грудь воздуха, что означало, что он готов начать петь. Даже если эпопея была
чрезмерно длинной, даже если он слышал ее лишь однажды, он смог бы
воспроизвести ее целиком, ни разу не запнувшись.
Аггаранци и его отряд были перенесены Ее Рукой в Ко, но у местных жителей не
нашлось работы для их мечей, и тогда Инголло-Шестой и его отряд были
доставлены туда следующей ночью, а на следующий день еще два...
засады на большой отряд разбойников, которые, в свою очередь, были изрублены
на мелкие кусочки.
безопасное место, чтобы мы кого-то встретили.
давно ожидавшегося транспорта.
рассказал?
младшего брата.
для Мира, и управляла ею - ко всеобщему удивлению - сама юная ученица Куили.
Ей это явно удавалось с трудом, однако ей удалось развернуть скрипучую
старую телегу, после чего она спрыгнула на землю и поклонилась Уолли.
честью принять вас в поместье.
леди.
приготовили еду. Это скромная плата, в сравнении с тем, что могла бы
предложить ее милость, но для них будет великой честью, если ты
воспользуешься их гостеприимством.
повозку. Там была солома, на которой можно было сидеть, и груда потрепанных
плащей и одеял, которыми можно было укрыться.
потускнели от дождя, а ее желтый плащ был потрепанным и грязным, но в ней
было нечто, говорившее о чувстве юмора и сообразительности. Конечно, она
была несколько беспокойной и раздражительной, что было вполне понятно и лишь
подчеркивало ее юную красоту. Хорошо одетая и причесанная, она была бы по
крайней мере симпатичной и, возможно, чувственной. Вероятно, она заслуживала
лучшей жизни, чем та, которую она имела, если он правильно понял въевшуюся в
ее пальцы грязь. Поскольку ее наставник жил в полудне пути пешком, у нее
было мало шансов заработать себе повышение.
попытался придвинуться ближе к ней, лучезарно... нет, плотоядно глядя на
нее. Когда она забралась на козлы, выглядя достаточно неуклюже в своем плаще
и длинном платье жрицы, он сделал вид, что собирается к ней присоединиться.
Уолли многозначительно кашлянул и повелительно ткнул его большим пальцем в
спину. Затем он забрался наверх и сел рядом с Куили сам.
решила, что на свете есть и более интересные места, и повозка со скрипом
сдвинулась с места.
русла реки. Дорога была не более чем полоской расчищенной земли, неровной,
изрезанной колеями и утыканной корнями. Небольшая работа бульдозера и
несколько грузовиков гравия сотворили бы с ней чудеса, подумал Уолли. Дважды
лошадь упиралась перед бродом, доставляя неприятности Куили. Вода
поднималась выше, вторгаясь на берега.
ответить:
собственным появлением? Затем он решил, что подобная мысль абсурдна - он
стал напоминать Хонакуру, полного таинственных предрассудков. Тем не менее,
еще немного такого дождя, и дорога к пристани станет непроходимой.
разновидности в Ханне, и он не мог опознать ни одно из деревьев - что было
вряд ли удивительно, поскольку он не был ботаником. Видимо, Шонсу не слишком
интересовался растительностью, поскольку его словарь, похоже, не содержал
каких-либо ее названий. Возможно, для некоторых растений существовали земные
эквиваленты, похожие, но не в точности, как эти странного вида лошади. Или
как сам Народ - изящный, смуглый, веселый, любящий повеселиться и крепкий,
определенно относящийся к роду человеческому, но не соответствующий в
точности ни одной земной расе.
спинки сиденья. Куили подскочила и отчаянно покраснела.
Земле. Женщины смотрели на Шонсу так, как никогда бы не смотрели на ничем
особенно не выделяющегося Уолли Смита. Уолли Смит мог быть объектом странных
взглядов, если бы разгуливал обнаженным по пояс, в килте и кожаных доспехах,
но отнюдь не таких.
уделял Куили. Ннанджи никогда не делал секрета из своей цели стать свободным
меченосцем - это было первое, что он сообщил своему сеньору после того, как
начал чувствовать себя в его компании достаточно свободно для того, чтобы
вообще о чем-то разговаривать. Уолли уклонялся от ответа на его скрытые
вопросы об их совместном будущем, пока не нашел время выяснить у Хонакуры,
кем были свободные меченосцы. Он с неудовольствием узнал, сколь многого эти
бродячие воины ожидали от гостеприимства. Это была не сутра, это был
всеобщий обычай, означавший закон - свободные меченосцы могли иметь все, что
пожелают, включая доступ в постели давших им приют хозяек.
привлекательна, как и возможность пролить кровь. Со дня наступления зрелости
он жил в узком мужском кругу казармы, наивно поглощая все хвастливые
россказни, веря в сказки о бесконечно признательных девицах. Теперь он
увидел свой шанс. У него не было желания быть рядовым стражем порядка в
каком-нибудь спокойном селении или городке. Он мечтал об открытой дороге -
или, точнее, об открытой Реке - и оказание почестей прекрасным дамам было
существенной частью всей этой романтики. И вот теперь наконец он - свободный
меченосец, а симпатичная юная жрица имела несчастье оказаться первой
встреченной им женщиной.
Свободные меченосцы были хорошими парнями, а разбойники - плохими, но
временами различие между ними могло стираться. Так что гостеприимство
предоставлялось без ограничений - неограниченное великодушие могло
предотвратить грабеж, и существовал лишь один верный способ предотвратить
насилие. Другим полезным следствием мог быть рост генетического разнообразия
среди Народа, поскольку мало кто из них когда-либо слишком удалялся от
родных мест в этой примитивной культуре, и возникала проблема
близкородственных браков.
юной Куили. Уолли вряд ли смог бы изменить законы Мира, но он определенно
мог отвлечь внимание Ннанджи. Он оглянулся на спутников в повозке, отметив
мрачное выражение на лице его новоприобретенного брата. Довольный тем, что
скрипящие оси и рев потока заглушают его слова, он повернулся к Куили и
заметил:
покраснеть.
очень сильно влюблен, Куили. Меня просто сводит с ума Джия. Словно
звездноглазый мальчик! Мне не нужна другая женщина.
не отрывала взгляда от мерно шагающей лошади, хотя та, похоже, справлялась
без какого-либо руководства с ее стороны.
подумает, что я хочу тебя, он оставит тебя в покое. Я ясно выразился?
это заметить. В своем желтом плаще она казалась крошечной, словно
полузадушенная канарейка, но внутри было удивительно крепкое молодое женское
тело. Он почувствовал, как начинают шевелиться необузданные железы Шонсу, и
Лукин Евгений
Максимов Альберт
Грабб Джеф
Орлов Алекс
Вронский Константин
Корнев Павел