, оглашая воздух неистовым
ревом и жутким боевым кличем их племени. Шита уставилась на Тарзана своими
горящими как уголья желто-зелеными глазами, косясь в то же время и в
сторону, на приближавшихся к ней исполинских обезьян. Благоразумие
подсказывало ей, что надо повернуться и бежать, но голод и соблазнительная
близость добычи побуждали не уступать поля борьбы. Она подняла лапу, чтобы
схватить балу, но в тот же миг Тарзан с диким гортанным возгласом кинулся на
нее.
быстрый, ужасный удар, который превратил бы голову Тарзана в кровавую массу,
если б удар попал в цель. Но Тарзан вовремя увернулся и быстро бросился на
зверя, сжимая в руке длинный нож, нож покойного отца, которого он никогда не
видел.
на одном желании: изорвать в клочья своими мощными когтями тело врага и
погрузить длинные, желтые клыки в мягкую коричневую кожу человека-обезьяны.
джунглей. Он испытал на себе мощь клыков этих зверей. Не всегда он выходил
из боя с ними вполне невредимым. Но хорошо зная, что ожидает его в случае
неудачи, он даже не дрогнул, потому что не ведал страха.
пантеры. Всей своей тяжестью он навалился на полосатую спину зверя и впился
зубами в его шею. Одной рукой он схватил Шиту за горло, а другой погрузил
стальной клинок в ее бок.
металась по ней. Она тщетно старалась освободиться из железных объятий врага
и ухватить зубами и когтями хоть часть его кожи.
была своя забота. Пользуясь моментом, она подбежала к месту борьбы и
схватила своего балу. Затем она взобралась на верхушку дерева и была теперь
вне всякой опасности. Прижимая балу к своей волосатой груди и не спуская
глаз с происходящей внизу борьбы, она отчаянными криками звала Тога и других
самцов на помощь.
Шите в пылу схватки было не до них. Ей внезапно удалось сбросить Тарзана со
спины и человек-обезьяна очутился на земле. Не успел он вскочить, как зверь
задней ногой раскроил ему всю ногу от бедра до колена.
на бой, не вмешиваясь. Но Тог не вытерпел.
Сейчас он стоял в кругу обезьян и своими отвратительными красными крохотными
глазами следил за боем. Какая работа происходила в его диком мозгу?
Наслаждался ли он незавидным положением своего недавнего врага? Жаждал ли он
увидеть, как вонзятся мощные клыки Шиты в мягкую шею человека-обезьяны? Или
он оценил, быть может, бескорыстность и самоотверженность Тарзана,
кинувшегося в бой, чтобы спасти маленького балу Тики? Является ли
благодарность исключительно человеческой привилегией, или ею обладают также
и существа низшей породы?
рычаньем он всем своим огромным телом навалился вдруг на Шиту. Его длинные
клыки погрузились в белое горло хищника. Своими острыми когтями он рвал
мягкую шерсть зверя на части, и клочья ее летали в воздухе джунглей.
кинулись на Шиту и терзали ее тело когтями, оглашая воздух диким завыванием.
обезьян и белого исполина, человека-обезьяны с исконным их врагом, с
пантерой Шитой.
и громкими криками подзадоривала бойцов. Така, Мумга, Камма и другие самки
племени Керчака присоединились к ней, и их дикие исступленные вопли
заглушали даже бешеный шум битвы.
искусанная, изодранная в клочья Шита, но исход боя был ясен. Даже лев Нума и
тот не рискнул бы вступить в бой с таким числом исполинских обезьян из
племени Керчака. Сейчас, на расстоянии полумили от боя, царь зверей при
грозных звуках битвы проснулся после своего послеобеденного сна, поднялся и
благоразумно побрел дальше -- в глубь джунглей.
застыла в последней судороге, а самцы все еще рвали в клочья ее чудесную
шелковистую шерсть. Но усталость взяла свое, они оставили пантеру, и тогда
из клубка кровавых тел поднялся гигант, весь окровавленный, и все же прямой,
как стрела.
окровавленное лицо к синему небу тропиков, огласил воздух диким победным
кличем исполинских обезьян.
Самки, спустившись с деревьев, подошли ближе и начали издеваться над трупом
убитого зверя. Молодые обезьяны, ребячески подражая старшим, устроили шумную
игру: они представляли только что окончившийся бой.
опять протянул руку, чтобы взять у нее детеныша. Он ожидал встретить и на
этот раз со стороны Тики такой же недружелюбный прием, как и раньше. Но,
сверх ожидания, она охотно передала ему своего балу, а сама стала лизать его
страшные раны.
ним, встал рядом с Тарзаном и спокойно смотрел, как последний играл с балу.
А потом и он наклонился и стал вместе с Тикой лизать раны человека-обезьяны.
много таких, которые сильно тревожили его начинающий развиваться ум. Работая
усердно, с безграничным терпением, он, наконец, проник в тайну этих
маленьких, черных букашек, которыми кишели печатные страницы. Он понял, что
различные их комбинации обозначают на безмолвном языке что-то особенное, не
вполне доступное пониманию мальчика-обезьяны. Они возбуждали его
любопытство, давали пищу воображению и наполняли душу неудержимым
стремлением к познанию.
удивительных сведений. Он узнал это после долгих лет неутомимой работы, и
тогда же ему, наконец, удалось открыть способ пользования им.
открывало перед ним мир новых понятий, и он среди массы определений искал
следы новой мысли с таким рвением, словно преследовал добычу в джунглях. Это
была охота, а Тарзан, приемыш обезьяны, был неутомимым охотником.
большей степени, чем другие, -- слова, которые по той или иной причине
занимали его воображение. Так, например, он столкнулся с одним понятием,
Якубенко Николай
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Никитин Юрий
Круз Андрей
Орловский Гай Юлий