кодовый номер - стоило только набрать его на клавиатуре планшета, как
крохотный прямоугольничек статьи мгновенно увеличивался до размеров экрана
величиной в лист писчей бумаги, обе спечивая полное удобство чтения.
Прочитав одну статью, Флойд опять включал всю страницу и выбирал другую.
сложной техникой, скрывающейся за простотой его использования, еще не
последнее слово в непрестанном стремлении человека к совершенству средств
связи? Чего еще можно желать? Взя ть хотя бы его, Флойда: далеко в космосе,
уносясь от Земли со скоростью в многие тысячи километров в час, он может
нажать одну-две кнопки - и через несколько миллисекунд прочитать заголовки
какой угодно газеты. Кстати, в эту эру электроники и самое слово "газета",
конечно, стало анахронизмом. Текст ежечасно автоматически обновлялся. Даже
если читать одни лишь газеты на английском языке, можно всю жизнь только и
делать, что поглощать этот вечно обновляющийся поток информации, поступающий
со спутников свя зи. Трудно было представить себе систему, более совершенную
и удобную. И все же, наверно, рано или поздно газетный планшет изживет себя
и будет вытеснен чем-нибудь столь же невообразимым, насколько сам планшет
был бы невообразим для Кекстона <Первый англ ийский книгопечатник
(1424-1491)> или Гутенберга.
развертывались эти крохотные электронные строчки. Чем совершеннее техника
передачи информации, тем более заурядным, пошлым, серым становится ее
содержание. Несчастные случаи, п реступления, катастрофы и стихийные
бедствия, угроза вооруженных конфликтов, мрачные прогнозы редакционных
статей - вот что несли в себе миллионы слов, которые ежеминутно извергались
в эфир. Впрочем, Флойд подумывал, что это, быть может, еще полбеды: он уже
давно пришел к убеждению, что газеты в идеальной Утопии были бы нестерпимо
скучны. Время от времени в салон заглядывали капитан и другие члены экипажа,
чтобы переброситься с ним несколькими словами. Они относились к своему
высокопоставленному пассажи ру с благоговейным уважением и, несомненно,
сгорали от любопытства относительно цели его поездки. Впрочем, они были
слишком хорошо воспитаны, а потому ни о чем не спрашивали и ничем ж выдавали
своей заинтересованности. Одна только очаровательная малютка- стюардесса
вела себя в его присутствии совершенно непринужденно. Флойд скоро узнал, что
эта девушка родом с Бали; она принесла с собой в заатмосферные выси
изящество и таинственность облика, присущие жителям этого еще почти не
испорченного европейской ци вилизацией острова. Едва ли не самым странным и
чарующим воспоминанием об этом полете остались несколько движений из
древнего балийского танца, которые проделала невесомая стюардесса на фоне
зелено-голубого полумесяца Земли, глядевшего в иллюминаторы кор абля.
Определенная часть полетного времени была отведена для сна; на эти часы
верхнее освещение выключали. Флойд прикрыл руки и ноги эластичной простыней
и закрепил ремни кресла, чтобы случайно не всплыть во сне. Со стороны все
это выглядело не особенно комфортабельно, но в условиях невесомости Флойду в
жестком кресле было удобнее, чем в самой мягкой постели на Земле.
он только один раз, в полузабытьи огляделся и совсем оторопел от необычной
обстановки. Ему вдруг почудилось, что он лежит внутри китайского фонарика, -
это впечатление, видимо, создавали слабо светившиеся матовые двери кабинок в
стенах салона. Но он опомнился и решительно приказал себе: "А ну-ка, спать,
приятель. Это обыкновенный лунный шаттл", - и приказ сработал.
тормозное маневрирование. Иллюминаторы в изогнутой стене салона теперь
глядели в черноту космоса, и Флойд перешел в рубку управления. Там, на
экранах хвостовых телевизоров, он мо г наблюдать, как протекает спуск.
ослепительных снеговых шапок, плотно облегающих зеленых нарядов, подвижных
облачных венцов. Однако яростные контрасты света и теня придавали им
особенную, неповторимую красоту. З аконы земной эстетики здесь были
неприменимы; этот мир творили, формировали иные, не земные силы, они
действовали здесь с незапамятных времен, неведомые буйно зеленеющей, полной
молодой жизни Земле - там за эти миллионы лет наступали и отступали льды, на
двигались и откатывались моря, и горные хребты стирались, истаивая, словно
туман под лугами солнца. Здесь же была древность, неисчислимая и
непостижимая древность, - но не смерть, ибо на Луне никогда не было жизни...
если не считать самых последних лет.
дня: прямо под нам простирался хаос угловатых, иззубренных теней и отдельных
пасов, ослепительно сверкавших под первыми лучами медленного лунного
рассвета. При всей надежности вспомогательных электронных приборов посадка
здесь была бы смертельно опасна, и пилот медленно уводил корабль прочь от
этого места, на ночную сторону Луны. Присмотревшись, Флойд убедился, что
ночная сторона вовсе не была погружена в полную темноту. Ее оз арял какой-то
призрачный свет: ясно виднелись пики, ущелья и равнины лунной поверхности.
