другой возможности нет. Пожалуйста, слушайте внимательно. На Европе есть
жизнь. Повторяю: на Европе есть жизнь... Звук снова пропал. Наступила
тишина, которую никто не решался нарушить. Флойд лихорадочно рылся в памяти.
Говорившего он не узнал - голос мог принадлежать любому китайцу, учившемуся
на Западе. Вероятно, они встречались на какой-нибудь конференции...
баки были уже наполовину заполнены. Мы с доктором Ли вышли из корабля, чтобы
проверить термоизоляцию трубопровода. "Цянь" стоит - стоял - метрах в
тридцати от Большого Канала. Трубопровод был протянут от корабля и уходил
под лед. Лед очень тонкий - ходить по нему опасно. Теплая вода снизу...
препятствием.
в пять киловатт. Их свет легко проникал сквозь лед. Потрясающие цвета.
Громадную темную массу, поднимающуюся из бездны, первым заметил Ли. Сначала
мы приняли ее за стаю рыб - она была слишком велика для отдельного
организма. Потом она стала проламывать лед. Доктор Флойд, я надеюсь, вы
слышите меня. Это говорит профессор Чанг, мы встречались на конференции МАС
в Бостоне... Флойд мысленно перенесся за миллиард километров от "Леонова".
Прием после закрытия конференции Международного астрономического союза он
помнил смутно, зато ясно представил себе Чанга - миниатюрного
жизнерадостного астронома и экзобиолога с неисчерпаемым запасом шуток. Но
сейчас Чанг не шутил.
корабль за камерой, я остался смотреть. Оно перемещалось медленно, я мог
легко обогнать его. Я не ощущал тревоги - только волнение. Мне казалось, я
знаю, что это такое - я видел съемки полей ламинарий у побережья Калифорнии.
Но я ошибался...
на сто пятьдесят градусов ниже той, к которой привыкло. Похожее на черную
волну, оно продвигалось вперед все медленнее и превращалось на ходу в лед -
от него откалывались большие куски. Мне трудно было понять, что оно
собирается делать...
туннеля. Возможно, что просто защищалось от холода, как термиты, спасаясь от
света, строят коридоры из грязи..... на корабль тонны льда. Первыми не
выдержали антенны. Потом начали подаваться опоры - медленно, как во сне. Я
понял, что происходит, лишь когда корабль стал крениться. Чтобы спастись,
достаточно было выключить свет.
луча, пробившегося сквозь лед. Или его тянуло к фонарям, как бабочку
притягивает пламя свечи. На Европе никогда не было света ярче того, который
зажгли мы.
замерзшего пара. Фонари погасли, кроме одного - он качался на кабеле метрах
в двух от поверхности.
у разбитого корабля, все вокруг было запорошено свежим снегом, на котором
явственно выделялись отпечатки моих подошв. Видимо, я бежал; с момента
катастрофы прошло не более двух минут. Растение - я по-прежнему думал о нем
как о растении - оставалось неподвижным. Я решил, что оно пострадало при
падении: кругом валялись отколовшиеся от него большие куски, будто сломанные
ветви толщиной в человеческую руку.
и направилась на меня. Теперь я знал наверняка, что она реагирует на свет. Я
стоял прямо под тысячеваттной лампой, которая уже перестала раскачиваться.
- расплющенный силой тяжести и пытающийся ползти по земле. Оно приблизилось
к свету метров на пять и начало заходить с флангов, образовав вскоре вокруг
меня правильное кольцо. Вероятно, это критическое расстояние: притягательное
действие света переходит в отталкивающее. После этого какое-то время ничего
не происходило. Я даже подумал, что оно, наконец, полностью превратилось в
лед. Затем я увидел, что на ветвях образуются бутоны. Это напоминало
ускоренный показ кадров с распускающимися цветами. Я действительно решил,
что это цветы - каждый величиной с человеческую голову. Нежные, ярко
раскрашенные лепестки начали раскрываться. Я подумал, что никто никогда не
видел этих красок. Их просто не существовало до появления наших огней -
наших гибельных огней - в этом мире. Зябнут слабые тычинки... Я приблизился
к живой стене, чтобы лучше разглядеть происходящее. Ни тогда, ни в другие
моменты я совсем не испытывал страха. Я был уверен, что оно не враждебно -
даже если наделено сознанием.
распускаться. Теперь они напоминали мне мотыльков, едва вылупившихся из
своих куколок, - новорожденных бабочек с мягкими, еще нерасправленными
крыльями. Я приближался к истине. Но цветы замерзали - умирали, едва успев
родиться. Один за другим они отваливались от своих почек, несколько секунд
трепыхались, словно рыба, выброшенная на берег, и я, наконец, понял, что они
такое. Их лепестки - это плавники, а сами они - плавающие личинки большого
существа. Вероятно, оно проводит большую часть жизни на дне и, подобно
земным кораллам, посылает своих отпрысков на поиски новых территорий. Я
встал на колени, чтобы получше рассмотреть маленькое создание. Яркие краски
тускнели. Лепестки-плавники отпадали, превращаясь в ледышки. Но оно еще
жило: попыталось отодвинуться при моем приближении. Мне стало любопытно,
каким образом оно чувствует мое присутствие. Я заметил, что каждая тычинка -
как я их назвал - заканчивается ярким голубым пятнышком. Они напоминали
сверкающие сапфиры или голубые глазки на мантии устрицы.
Светочувствительные, но еще не способные формировать настоящие зрительные
образы. У меня на глазах их яркий голубой цвет потускнел, сапфиры
превратились в обычные невзрачные камешки.
прервет мою передачу. Но я почти все сказал. Я уже знал, что следует делать.
Кабель тысячеваттной лампы свисал почти до земли. Я дернул несколько раз, и
света не стало. Я боялся, что опоздал. Несколько минут ничего не
происходило. Тогда я подошел к окружавшей меня стене переплетенных ветвей и
ударил ее ногой.
прекрасно все видел. В небе сияли Ганимед и Каллисто, Юпитер выглядел
гигантским узким серпом с большим пятном полярного сияния на ночной стороне.
движение... Хрупкие льдинки хрустели у меня под ногами... Казалось,
приближаясь к Каналу, оно набирается сил, будто знает, что возвращается
домой. Интересно, выживет ли оно, чтобы расцвести когда-нибудь вновь.
суше. Несколько минут вода кипела, пока спасительный слой льда не отделил ее
от вакуума. Я пошел назад к кораблю - но я не хочу говорить об этом.
надеюсь, его назовут моим именем. И еще - пусть следующая экспедиция
доставит наши останки на родину. Юпитер оборвет мою передачу через несколько
минут. Я повторю рассказ, когда связь снова станет возможна - и если
выдержит мой скафандр.
космический корабль "Цянь" погиб. Мы совершили посадку у Большого Канала и
установили насосы на его краю..."
в шумах. И когда Европа вновь показалась из-за Юпитера, эфир молчал.
ЧАСТЬ III
"ДИСКАВЕРИ"
Глава 12
Скоростной спуск
который становился все круче. Давно осталась позади гравитационная
"нейтральная полоса", в которой с трудом удерживались на своих вытянутых,
обратных орбитах внешние луны Юпитера - Синопе, Пасифе, Ананке и Карме, -
захваченные когда-то астероиды неправильной формы, диаметром не более
тридцати километров. Никого, кроме космических геологов, не заинтересовали
бы эти угловатые, растрескавшиеся обломки, за которые планета-гигант и
Солнце вели постоянную "пограничную войну". Когда-нибудь она завершится
победой Солнца. Зато Юпитер надежно удерживал вторую четверку спутников,
вдвое более близкую. Орбиты Элары, Лиситеи, Гималии и Леды похожи и лежат
почти в одной плоскости. Существует гипотеза, что они - части одного
распавшегося небесного тела; если так, то его диаметр не превышал ста
километров. Траектория "Леонова" пролегала неподалеку от Карме и Леды. Все
радовались крохотным светлым пятнышкам, как старым друзьям: будто после
долгого океанского перехода увидели землю - первые рифы у побережья Юпитера.
Истекали последние часы; приближался решающий момент - вход в атмосферу.
спутники были отлично видны. Вернее, видны были их диски, различим цвет, но
рассмотреть детали не позволяло расстояние. Их бесконечный танец завораживал
- они прятались за Юпитером и вновь появлялись на дневной стороне,
сопровождаемые своими четкими круглыми тенями. Многие поколения астрономов,
начиная с Галилея, любовались этим зрелищем на протяжении четырех веков, но
изо всех ныне живущих лишь экипаж "Леонова" мог наблюдать его невооруженным
глазом. Все забыли даже о шахматах, предпочитая проводить время у телескопов
или иллюминаторов. Смотрели, слушали музыку, разговаривали. И по крайней
мере один роман достиг своей кульминации: частые исчезновения Макса
Доставалов Александр
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Перумов Ник
Андреев Николай
Посняков Андрей