Это Земля, служащая гигантской луной для своего спутника, освещала его
поверхность своим сиянием.
отсчитывали расстояние до приближавшейся Луны. Весомость возвратилась к ним
более чем за полторы тысячи километров до Луны, когда реактивные двигатели
начали торможение. Луна п остепенно, казалось бесконечно медленно, росла,
пока не заполнила собой все небо. Солнце уходило за горизонт и исчезло за
ним, и наконец все поле зрения занял один гигантский кратер. Шаттл опускался
к центральным пикам кратера, и вдруг Флойд увидел, что близ одного из пиков
ритмично вспыхивает и гаснет яркий свет. Совсем как посадочный маяк на
каком-нибудь земном аэродроме! Он смотрел на этот мигающий огонек, и у него
перехватило горло. Огонек означал, что люди создали на Луне еще один
бастион. Теперь к ратер так разросся, что его гребень начал уходить за
горизонт. Отчетливо стали видны маленькие кратеры, которыми было усеяно дно
большого, и уже можно было точнее представить себе их размеры. Иные,
казавшиеся крошечными из космоса, на самом деле были диа метром в несколько
километров и могли вместить целые города. Повинуясь автоматам, шаттл
опускался с усыпанного звездами неба на безжизненную равнину, тускло
освещенную сиянием огромного диска Земли. И сквозь свист раскаленных газов,
вырывавшихся из сопел ракеты, сквозь "бип-бип" космических радиозондов в
рубке зазвучал человеческий голос откуда-то извне:
давление в гидравлической системе, включение амортизационной подушки. Пилот
пощелкал десятком тумблеров, зеленые лампочки ответно мигнули ему, и он
отозвался:
амортизационная подушка - в порядке.
только между машинами: они обменивались двоичными импульсами со скоростью, в
тысячу раз превышающей ту, на какую способны их тугодумы-создатели.
оставалось не более полутора тысяч метров, и маяк стал теперь ослепительно
яркой звездой, ритмично вспыхивающей над группой невысоких строений, близ
которых стояли странного вида маши ны. На последнем этапе спуска сопла
тормозных двигателей, казалось, наигрывали какую-то странную мелодию: они
как бы пульсировали, то включаясь, то выключаясь, и вносили обратной тягой
окончательные поправки в посадочную скорость. Но вот двигатели, дав п
оследний рывок, смолкли совсем, вихревое облако пыли застлало иллюминаторы и
экраны, и корабль слегка качнуло, словно лодчонку, в борт которой ударила
легкая волна. Прошло несколько минут, пока Флойд окончательно не освоился с
тишиной, воцарившейся вокру г, и с ощущением тяжести, пусть слабой, но
контролирующей каждое его движение.
опасностям, фантастическое путешествие, о котором люди мечтали на протяжении
двух тысяч лет. Теперь это был обычный, заурядный полет на Луну.
Глава 10
База Клавий
видимой стороне Луны; он расположен в центре Южного нагорья и относится к
числу очень древних. Многие тысячелетия вулканической деятельности и
метеоритной бомбардировки из космоса изрезали шрамами его гребень, изъязвили
оспинами подошву. Но за полмиллиарда лет, прошедших со времени последней
эпохи кратерообразования, когда обломки пояса астероидов еще сыпались на
внутренние планеты <Внутренние планеты - планеты, орбиты которых бли же к
Солнцу, чем земная (Венера, Меркурий)>, ничто не нарушало его покой.
ранее, новые силы - здесь Человек создавал свой первый постоянный плацдарм
на Луне. База Клавий могла в случае особой необходимости существовать
совершенно самостоятельно. Все нуж ное для поддержания жизни производилось
тут же из местных горных пород: их измельчали, нагревали и подвергали
химической обработке. Водород, кислород, углерод, азот, фосфор и большинство
других элементов можно было найти в недрах Луны - если знать, где и скать.
База приставляла собой замкнутую регенеративную систему, своего рода
маленькую действующую модель самой Земли - на вей было обеспечено
многократное восстановление я использование жизненно необходимых химических
веществ. Воздух очищался в огромной "теплице" - большом круглом котловане,
перекрытом сверху вровень с поверхностью Луны. Целые гектары низкорослых
зеленых растений развивались тут во влажной, теплой атмосфере, освещаемые по
ночам яркими лампами, а днем сквозь особые светофильтры - солнечн ыми
лучами. Это были специально выведенные мутанты, предназначенные для
генерирования кислорода; пища являлась, так сказать, побочным продуктом этой
культуры.
Буджолд Лоис
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Андреев Николай
Емилина Ника
Херберт Фрэнк